Ирония- ж. греч. Речь, которой смысл или значение противоположно буквальному смыслу слова; насмешливая похвала, одобрение,

    выражающее порицание; глумь.
    Владимир Даль
    Толковый словарь живого великорусского языка. Том II
    Москва “Русский Язык” 1979г.
    Ирония – ж. Тонкая насмешка, выраженная в скрытой форме.
    С. И. Ожегов
    Словарь русского языка
    Москва “Русский Язык” 1981г.

Однажды на вечеринке на вопрос, как он себя чувствует, Пушкин ответил, не долго думая: “и кюхельбеккерно и тошно”. Обладатель оскорбленной первым определением фамилии тот час же вызвал обидчика на дуэль, а тот, вообще говоря, отчаянный задира (говорят, гадалка предсказала Пушкину смерть на дуэли, после чего он постоянно испытывал судьбу), не смел возражать. Драться решили на пистолетах. Выехали загород. Пока готовились к поединку, Пушкин все увещевал Дельвига, стоявшего рядом с Кюхельбеккером: “Смотрите, как бы он не попал вам в голову! Идите лучше ко мне, здесь значительно безопаснее”, тем самым намекая на меткость противника. Вспыльчивый Кюхельбеккер настолько разволновался, что, размахивая пистолетом, прострелил-таки Дельвигу шляпу… Этот в частности и множество других случаев подтверждают, что Александр Сергеевич был весьма острым на язык человеком, отнюдь не лишенным чувства юмора. Шутки встречаются во многих его произведениях, но лишь некоторые из них–проявление доброжелательности и юмора по отношению к своим героям. В подавляющем же большинстве своем– это ирония, иногда чрезвычайно горькая и едкая. Темой нашего исследования станет ирония в произведениях Александра Сергеевича Пушкина 1826-1836 гг. Именно в этот период были написаны наиболее значительные произведения, как то: закончен роман в стихах“Евгений Онегин”, поэмы “Медный Всадник” и “Полтава”, “Повести Белкина”, “Пиковая Дама”, четыре драматических “Маленькие Трагедии”, романы “Дубровский” и “Капитанская Дочка” и т. д. При рассмотрении темы будет удобнее следовать не произведениям, но направленности, которую получила ирония в процессе творчества. Мишенями для острот поэта стали общество и любовь, смерть и просвещение, монархи и друзья. Кроме того, достаточно часто ирония оказывается одной, обычно самой яркой, из красок, с помощью которых Пушкин обрисовывает своих героев.

СМЕРТЬ

Одним из проявлений ироничности автора на тему смерти может считаться следующий отрывок из“повести Белкина” “Выстрел”: “Он всегда шутит, графиня, - отвечал ей Сильвио; - однажды дал он мне шутя пощечину, шутя прострелил мне вот эту фуражку, шутя дал сейчас по мне промах; теперь и мне пришла охота пошутить…”1[i]. Мы можем заметить, что, не лишенная трагизма, ирония в устах героя, находящегося в экстремальной ситуации, значительно поднимает героя в глазах читателя. Мы можем сделать заключение, что, видимо, это мужественный человек, ведь только мужественный может найти в себе силы призвать чувство юмора в трудную минуту.

В еще более философской “повести Белкина” “Гробовщик”ирония по поводу смерти почти повсюду. На этой горькой и не всегда тактичной иронии и построена повесть. “Он разрешал молчание разве только для того, чтобы журить своих дочерей, когда заставал их без дела глазеющих в окно на прохожих, или чтоб запрашивать за свои произведения преувеличенную цену у тех, который имели несчастие (а иногда и удовольствие) в них нуждаться”2[ii].

ОБЩЕСТВО

В своем незаконченном историческом романе “Арап Петра Великого”Пушкин, вырисовывая французское общество, добавляет частицу иронии в этот обобщенный портрет: “Между тем общества представляли картину самую занимательную. Образованность и потребность веселиться сблизили все состояния. Богатство, любезность, слава, таланты, самая странность, все, что подавало пищу любопытству или обещало удовольствие, было принято с одинаковой благосклонностию. Литература, ученость и философия оставляли тихий свой кабинет и являлись в кругу большего света угождать моде.... Женщины царствовали, но уже не требовали обожания (выделение мое – авт. )” 3[iii] Но чаще всего ирония показывает пороки российского общества, современного поэту. “Столь же долго не мог я привыкнуть и к тому, чтоб разборчивый холоп обносил меня блюдом на губернаторском обеде. Ныне то и другое кажется мне в порядке вещей. В самом деле, что было бы с нами, если бы вместо общеупотребительного правила: чин чина почитай, ввелось в употребление другое: ум ума почитай? Какие возникли бы споры! И слуги с кого начинали бы кушание подавать? ”4[iv]Здесь мы видим прозрачный намек на несоответствие чина с умственными способностями его носителя.

Поведение современных ему помещиков Александр Сергеевич также не обходит вниманием. В повести“Барышня-Крестьянка” он, описывая встречу двух поссорившихся помещиков, говорит следующие слова: “Делать нечего. Муромский, как образованный европеец, подъехал к своему противнику и учтиво его приветствовал. Берестов отвечал с таким же усердием, с каковым цепной медведь кланяетсягосподампо приказанию своего вожатого… Муромский не мог отказаться, ибо чувствовал себя обязанным, и таким образом Берестов возвратился домой со славою, затравив зайца и ведя своего противника раненым и почти военнопленным”5[v]. Нравы поместного дворянства поэт справедливо осмеивает, как пороки общества в целом.

Вот как описывается окружение села Горюхина: “Страна, по имени столицы своей Горюхином называемая, занимает на земном шаре более 240 десятин. Число жителей простирается до 63 душ. К северу граничит она с деревнями Дериуховом и Перкуховом, коего обитатели бедны, тощи и малорослы, а гордые владельцы преданы воинственному упражнению заячьей охоты. К югу река Сивка отделяет ее от владений карачевских вольных хлебопашцев–соседей беспокойных, известных буйной жестокостию нравов. К западу облегают ее цветущие поля захарьинские, благоденствующие под властью мудрых и просвещенных помещиков. К востоку примыкает она к диким, необитаемым местам, к непроходимому болоту, где произрастает одна клюква, где раздается лишь однообразное кваканье лягушек и где суеверное предание предполагает быть обиталищу некоего беса”6[vi]. Здесь ирония перерастает в сатиру. Это обобщенный образ России, пусть утрированный, но тем не менее горький.

В повести “Рославлев” очень удачно сопоставлены материальные интересы “маменек”, заинтересованных повыгоднее выдать дочек замуж, с патриотизмом. “Приезд государя усугубил общее волнение. Восторг патриотизма овладел наконец и высшим обществом. Гостиные превратились в палаты прений. Везде толковали о патриотических пожертвованиях. Повторяли бессмертную речь молодого графа Мамонова, пожертвовавшего своим имением. Некоторые маменьки после того заметили, что граф уже не такое завидный жених, но все мы были от него в восхищении”7[vii].

В “Езерском”Пушкин легко, словно играючи, говорит о серьезных вещах, показывая настоящую причину падения интереса его поколения к деяниям предков.

    “Кто б ни был ваш родоначальник,
    Мстислав Удалый, иль Ермак,
    Или Митюшка целовальник,
    Вам все равно – конечно так,
    Вы презираете отцами,
    Их древней славою, правами
    Великодушно и умно,
    Вы отреклись от них давно,
    Прямого просвещенья ради,
    Гордясь, как общей пользы друг,
    Ценою собственных заслуг,
    Звездой двоюродного дяди
    Иль приглашением на бал
    Туда, где дед ваш не бывал”8[viii].

О столь серьезном и даже несколько удручающем факте, как утрате памяти о великих предках, поэт говорит не без доли юмора, что даже приободряет читателя.

Роман в стихах “Евгений Онегин”просто таки пестрит ироническими выпадами в сторону современного поэту общества. Вот лишь один пример, в котором он говорит о недалекости светских господ:

    Вот мой Онегин на свободе;
    Острижен по последней моде,
    Как dandy лондонский одет –
    И наконец увидел свет.
    Он по-французски совершенно
    Мог изъясняться и писал;
    Легко мазурку танцевал
    И кланялся непринужденно;
    Чего ж вам больше? Свет решил,
    Что он умен и очень мил”9[ix].
    ЛЮБОВЬ

Редкость появления в пушкинских творения иронии на тему смерти можно объяснить ее трагизмом и чувством такта поэта. Тем не менее, на тему любви мы так же не встретим много случаев иронизирования, хотя вряд ли можно сказать, что эта тема для поэта была столь серьезна и непогрешима.

Раскрывая истинную природу чувства своей героини в повести “Выстрел”, автор говорит: “Марья Гавриловна была воспитана на французских романах и, следовательно, была влюблена”1[x]0, также не забывая намекнуть, что подобное явление, видимо, существует в масштабах всего общества.

Семейные отношения времени поэта также являются поводом для иронии. “Семнадцати лет, при выходе ее из монастыря, выдали ее за человека, которого она не успела полюбить и который впоследствии никогда об этом не заботился”1[xi]1. (“Арап Петра Великого”) А вот как описывается процесс угадывания жениха Наташи: “- Батюшка-братец, - отвечала старушка, - как нам угадать? Мало ли женихов при дворе: всякий рад взять за себя твою Наташу. Долгорукий, что ли? Нет, не Долгорукий.

Да и Бог с ним: больно спесив. Шеин, Троекуров?
Нет, ни тот, ни другой.

Да и мне они не по сердцу: ветрогоны, слишком понабрались немецкого духу. Ну так Милославский?

Нет, не он.
И Бог с ним: богат, да глуп…”1[xii]2

Таким образом, вырисовывается перед нами довольно забавная картина тогдашнего петровского общества.

    И еще о любви:
    “Любите самого себя,
    Достопочтенный мой читатель!
    Предмет достойный: ничего
    Любезней, верно, нет его”1[xiii]3.
    (“Евгений Онегин”)
    ПРОСВЕЩЕНИЕ

Состояние просвещение в России довольно часто делается мишенью для нападок поэта. “Таким образом достиг я шестнадцатилетнего возраста, оставаясь при первоначальном моем образовании и играя в лапту с моими потешными, единственная наука, в коей приобрел я достаточное познание во время пребывания моего в пансионе”1[xiv]4. (“История села Горюхина”) Об уровне образования в дворянских семьях поэт все чаще отзывается отрицательно: “Звание литератора всегда казалось для меня самым завидным. Родители мои, люди почтенные, но простые и воспитанные по-старинному, никогда ничего не читывали, и во всем доме, кроме Азбуки, купленной для меня, календарей и Новейшего письмовника, никаких книг не находилось”1[xv]5. (“История села Горюхина”) Или из “Капитанской дочки”: “С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельечу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году жизни я выучился русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла”1[xvi]6. Из вышеприведенных отрывков пушкинской прозы мы можем судить об отношении к просвещению в России в то время. Родители не заботились о том, чтобы их дети получили хорошее образование, пуская все на самотек, и это приводило к тому, что молодых дворян учили играть в лапту или же“судить о свойствах борзого кобеля, а не наукам. Также объектом иронии становится отношение общества к родному языку. Вот строки из“Евгения Онегина”:

    “Я знаю: дам хотят заставить
    Читать по-русски, право, страх!
    Могу ли их себе представить
    С “Благонамеренным” в руках!
    Я шлюсь на вас, мои поэты;
    Не правда ль: милые предметы,
    Которым за свои грехи,
    Писали втайне мы стихи…
    Не все ли, русским языком
    Владея слабо и с трудом,
    Его так мило искажали,
    И в их устах язык чужой
    Не обратился ли в родной? ”1[xvii]7
    МОНАРХИ

При всем своем уважении к Петру I, Александр Сергеевич не идеализирует этого бесспорно великого человека. Довольно часто в своих произведениях поэт иронизирует над самим Императором и его творением–городом Санкт Петербургом . Вот как описывается город Петра в незаконченном историческом романе “Арап Петра Великого”: “Дома казались наскоро построены. Во всем городе не было ничего великолепного, кроме Невы, не украшенной еще гранитною рамой…”1[xviii]8

Весьма странное отношение Петра к собственному чину также не ускользает от внимания Пушкина: “На другой день Петр по своему обещанию разбудил Ибрагима и поздравил его капитан-лейтенантом бомбардирской роты Преображенского полка, в коей сам был капитаном”1[xix]9.

ОБРАЗЫ

Довольно часто ирония является важным инструментом для раскрытия образа того или иного героя. Вот как, например это происходит в повести“Дубровский”: “Приводили обыкновенно новичка к дверям этой комнаты, нечаянно вталкивали его к медведю, двери запирались, и несчастную жертву оставляли наедине с косматым пустынником.... Таковы были благородные увеселения русского барина! ”2[xx]0 “Избалованный всем, что только окружало его, он привык давать полную волю всем порывам пылкого своего нрава и всем затеям довольно ограниченного ума. Несмотря на необыкновенную силу физических способностей, он раза два в неделю страдал от обжорства и каждый вечер бывал навеселе”2[xxi]1. Эти две цитаты достаточно ярко характеризуют Кирила Петровича Троекурова, и если первая только намекает на его избалованность, то вторая почти открыто кричит об этом. Часто герой характеризуется иронией со слов других персонажей: “Ахти, Егоровна, - сказал дьячок, - да как у Григорья-то язык повернулся; я скорее соглашусь, кажется, лаять на владыку, чем косо взглянуть на Кирила Петровича. Как увидишь его, страх и трепет и краплет пот, а спина-то сама так и гнется, так и гнется…”2[xxii]2 Разве после таких речей можно говорить об уважении, здесь только страх. “Он вел жизнь самую рассеянную; торчал на всех балах, объедался на всех дипломатических обедах, и на всяком званом вечере был так же неизбежим, как резановское мороженое”2[xxiii]3 – так описывает Александр Сергеевич Чарского в “Египетских ночах”. Ирония также используется для освещения различных черт графини в повести “Пиковая дама”: “Барышня подняла голову и сделала знак молодому человеку. Он вспомнил, что от старой графини таили смерть ее ровесниц и закусил губу. Но графиня услышала весть, для нее новую, с большим радушием.

- Умерла! –сказала она, - а я так и знала! Мы вместе были пожалованы во фрейлины, и когда мы представились, то государыня…

И графиня в сотый раз рассказала внуку свой анекдот”2[xxiv]4. Тот же прием усматривается и в случае отношений Лизаветы Ивановны с Германом: “Лизаветы Ивановна ее не слушала. Возвратясь домой, она побежала в свою комнату, вынула из-за перчатки письма: оно не было запечатано. Лизавета Ивановна его прочитала. Письмо содержало в себе признание в любви: оно было нежно, почтительно и слово в слово взято из немецкого романа. Но Лизавета Ивановна по-немецки не умела и была очень им довольна”2[xxv]5.

Да и сам Герман не обойден иронией автора: “Две неподвижные идеи не могут вместе сосуществовать в нравственной природе, так же, как два тела не могут в физическом мире занимать одно и то же место, тройка, семерка, туз– скоро заслонили в воображении Германа образ мертвой старухи”2[xxvi]6. Иронизирует Александр Сергеевич и по поводу поэтов: “Несмотря на великие преимущества, коими пользуются стихотворцы (признаться: кроме права ставить винительный падеж вместо родительного и еще кой-каких так называемых поэтических вольностей, мы никаких особенных преимуществ за русскими стихотворцами не замечаем)…”2[xxvii]7 Здесь Пушкин не лишен и самоиронии. С помощью иронии в описании размещения Петра в крепости Пушкин показывает скрытые стороны характера капитанши в повести“Капитанская дочка”: “В эту минуту вошел урядник, молодой и статный казак. - Максимыч! – сказала капитанша. – Отведи г. офицеру квартиру, да почище. - Слушаю, Василиса Егоровна, - отвечал урядник. – Не поместить ли его благородие к Ивану Полежаеву? - Врешь, Максимыч, - сказала капитанша, - у Полежаева и так тесно; он же мне кум и помнит, что мы его начальники. Отведи г. офицера… как ваше имя отчество, мой Батюшка? Петр Андреич? .. Отведи Петра Андреича к Семену Кузову, он, мошенник, лошадь свою пустил ко мне в огород…”28

Довольно часто скрытая насмешка используется в романе в стихах “Евгений Онегин”. Вот как автор рисует окружение, в котором приходится вращаться главному герою:

    “…К покойнику со всех сторон
    Съезжались недруги и други,
    Охотники до похорон.
    Покойника похоронили.
    Попы и гости ели, пили
    И после важно разошлись,
    Как будто делом занялись”2[xxviii]9.
    А вот московское общество:
    “Тут был, однако, цвет столицы,
    И знать, и моды образцы,
    Везде встречаемые лица.
    Необходимые глупцы”3[xxix]
    0.

Некоторые произведения Александра Сергеевича Пушкина являются ироничными целиком, ироничными по замыслу и сюжету. Такова, например, повесть“Пиковая Дама” –произведение-насмешка над всеми, кто ведет жизнь игрока, над жаждой легкого обогащения.

Чаще ирония высказывается автором через своих героев, но есть и ирония самого автора. Например, роман“Арап Петра Великого” просто-таки насыщен авторской иронией, равно как и роман в стихах “Евгений Онегин” очень богат ироничными авторскими отступлениями от основного повествования. Почти полностью ирония отсутствует в драматургии Пушкина. Трагедии чрезвычайно бедны скрытой насмешкой. Видимо, Александр Сергеевич вполне справедливо считал иронию неуместной в этом жанре, прибегая к другим выразительным средствам.

    -------------------------
    1 Пушкин А. С. Сочинения в трех томах – Москва, 1986
    2 там же
    3 там же
    4 там же
    5 там же
    6 там же
    7 там же
    8 там же
    9 там же
    10 там же
    11 там же
    12 там же
    13 там же
    14 там же
    15 там же
    16 там же
    17 там же
    18 там же
    19 там же
    20 там же
    21 там же
    22 там же
    23 там же
    24 там же
    25 там же
    26 там же
    27 там же
    29 там же
    30 там же
    СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
    Пушкин А. С. Сочинения в трех томах. – Москва, 1986
    Поспелов С. И. От Крылова до Чехова – Москва, 1985
    Эйдельман Н. Я. Пушкин – Москва, 1984

Орлов П. А. История русской литературы XIX в. – Москва, 1991 Ожегов С. И. Словарь русского языка. – Москва, 1981

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. – Москва, 1979