Все творчество В. Маяковского представляет собой гигантское противоречие. “Это была поэзия мастерски вылепленная, горделивая, демоническая и в то же время безмерно обреченная, гибнущая, почти зовущая на помощь”, — писал Борис Пастернак. Лирический герой этой поэзии многомерен, многопланов, со множеством и во множестве масок. Здесь соединяются богоискания и богоборчество, призыв к разрушению и страдание от хаоса, нежная чистая любовь и гимны жестокости и насилию. Проистекает это из двух диаметрально противоположных“я” поэта: “я” — демоническое и “я” — взывающее о помощи. Это два своеобразных полюса, вокруг которых группируются темы, разрабатываемые Маяковским. Причем темы у обоих полюсов одинаковы. Но с разными знаками. Отсюда несогласованность лирики Маяковского.

Звучит уже банально, но главная тема в раннем творчестве Маяковского — трагическое одиночество поэта-человека. В какой ночи,

    бредовой,
    недужной,
    какими Голиафами я зачат —
    такой большой
    и такой ненужный?

Но эта трагедийность неоднопланова. С одной стороны, это одиночество титана, над-человека, возвышающегося над толпой и от этого презирающего ее: Как трактир, мне страшен ваш страшный суд!

С другой стороны, это человек, жалующийся на то, что он один, тоскующий, страдающий от. этого, ищущий выхода из такого состояния и не находящий его: Время!

    Хоть ты, хромой богомаз,
    лик намалюй мой
    в божницу уродца века!
    Я одинок, как последний глаз
    у идущего к слепым человека!

Стихотворение “От усталости” —одно из тех, где мы можем наблюдать двоякость образа лирического героя. Его безусловное величие проявляется в сравнении, или, лучше сказать, в уравнивании его со столь масштабным образом, которым является образ Земли. Это прослеживается в обращении лирического героя к Земле, говорящего ей: Ты! Нас — двое....

Но далее — все тот же мотив одиночества, приобретающий здесь несколько иное звучание. Это уже не одиночество от собственного величия и даже не одиночество от равнодушия окружающего мира. Все усложняется, и главный мотив этого стихотворения— спасение от мира и поиски во времени: В богадельнях идущих веков,

может быть, мать мне сыщется....

Главные эмоции лирического героя Маяковского — боль. “Резок жгут муки” — ключевая фраза для понимания раннего творчества Маяковского. Боль эта возникает от малейшего соприкосновения с окружающим миром. И мир этот воспринимается совершенно по-особому. В связи с изображением воспринимаемого часто говорят о гиперболе в ранней лирике Маяковского. Возможно, это не совсем обоснованно, поскольку у Маяковского ничто не преувеличивается, поэт так (и только так) воспринимает окружающее его. И поэтому “нормальные” лексические средства в этой поэзии — скорее литота. Поэт в стихотворениях Маяковского — “бесценных слов транжир и мот”. С одной стороны. А с другой стороны, у него “не слова — судороги, слипшиеся комом”. Это следствие разлада и во внутреннем мире Маяковского. Тема любви, важная для любого поэта, специально Маяковским практически не разрабатывается. А отдельные стихотворения и отрывки написаны все в том же духе несоответствия. У Маяковского нет ни строчки о счастливой любви. Как правило, это чувство оказывается фикцией:

    Любовь!
    “Только в моем
    воспаленном
    мозгу была ты!

Герой любовной лирики либо плачет, жалуется и упрекает, либо грозит отомстить — другой. “Око за око! ” Титана нет. Даже просто мужчины нет. Есть циник: .... Дайте

    любую
    красивую,
    юную, —
    души не растрачу,
    изнасилую
    и в сердце насмешку плюну ей!

Способность глумиться над святым и в то же время поклоняться ему — так развивается тема любви у Маяковского. В стихотворении “Лиличка”эта любовь настолько чиста и искренна, что никак невозможно связать с нею приведенные выше строки.

    Дай хоть
    Последней нежностью выстелить
    твой уходящий шаг.

Творчество Маяковского, относящееся к послереволюционному периоду, вступает в достаточно ощутимое противоречие с его ранним творчеством. В нем почти нет столь ощутимых разладов. Нам известны только те произведения Маяковского, которые опубликованы. Есть версия, что значительная часть его произведений до сих пор находится в спецхране. Аг ранний Маяковский никогда не стоит в стороне, никогда не констатирует фактов. Он живет тем, о чем пишет. И сначала он жертва, а титан, циник уже потом. Несмотря ни на что, есть в его ранней лирике нечто, вновь и вновь привлекающее. Это исповедь глубоко страдающего от несоответствия внутреннего и внешнего человека и поэта. Это — завещание: Грядущие люди!

    Кто вы?
    Вот — я,
    весь
    боль и ушиб.
    Вам завещаю я сад фруктовый
    моей великой души.