При внимательном рассмотрении дневник и рассказы оказываются непохожими. Но это можно понять. Форма отстранения автора Дневника от реальности, продиктованная в ситуации гражданской войны необходимостью самосохранения, в “Конармии” превращается в эстетический прием, дающий возможность, с одной стороны, обнажить грубость и варварство казаков, а с другой - позволяющий акцентировать отчуждение еврейского интеллигента, пытающегося жить в чуждой ему, чудовищно жестокой жизни

Новелла “Мой первый гусь”. Как и большинство новелл этого сборника написана от первого лица – Кирилла Васильевича Лютова. Автор обнажает грубость и варварство казаков, акцентирует отчуждение еврейского интеллигента, пытающегося жить в чуждой ему, чудовищно жестокой жизни. Это видно буквально с первых же строк рассказа: “Ты грамотный? ” спросил Савицкий, и узнал, что Лютов “грамотный” (“кандидат прав Петербургского университета”), а ведь это армия рабочих крестьян. Он чужой. Потом, когда он закричал ему: “ Ты из киндербальзамов… и очки на носу”, когда он смеясь воскликнул: “Шлют вас, не спросясь, а тут режут за очки”, - Бабель был точен в изображении того как веками копившаяся классовая ненависть огрубляет человеческое поведение. Лютов смиренно и покорно сгибается перед казаками. Автор изобразил его поведение с иронией. Что-то есть в его страхе женственное. Чувствуя , что он здесь чужой, Лютов хочет стать своим. Для достижения этой цели, он бесстрастно убивает гуся. Когда победа, казалось, достигнута, когда казаки наконец говорят: “парень нам подходящий”- Лютов, торжествуя, читает им речь в газете, появляется ощущение , что победа-то его какая-то странная, неполная. “…Мы спали шестеро там, согреваясь друг от друга”. Конфликт тут внешний, и лишь в финале рассказа становится понятным, что бесстрастие мнимое. А в душе героя томление, “внутренний жар”, “пылающий лоб”. “ И только сердце, обагренное убийством, скрипело и текло” (“истекает голова убитого гуся под сапогом солдата). Это “сопровождение” любой войны. И это необходимо пережить. Между Лютовым и красноармейцами есть дистанция. В нем ещё осталось что-то человеческое. Этим и объясняется высокий слог финала. В системе ценностей героя нет будущего. Есть только настоящее. Вся жизнь будто пульсирующее переживание. Наверное именно поэтому так важна жизнь, и так трагична смерть.

Бабелевский мир по сути раскрываемых в нем простейших общечеловеческих отношений трагичен - из-за постоянного вмешательства смерти в течение жизни. Необычен пейзаж у Бабеля. “деревенская улица лежала перед нами, круглая и желтая, как тыква, умирающее солнце испускало на небе свой розовый дух”. Пейзажу задано два противоречащих тона: тепла и всеразрушающей смерти. Всё находится в движении. Отношения“неба” и земли”абсолютно независимы друг от друга. Так и получается, что состояние героя противоречиво. Он ведь делает этот поступок независимо от своего внутреннего состояния.

“Солнце падало на меня из-за зубчатых пригорков”. Взаимосвязь тут между небесными и земными гранями опять предстает в необычной форме. Движение солнца вертикально. И эта вертикальность будто не оставляет выбора для главного героя своей прямолинейностью.

Так, мне кажется, пейзаж непосредственно связан с действиями героя. Сюжета тем не менее как такого нет... Бабель намеренно строит сюжет на видении мира, отражающем, главным образом, сознание одного человека - Лютова. Таким образом, автор “Конармии” освобождает себя от необходимости мотивации происходящего и, что важнее, от раскрытия логики собственно военных событий для книги о войне “Конармия” содержит удивительно мало фабульного действия как такового. Сюжетный ряд строится таким образом , чтобы передать зрительное, слуховое восприятие главного героя...

Автор подчеркивает мгновенность, внезапность, отрывочности действий и отсутствие связи между ними. Чтобы показать всю ценность жизни. Этого он добивается использую глаголы совершенного видов: особенно - в глаголах стилистически нейтральных: “закричал”, “прокричал”, “произнес”. Может усиливаться словом “вдруг”, которое чаще всего употребляется именно рядом с нейтральными глаголами речи. Порою действия бессмысленны и оборванны: “…подошел ко мне совсем близко, потом отскочил в отчаянии и побежал в первый двор”. Все внутренне-смятенное состояние человека выражено здесь в действии, и наблюдатель-автор, ничего не объясняя, как бы механически восстанавливает последовательность этих безумных “шагов” и “жестов”, логически не связанных между собой. Всё как бы построено по схеме краткости. Структура стиля Бабеля предсталение живого мира как нечто осколочное и оборван, нет в нем цельности. Повествование ведется на литературном языке. Но тем не мене стилевой рисунок словесной формы пестрый и разноголосый. Во многом этому способствуют казаки, вводя в разговор естественную живую речь: “…обязаны вы принять этого человека к себе в помещение и без глупостев, потому этот человек пострадавший по ученой части.... ”

Во всех рассказах “Конармии” есть присутствие самого автора, который вместе с ее героями прошел трудный путь к постижению смысла этой кровавой борьбы. В описаниях событий есть жестокая правда могучего кровавого потока жизни.