Целью данной работы является определение основных ритмообразующих принципов прозы А. М. Ремизова. Исходя из поставленной цели , можно сформулировать следующие задачи исследования:

охарактеризовать художественные приемы , заимствованные А. Ремизовым из фольклорной песенной традиции; рассмотреть кольцевую ритмическую структуру книги Ремизова “Посолонь” на “макро”- и “микро” уровнях; определить степень использования А. М. Ремизовым эстетических принципов символизма А. Белого; выявить главные признаки “ симфонического построения” ремизовских текстов . Тема “Ритмообразующие признаки прозы А. Ремизова ” на сегод- нящий день является актуальной . В ремизовском тексте лирическое начало присутствует и в содержательном и в формальном плане.

Знакомство с ремизовскими текстами уже на эмпирическом уров-не дает почувствовать музыкальный лад, хотя почти не имеет традиционных стихотворных размеров, но песенный склад поэзии проявляется в наборе отдельных, сознательно введенных автором, художественных приемов. Музыкальность текстов А. Ремизова, песенный склад лишь в некоторой степени изучены в современном литературоведении, что также доказывает очевидность проблемы. Всеми этими причинами обусловлена необходимость глубокого литературоведческого анализа подобных приемов.

На протяжении своей литературной карьеры А. Ремизов занимался возрождением “затертого слова” . Как и творчество его современника Андрея Белого, эксперименты А. Ремизова в сфере литературного языка показали огромное влияние на развитие русской прозы первой четверти XX столетия.

В своем подчеркнутом внимании к слову со всеми его гранями, включая магию и музыку, Ремизов был близок к символистскому пониманию языка как инструмента творческого познания. Грета Слобин отмечает, что Ремизов видел свое назначение в том , чтобы “ возрождать глубоко зарытые и давно забытые сокровища русского языка”. [i]

М. Волошин считал самой большой драгоценностью ремизовских текстов язык, а о языке “ Посолони” писал : “Язык этой книги как весенняя степь , когда благоуханье , птичий гомон и пение ручейков сливаются в один многочисленный оркестр”. [ii]

Д. Святополк-Мирский отличал А. Ремизова от его современников “ глубокой укорененностью в русской почве”[iii]

, а также тем , что он усвоил всю русскую традицию от мифологии до Гоголя, Достоевского и Лескова. Этот же исследователь называл его прозу сказом : “она воспроизводит синтаксис и интонацию разговорного языка, причём в его наименее литературных и наиболее необработанных формах”[iv].

Ритмичность ремизовских текстов отмечал К. Мочульский :

“ синтаксис его - запись устного рассказа, нотные знаки, отмечающие ритм и интонацию живой речи”. [v]

Проблему музыкальности произведений А. Ремизова в своих работах рассматривал литературовед и критик В. Ильин : “ Ремизов весь ушёл в музыку слова и в варьирование словестно-музыкальных тем и образов”. [vi]

Этот автор указывает и трудности прочтения ремизовских текстов, что нужно по несколько раз вчитываться и вслушиваться в

“ искусство его словоплетения”.

Ритм является организующей силой не только в поэзии, но и в художественной прозе. “Свободный ритм” в языке, в образах, в композиции характерен для каждого прозаического произведения. В “Посолони” “свободный ритм” превращается в ритм, близкий к стихотворному, - регулярный или , точней , определяемый ярко выраженной тенденцией к метрическому построению речи. Ритмизация и даже метризация языка является наглядным свидетельством своеобразия А. Ре- мизова. К. В. Мочульский отмечал, что “ словесное искусство Ремизова основано на тончайшем чувстве ритма : ритм движет его композицией , обуславливает синтаксические конструкции, порождает образы”. [vii]

Кроме речевого “микроритма” , пронизывающего весь художественный текст, выявляется ещё и композиционный “макроритм”. Ритм работает внутри фразы и абзаца, а в виде архитектоники он работает в чередовании глав. В то же время повторение одного и того же слова, образа способствует возникновению необычного смысла , нового значения. Чаще всего это наблюдается в различных снах в произведениях А. Ремизова.

Г. Гунн в книге “Очарованная Русь” приходит к выводу, что Ремизов в своей основе лирик , а не эпик и его “песню” следует понимать “в контексте соединения народного творчества и древней книжности”. [viii]

Ремизовским сказкам присущ песенно-лирический склад. Но это не стилизация, а нахождение природного лада речи, обращение к точности и образности народного слова.

Ритмические элементы прозы А. Ремизова рассматривал в своей статье “О творчестве Алексея Ремизова” К. Мочульский: “ Гибки , емки, свободны его конструкции. Иное словечко , иное восклицание пов- торяется упорно , а нередко и целые тирады возвращаются, как песенные припевы”. [ix]

Связь с народными песнями, с песенными запевами прослеживается во многих произведениях писателя. “Запев” в сказках задает песенное ритмообразующее начало всему произведению , придает ему лирический характер . Сходство с песенным запевом обусловлено структурной цитацией отдельных фрагментов и их синтаксическим построением в “запеве” сказок и песен. (“… с берега вошли в воду. По воде пустили венки. Плыли венки, куковала кукушка. ”)* [*Ремизов А. М. , Зайцев Б. К. Проза . -С. 30. В дальнейшем все сноски на ремизовские тексты даются по этому изданию, номер страницы указывается вслед за цитатой. ]Например, первое предложение заканчивается обстоятельством места, которое почти повторяет другое обстоятельство , стоящее в начале следующего предложения . Но речь не идёт о полной тавтологии , так как слово приобретает новый оттенок значения. Подобные конструкции встречаются во многих лирических песнях. Кроме структурной цитации лирического запева народных необрядовых песен, ритмизация ремизовской прозы достигается рефреном атрибутивных формул, композиционно и функционально близких к песенным словесным и фразовым повторам.

Музыкальность, напевность “Посолони” придаёт лад русской прозы А. Ремизова , основанный на природном звучании слов и на синтаксисе просторечья, а так же использование начальных формул русских сказок : “ в некотором царстве, в некотором государстве, в высокой белой башенке на самом на верху жила-была Зайка”(с. 79) , “жил человек, и у того человека было три дочери”. (с. 71) Ремизовские принципы художественного текста, призванные придать новое значение словам и расширить лексику, влекли за собой передачу интонации разговорного языка в тексте с помощью синтаксиса и типографических средств. Грета Слобин в книги “Проза Ремизова. 1900- 1921” приходит к выводу , что Ремизов противопоставил “упорядоченному”, “письменному”, “грамматическому” синтаксису Горького и Чехова перформативность языка Розанова, - “живого” , “изустного”, “ мимического” . [x]

Ремизов давал свое толкование слову . “Слово” у него как “дыхание живой неписаной речи” , при этом “ неписаный” может обозначать “неописуемо красивый” , как в сказке , и неписаный закон или обычай , или что-то такое, что не поддается письму , а следовательно, не может быть ни скопировано, ни подчиняться каким–либо указаниям.

Г. Слобин, анализируя лингвистические новации А. Ремизова, приходит к заключению, что подобные художественные искания приближают его к футуристам, в особенности к Велимиру Хлебникову и Елене Гуро, но также и отмечает , что это не было его самоцелью: неожиданность подхода писателя заключалась в приёме отстранения словаря и синтаксиса на фоне привычного классического русского литературного языка XIX века.

Ритмичность в структуру “Посолони” вносит стихотворное оформление текста: использование версэйной графики ( строфы состоят из одного предложения, их объем колеблется от одной до четырех типографических строк ), графической прозы, специфика которой проявляется в том, что строфы отделяются пробелами ( как в стихе), используются строфы контрастной длины, графически выделены параллельные грамматические конструкции , то есть предельно актуализирована ораторская ритмика текста ; в системе пробелов между абзацами. Разбивка абзацев по предложениям изменяет визуальное восприятие печатной страницы, предложения : абзацы вызывают дробление повествования и затеняют связь между эпизодами, ясность , смысл произведения в отсутствии повествователя теряется. В этом проявляется своеобразии “игры” Ремизова, когда читатель затрудняется в “прогнозировании” дальнейших событий.

В качестве способа передачи ритма и интонации на печатной строке , параллельно Ремизову опирался на типографические средства А. Белый , организуя абзацы таким образом , чтобы варьировать текстовый поток. А. Белый использовал эти приемы для создания музыкальности, “симфонизма” своих произведений , что свойственно и текстам Ремизова. Не случайно Ремизов подчеркивал сходство между печатной страницей и партитурой.

На эстетику формы, с её упором на новые средства выражения в прозе , большое влияние оказала склонность символистов к синтезу искусств. Самым чистым, наиболее подходящим средством выражения для них являлась музыка, в которой главное–звук и движение во времени, а не буквальное воссоздание образов и ассоциаций . Композиция в музыке явилась моделью структурирования повествования , в котором теперь можно было отметить тему, развитие, вариации, лейтмотивы и звуковую оркестровку. Новатором в области музыкальной формы стал Андрей Белый, который разрабатывал новый прием в своих “Симфониях” .

Ремизов обратился к музыкальной композиции при работе над “Прудом” , “Крестовыми сестрами” , элементы “музыкальности” писатель использовал и в “Посолони” . Для Ремизова музыка являлась источником его лирического вдохновения. Автор считал, что совершенство предложения достигается с помощью лада, в понятие которого он вкладывал синтаксическую структуру , учитывающую и порядок слов, и интонацию.

Процесс перевода на печатную страницу перформативных аспектов речи, включая ощущение движения и ритма , интересовала Ремизова.

    “Калечина-Малечина” (с. 31)
    Ку-ри-ца со дво-ра
    Калечина в ворота.

В данном тексте А. Ремизов передает интонацию и чувство движения , разбивая верхнюю строку на слоги, и подчеркивает контрастные движения в каждой строке визуально, типографическими средствами. Это доказательство того , как автор старался усилить экспрессивные возможности печатного текста. В сказках Ремизов использовал разнообразные средства для передачи устной речи печатным словом. В состав ремизовских сказок входил детский фольклор (игры, считалки, детские стихи), язык забытых языческих ритуалов , обрядов, легенд, песен. Однако наиболее важным было появление нового синкретичного жанра, созданного этими текстами , и составляющими которого были музыка, движения и танец. В миниатюре “Красочки” повествование и игра сплетены в одно целое через образы детей– цветов , бесов –взрослых и ангела. Отличительной особенностью печатного литературного текста Ремизова явилось сопровождение его многочисленными инструкциями о правилах преподнесения слушателям. Например, “Медвежью колыбельную” следовало читать “ с важностью, медленно”.

Свое обоснование художественный метод Ремизова находит в теоретических исследованиях. Выделяя главные особенности устной речи , Ю. Лотман подмечает, что “устная речь органически включается в синкретизм поведения как такового: мимика, жест, внешность, даже одежда, тип лица–все , что дешифруется с помощью различных видов зрительной и кинетической семиотики”. [xi]

Для орнаментальной прозы характерен синкретизм и “словесные фокусы” , а также тенденция использовать слова в качестве мотивов в орнаментальном узоре , повторно комбинируя и перекомбинируя фразы , достигая гипнотического эффекта . Такого эффекта нередко добивается и Ремизов . Лейтмотивом в орнаментальном узоре миниатюры “Кукушка” и является слово “кукушка” . Недаром автором данное слово несколько раз выделено курсивом . Украшением ремизовского узора в данной сказке является и повторение фразы “Плыли венки, куковала кукушка” , в тексте “Бабье лето”–“Богатая осень” . Перекомбинируя фразы , часто почти полностью изменяя их лексический состав, но оставляя тот же смысл , Ремизов добивается причудливого узора в своем словесном “полотне” , создает особый ритм произведения . (“Коротит дни Корочун , дней не видать , только вечер и ночь”, “ А дни всё темней и короче”). (с. 56)

Ритмообразующим элементом , свойственном прозе Ремизова и орнаментальной прозе в целом, является употребление цепочки паратактических комбинаций глагол–существительное для звуковой оркестровки , которая достигается посредством грамматического параллелизма и тавтологических сочетаний : “ куковала кукушка” , “гоготали гуси” . Эти примеры наглядно доказывают две противоречивые тенденции, существующие в орнаментальной прозе : используя ассоциатив-ные словесные цепочки, она одновременно изолирует слово . Таким образом, Ремизов использует самые разнообразные приемы, чтобы привлечь внимание к слову . Ритмичность ремизовским миниатюрам придает однородная организация отдельных сказок в сборнике: большая часть начинается с описания утра , восхода солнца, а заканчивается на закате, ночью. Иногда наблюдается обратная тенденция . Часто тексты в сборнике очень тесно связаны между собой. Конец одной сказки является как бы вступлением к последующей , подготавливает восприятие читателя , настраивает либо на радостные события , либо создает атмосферу страха , напряженного ожидания. А иногда автор меняет свою тактику , начинает играть со слушателем . Ознакомившись с одним текстом , читатель пребывает на определенной эмоциональной волне, но она может быть абсолютно противоположной содержанию следующей миниатюры. Например, сказка “Змей” заканчивается на шутливой ноте : главный герой мечтает о полетах , что отражается на переживаниях его бабушки. Следующий текст– “Разрешение пут” –тоже начинается с упоминания о бабушке , но здесь она выступает в роли вещей колдуньи . Нагнетается страх , таинственность, читатель находится в состоянии постоянного напряжения, хотя этот текст соотносится тематически с предыдущим : и здесь главная героиня стремится летать .

Такой переход от радостного к гнетущему , от страха к веселью свойственен самому Ремизову, в котором чувство трагического неотделимо от непобедимого юмора, от любви к розыгрышам , шуткам, мистификациям и другим игровым формам бытового поведения, в основе которого лежит его пристрастие к театру. Важную роль в построении произведения имеет словесная игра , а также своеобразная игра с читателями, которая нужна автору с определенной целью: привлечь внимание к своему произведению и особенно к определенным отрывкам, важным для понимания смысла произведения, для правильной трактовки фрагментов текста.

Ремизов сочетает в сборнике прозу и поэзию (“ У лисы бал”, “Калечина-Малечина” . ) Но это не белый стих, а ритмизованная проза .

Художественная функция ритма заключается в создании ощущения предсказуемости , “ритмического ожидания” каждого очередного элемента текста, и подтверждение или неподтверждение этого ожидания ощущается как особый художественный эффект. Однако, чтобы такое ритмическое ожидание могло сложиться , нужно, чтобы ритмические звенья успели повториться перед читателем несколько раз. Кратко знакомит с содержанием , а также задаёт свой особый ритм вступление –посвящение: перечисляются главные герои, дается установка на сказочность, фантастичность, эмоциональный настрой, проявляются первые ритмические повторы . Ритмичность выносится даже в заглавие сборника–“Посолонь”, то есть по солнцу, по течению солнца. Тем самым автор заранее подготавливает читателя к тому , что события будут происходить по кольцевому принципу. Циклы сказок расположены последовательно по временам года , как “солнце ходит” : с весны на зиму.

Для ритмической организации ремизовской прозы характерно повторение целых периодов , употребление рефренных конструкций.

В ряду перечисленных явлений звуковой организации языка “Посолони” наиболее ощутимы и богаты смыслом фразовые повторы. Это повторы сказочных формул : “ долго ли , коротко ли”, (с. 65) “ и год прошёл , и другой прошёл” (с. 73)и повторы любых фраз, не являющихся атрибутами сказок: “ А ночь темная , лошадь черная”(с. 54),

“ шёл снег белый, первый снежок” (с. 55).

Повторы предложений , синтаксических конструкций заменяют в сборнике ход времени , дают ему ощущение движения и ритм , что также сближает ремизовский текст с музыкальной композицией.

“Посолонь” насыщена повторами образов , повторяющихся из сказки в сказку, из цикла в цикл. Например , в цикле “Лето Красное” (“Богомолье”) и “Осень темная” (“Змей”) одни и те же главные герои: бабушка с внуком, а по всему зимнему циклу проходят образы медведя, зайца, являясь либо главными героями , либо о них упоминается вскользь . (“Корочун”, “Медведюшка”, “Зайчик Иваныч” , “Зайка” ). Семантизация ритма и речевой интонации произведения и его лирический ореол возникает под воздействием содержания в целом и особенно поддерживаются повторами фраз. И в этих упорно повторяющихся словесных репризах, в их мерном “качании” выступает успокаивающая эмоция .

В прозе Ремизова наблюдаются такие ритмообразующие явления, как параллельные синтаксические формы и симметрия интонаций . (“Размыла речка пески, подмыла берег , подплыла к орешенью и ушла назад в берега. Расцвела яблонька в белый цвет , поблекли цветы , опадал цвет. Из зари в зарю перекатилось солнце , повеяли нежные ветры, пробудили поле”) (с. 29). Интонационно-синтаксический параллелизм сочетается с анафорическими повторами : “ Там катается по сеням последнее времечко, последний часок, там не свое житьё-бытьё испроведовают , там плачут по русой косе , там воля , такой не дадут, там не можно думы раздумать. ” (с. 45), “ Пожелайте счастья мне от синих сумерек запада, сколько алых лепестков диких роз ! Пожелайте счастья мне от ледяного севера , сколько зеленых цветов смородины! ” (с. 49).

Ритмическому построению речи способствует употребление одноструктурных диалогов, (“ У лисы бал”, “Красочки” ) . Также в “Красочках” , “Костроме” и других миниатюрах ритмичность создается путем чередования авторского описания , повествования рассказчика и диалогов героев . И ритмические соотношения между этими речевыми пластами единообразно повторяются .

Синтаксис просторечья проявляется в прозе писателя в использование простых фраз, часто нераспространенных предложений , которые, повторяясь по своей синтаксической конструкции через определенные промежутки , способствуют стихотворному оформлению текста и созданию ритма. Признаком разговорного стиля является употребление большого количества неполных предложений (“Дождь на дворе, в поле– туман. ”) (с. 43), безличных (“Померкло. ”) (с. 44), назывных (“Шум, гам, песня. ”) (с. 45). Синтаксис в сказовой стилизации рассказчика сборника характеризуется безглагольными предложениями, свойственными устной речи: “Люты морозы– глубоки снега” (с. 56), “А дни все темней и короче” (с. 56). Ритмообразующую функцию в сборнике “Посолонь” выполняют тавтологические употребления слов : “в трубы трубят” (с. 52), “ цветы , зацветая пустыми цветами” (с. 43), “высохла белая береза против солнца , сухая” (с. 43). В “Посолони” наблюдается также языковое балагурство, игровые словосочетания. Вся эта стилистическая игра, охватывающая текст сборника, его язык и содержание способствует созданию сказочности .

Ритмизация ремизовской прозы создается и за счет повторения одних и тех же слов в начале и в конце предложения ( “И звезды вбиваются в небо, как гвозди падают звезды”) (с. 45), за счет употребления слов, которые в данном контексте приобретают значение синонимов

(“ плавно вдоль поля тянется стая гусей” (с. 44), “ красная жар-жаром заря” (с. 30)). Ритмообразующим элементом в “Посолони” является использование слов, близких по фонетическому оформлению, что создает имитацию рифмы: “ катит пенье косолапый медведь, воротит колоды– строит мохнатый на зимовье берлогу” (с. 44), “собирается зайчик линять и трясётся , как листик : боится лисицы” (с. 44). В некоторых текстах присутствует и традиционная рифма ( “Так по косточкам разберут они всю троецыпленницу да за яичницу”) (с. 51)или стихотворные размеры . Во вступлении к “Посолони” Ремизов использует вольные размеры с переменной анакрузой , а так как Ремизов в словесных экспериментах опирался на фольклорную традицию, то сама форма сказок сборника предполагает метризацию . Например, в миниатюре “Кикимора” преобладает ямбическая каденция . (“На петушке ворот , крутя курносым носом, с ужимкою крещенской маски , затейливо Кикимора уселась и чистит бережно свое копытце”) (с. 42). Музыкальность , красочность и ритмичность в данном сборнике производит употребление скрытых цветовых повторов: пожар , горит, красный, солнце, огненный; на белом коне , по полю, жемчуг.

На фонологическом уровне ритмичность сборника создаётся преобладанием в тексте одинаковых гласных и согласных звуков , повторением почти идентичных звуковых комплексов. (“ поломаны”, “протоптаны”, “уколочены”) (с. 56), (“ чучело-чумичело”) (с. 56). В отрывке из текста “Бабье лето” (с. 43)в пределах вокализма ведущей фонемой является “О” . Это фонологический лейтмотив ( доминанта) . Ударное “О” пронизывает ряд слов , образуя цепочку понятий , которые выступают в тексте как семантически сближенные (непогода, дожди, поломаны, протоптаны, уколочены). С помощью этих, сближенных в данном контексте понятий, характеризующих ненастный день, также создаётся определенный ритм произведения .

    “Бабье лето”:
    Дует ветер, надувает непогоду.
    Дождь на дворе, в поле –туман.

Поломаны, протоптаны луга, уколочены зелёные, вбиты колёсами, прихлыснуты плёткой.

    Скоро минует гулянье.
    Стукнул последний красный денёк.
    Ударные гласные в тексте располагаются следующим образом:
    у е а о
    о е о а
    о о а о о
    и о ы о
    о у а
    у е а о
    Распределение ударных гласных дает следующую картину :
    А И Е О У Ы
    КОЛИЧ. 5 1 3 11 3 1

Обилие аллитераций и ассонансов, переполняющих текст “По- солони” , обладает гармонизирующей функцией . Очевидно , что приёмы звуковой инструментовки соответствуют целостной музыкальной организации произведений . Таковы и более умеренные и явно нарочитые , утрированные звукоповторы, например : “тихая речка тихо”(с. 44), “вылынь, выплывь весна” (с. 44).

Напевность, сказочность придает тексту обилие слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами (“снежинки” , “глазки”, “цветочки”). Большое количество повторяющихся суффиксов выполняет ритмообразующую роль . Особую метричность, эмоциональность “Посолони” создает нарушение прямого порядка слов в предложении (“шёл снег белый”)(с. 55).

Ритмообразующим элементом в “Посолони” является и упорядоченность в фразе речевых тактов :

Размыла речка пески , 7 / подмыла берег, .5 / подплыла к орешенью7/ и ушла назад в берега. 8// Сторожил кулик поле, 7/ранняя птичка, 5/ подчищал носок. 5// По полю гурьбой шли девочки, 9/ рвали запашные васильки, 9/ закликали кукушку. 7//(с. 29) В данном сегменте отдается предпочтение речевым тактам определенной длины , то есть с упорядоченным количеством слогов, что тоже создает ритмичность . В сложных или сильно распространенных предложениях наблюдается некоторая закономерность в расположении и чередовании больших и малых речевых тактов : начало фразы Ремизов строит из речевого такта средней величины , в следующем такте число слогов увеличивается , а в конечных - резко уменьшается (Пр. “Давным-давно4/ прилетел кулик из –за моря, 9/ принес золотые ключи, 8/ замкнул холодную зиму, 8/ отомкнул землю, 5/ выпустил из неволья воду, 9/ траву, 2/ теплое время. 5//”)(с. 29). Эта закономерность тоже свидетельствует об индивидуальной манере ремизовской речи и создает особый ритм его прозы .

Кольцевая композиция также прослеживается на синтаксическом уровне. Обычно начало и конец сказки обрамляются небольшими предложениями, чаще нераспространенными . Начальная фраза как бы задает тон, ритм повествованию, называет тему . Конечное предложение подводит итог отрывка или сказки . Ритм “Посолони” образуется и за счет употребления предложений с речевыми тактами определенной длины . Наиболее распространены предложения , состоящие из одного, трех и четырех речевых тактов .

Ритмообразующую роль в сборнике выполняет и упорядоченность зачинов в фразах . Обычно они имеют структуру “женские” - “мужские” , где “женские” - безударные зачины , “мужские”– ударные зачины .

Преобладание в тексте существительных в форме именительного и винительного падежей , переходных и инфинитивных глаголов, придает ритмичность ремизовской прозе .

Две силы “Посолони” – её конкретное содержание и смысловая потенция ритма –создают третью величину - текст в полноте его эстетического бытия . При этом предопределенное автором впечатление сказочности , фантастичности создаётся не только всем содержанием сборника , но отчасти и организацией ритма. Семантика ритма произведения– это явление его литературного своеобразия . В заключении работы можно сделать следующие выводы.

Создавая книгу “Посолонь”, А. Ремизов использовал приёмы фольклорной песенной и сказочной традиции:

а) структурную цитацию лирического запева народных не
обрядовых песен ;

б) рефрен атрибутивных формул, композиционно и функционально близких к песенным словесным и фразовым повтором ;

в) начальные формулы русских сказок .

А. Ремизов заимствовал эстетические принципы символизма А. Белого. В ремизовских текстах используются приемы “симфонического построения”: а) использование повторяющихся мотивов, анафорических конструкций ; б)создание нового синкретичного жанра, составляющими которого являются музыка, движение и танец;

в) передача интонации и чувства движения с помощью типографических средств(разбивка на слоги);

г) повторы предложений , синтаксических конструкций, заменяющий в сборнике ход времени, придающих ему ощущение движения и ритм;

д) обилие аллитераций и ассонансов, обладающих гармонизирующей функцией ; е) утрированные звукоповторы ( “вылынь , выплывь весна”); ж) употребление цепочки паратактических комбинаций глагол –существительное для звуковой оркестровки , которая достигается посредством грамматического параллелизма и тавтологических сочетаний (“куковала кукушка”). 4) Сборник имеет кольцевую ритмическую структуру на “макро”- и “микро” уровнях. Ритмообразующие признаки выявляются на нескольких структурных уровнях : а) стихотворное оформление текста ( использование версэйной графики , графической прозы , системы пробелов между абзацами);

б) использование параллельных синтаксических форм и симметрии интонаций; в) употребление одноструктурных диалогов;

г) повторение ритмического соотношения между речевыми пластами, то есть чередование авторского описания , повествования рассказчика и диалогов героев; д) повторение одних и тех же слов в начале и в конце предложения; е) употребление слов , которые в данном контексте приобретают значение синонимов ;

ж) использование слов близких по фонетическому оформлению , что создаёт имитацию рифмы;

з) присутствие традиционной рифмы , стихотворных размеров ; и) употребление скрытых цветовых повторов;

к) на фонологическом уровне преобладание в фрагментах одинаковых гласных и согласных звуков, повторением почти идентичных звуковых комплексов ; л) обилие слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами ;

    м) упорядоченность речевых тактов и зачинов в фразе .
    Примечания
    -------------------------

i Слобин Г. Н. Проза Ремизова. 1900-1921. – СПб. ,1997. – С. 45. ii Волошин М. Из книги “Алексей Ремизов. “Посолонь”// Ремизов А. М. , Зайцев Б. К. Проза . - М. ,1997. - С. 579.

iiiСвятополк-Мирский Д. Из книги “История русской литературы с древнейших времен до 1925 года” // Ремизов А. М. , Зайцев Б. К. Проза . - М. ,1997. - С. 586. iv Там же . С. 587.

vМочульский К. В. О творчестве Алексея Ремизова// Русская речь. - 1992. - № 5 . -С. 33.

viИльин В. Из статьи “Стилизация и стиль . Ремизов и Розанов”// Ремизов А. М. , Проза . - С. 614.

viiМочульский К. В. О творчестве Алексея Ремизова// Русская речь. - 1992. - № 5 . -С. 32-33.

viiiГунн Г. П. “Русский лад” Алексея Ремизова // Гунн Г. Очарованная Русь . М. ,1990. -С. 252.

ix Мочульский К. В. О творчестве Алексея Ремизова// Русская речь. - 1992. - № 5 . -С. 33.

x Слобин Г. Н. Проза Ремизова. 1900-1921. – С. 45.

xi Лотман Ю. Устная речь в историко – культурной перспективе// Лотман Ю. Избранные статьи . Т. 1. – Таллин , 1992. - С. 187

Список используемой литературы
Ремизов А. М. , Зайцев Б. К. Проза . - М. ,1997. - 752 с.

Ремизов А. М. Повести и рассказы / Сост. , вступ. ст. и прим. М. В . Козьменко . – М. , 1990. - 460 с. Ремизов А. М. Взвихренная Русь/ Вступ. ст. и комм. В. А. Чалмаева. -М. , 1990. 400 с.

Ремизов А. М. В розовом блеске: Автобиографическое повествование / Сост. , подгот. текстов , вступ. ст. и прим. В. А. Чалмаева. - М. , 1990. - 750 с. Ремизов А. М. Россия в письменах//Литературная учёба . - 1998 . – № 1. – С. 130-167.

Ремизов А. М. Сочинения В 2 кн. – Кн. 1 : Звенигород окликанный/ Сост. , предисл. и комм. А. Н. Ужанкова. – М. , 1993. -332с. ;Кн. 2: Круг счастья . – 384 с.

Белый А. Петербург. Стихи. - М. ,1998. -615с.
Белый А. Символизм как миропонимание . - М. ,1994. -520 с.

Аникин В. П. ,Круглов Ю. Г. Русское народное поэтическое творчество. – Л. ,1987. - 479с. Баран Х. Поэтика русской литературы начала XX века . - М. ,1993. -368с. Безродный М. В. Об одной подписи Алексея Ремизова// Русская литература . - 1990. № 1. – С. 224 –228.

Васильский П. , Федякин С . Русская литература конца XIX – начала XX века и первой эмиграции. - М. , 1998. – 528 с. Гаспаров М. Л. Очерк истории русского стиха . – М. ,1984. -319с. Гаспаров М. Л. Современный русский стих . Метрика и ритмика. – М. ,1974. -487с. Гиршман М. М. Ритм художественной прозы. –М. ,1982. -272с.

Головко В. М. Поэтика русской повести . – Саратов, 1991. - 192 с. Грачёва А. М. Научная конференция “Русский рассказ и литературный процесс начала XX века” // Русская литература . - 1989. - № 3. – С. 249 –253. Гунн Г. П. “Русский лад” Алексея Ремизова // Гунн Г. Очарованная Русь . М. ,1990. -С. 229-288.

Данилевский А. А. О дореволюционных “романах” А. М. Ремизова// Ремизов А. М. Избранное/ Сост. А. А, Данилевский. – Л. ,1991. -С 596-606.

Ермилова Е. В. Теория и образный мир русского символизма. – М. ,1989. – 174с. Жирмундский В. М. Теория литературы. Поэтика . Стилистика. –Л. ,1977. -477с. Иезуитова Л. Творчество Леонида Андреева. – Л. ,1976. -240с.

Литературный энциклопедический словарь /Под. ред. В. М. Кожевникова. – М. , 1987. - 752с. Лотман Ю. Анализ поэтического текста. - Л. ,1972. - 271 с.

Лотман Ю. Структура художественного текста. - Л. ,1973. - 300с. Лотман Ю. Устная речь в историко – культурной перспективе// Лотман Ю. Избранные статьи . Т. 1. – Таллин , 1992. - 300с. Максимов Д. Е. Русские поэты начала века : В . Брюсов. А. Блок. А. Белый. А. Ахматова . - Л. , 1986. - 408с.

Михайлов А. С. Сказочная Русь Алексея Ремизова // Русская литература . - 1995. - № 4. – С. 50-67.

Мочульский К. В. О творчестве Алексея Ремизова// Русская речь. - 1992. - № 5 . -С. 30-34.

Орлицкий Ю. Б. Стих и проза в творчестве Ремизова// Алексей Ремизов: Исследование и материалы// Под ред. А. М. Грачева. - С. П. , 1994. -С. 166-170. Сарычев В. А. Эстетика русского модернизма . – Воронеж , 1991. – 317с. Слобин Г. Н. Проза Ремизова. 1900-1921. – СПб. ,1997. – 206с. Уэллек Р. ,Уоррен О. Теория литературы . -М. ,1978. -325с.

Федякин С. Р. Константин Мочульский о Ремизове и о других// Литературная учёба . -1998. -№ 1. -С. 167-171.

Целовальников И. Ю. Интертекстуальность прозы А. Ремизова: Диссертация на соискание уч. степени. канд. филол. наук. -Астрахань. 1999. -202с. Чалмаев В. А. Литературно –исторический комментарий // Ремизов А. М. Взвихренная Русь. -М. , 1990. С. 374-394.

Чалмаев В. А Потерянный бриллиант: (об А. Ремизове) // Литературная газета . -1989. - № 41. – С. 5.

Святополк-Мирский Д. Из книги “История русской литературы с древнейших времен до 1925 года” // Ремизов А. М. , Зайцев Б. К. Проза . - М. ,1997. - С. 586. Там же . С. 587.

Мочульский К. В. О творчестве Алексея Ремизова// Русская речь. - 1992. - № 5 . -С. 33.

Ильин В. Из статьи “Стилизация и стиль . Ремизов и Розанов”// Ремизов А. М. , Проза . - С. 614.

Мочульский К. В. О творчестве Алексея Ремизова// Русская речь. - 1992. - № 5 . -С. 32-33.

Гунн Г. П. “Русский лад” Алексея Ремизова // Гунн Г. Очарованная Русь . М. ,1990. -С. 252.

Мочульский К. В. О творчестве Алексея Ремизова// Русская речь. - 1992. - № 5 . -С. 33.

Слобин Г. Н. Проза Ремизова. 1900-1921. – С. 45.

Слобин Г. Н. Проза Ремизова. 1900-1921. – СПб. ,1997. – С. 45.