Долгое время советские идеологи от литературы хвалили создателя “Двенадцати” за “верное понимание и воспевание революции”. Не так давно воинствующие апологеты так называемых преобразований начали по этому же поводу злословить. И мало кто захотел понять и разобраться (насколько это возможно), и услышать истинное звучание поэмы.

Нужно заметить, что Блок никогда не был певцом победившего класса (поскольку это всегда около литературы). Искренний в своем приятии и неприятии, он видел в революции возможность преобразования существующего порядка, а вернее, непорядка, во что-то лучшее и более справедливое. Трагическая смерть поэта отчасти объясняется крушением и этих надежд. В “Двенадцати”практически нигде не звучит голос автора. Все происходящее читатель видит глазами тех двенадцати большевиков, которые проходят по городу, где царит хаос. Двенадцать рады этому, поскольку они сами часть этого хаоса. Призванные в идеале стать носителями порядка, на самом деле они порождены Хаосом и сами порождают его. Мир, само бытие рушится, и символ этого всеобщего разрушения — ветер: Ветер, ветер —

На всем божьем свете!

Ветер “завивает” не только “белый снежок”. Люди в этой стихии неустойчивы тоже: Ветер веселый

    И зол, и рад.
    Крутит подолы,
    Прохожих косит....

Идеал двенадцати символизирует не только ветер, их идеал — пожар, то, после чего уже не останется ничего. “Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем”. Все, что есть у этих людей внутри — злоба:

    Злоба, грустная злоба
    Кипит в груди....
    Черная злоба, святая злоба....

И еще есть ружья, которые направлены против всех и всего, в том числе и против дорогой и любимой Блоком России:

    Товарищ, винтовку держи, не трусь!
    Пальнем-ка пулей в Святую Русь —
    В кондовую,
    В избяную,
    В толстозадую!

Вряд ли приемлет Блок “свободу без креста”, которая способна только убивать. Гибнет Катька. Неважно, кто она. Главное, что прежде всего это женщина, единственное в поэзии Блока начало, способное возрождать. Уничтожив его, двенадцать уничтожают несоизмеримо большее, нежели просто продажную женщину. Даже раскаянье Петьки рассеивается, и двенадцать идут дальше. С кем? И куда?

С ними никого нет. “Только нищий пес голодный ковыляет позади”. Это символ старого мира, который хоть как-то мог бы существовать далее. Но он не нужен разрушителям:

    — Отвяжись ты, шелудивый,
    Я штыком пощекочу!
    Старый мир, как пес паршивый,
    Провались — поколочу!

Двенадцать уходят. Не зная, что впереди, не способные созидать, “идут державным шагом”в никуда. На земле тьма. Но в финале появляется символ Света, самый важный в этой поэме образ-символ:

    .... Впереди — с кровавым флагом,
    И за вьюгой невидим,
    И от пули невредим,
    Нежной поступью надвыожной,
    Снежной россыпью жемчужной,
    В белом венчике из роз —
    Впереди — Исус Христос.

Появление Исуса Христа в поэме можно трактовать по-разному. Но для Блока Он является не просто легендарным библейским персонажем. Поэтому можно сделать вывод, что Блок хотел изобразить ожидаемого спасителя—Судию, Его пришествие. Для двенадцати, посланцев Тьмы, Вечный источник Света невидим, но ощущаем, и это ощущение вселяет в них страх:

    — Кто там машет красным флагом?
    — Приглядись-ка, эка тьма!
    — Кто там ходит беглым шагом,
    Хоронясь за все дома?

Спаситель уводит их, но и Сам уходит, покидая разрушенную Россию — Землю. Это огромнейшая трагедия для Блока. Вся поэма с ее образами, символами и особенно ее финал предрекают: пути у России нет. Израненная, она умирает, и спасти ее больше некому. Нет надежды на приход Вечной Жены. И ничего не исправить. Блок, поэт Космоса и Гармонии, вряд ли мог бы написать гимн Тьме и Хаосу. Он скорбит по России, оплакивает ее судьбу и сам, как часть этого поруганного и убиенного мира, постепенно переходит в небытие.