Обман в нашей жизни. Использование индивидуальных личностных особенностей

Реферат по культурологии

«Обман в нашей жизни. Использование индивидуальных

личностных особенностей.»

студентки группы 99-ТПМ-7

Лоховой Екатерины

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ И ЛИЧНОСТНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ

Человека называют бесхарактерным, если воля его слаба, душа

легкомысленна и непостоянна; но даже эти недостатки все равно

образуют характер.

Л. Вовенарг

Эффективность применения обмана зависит от использования личностных

особенностей обманываемого. Несмотря на схожесть биологической и социальной

природы людей, индивидуальные различия людей довольно велики.

Соответственно к каждому человеку существует особый «ключик», позволяющий

проникнуть к глубинам его души и воздействовать на его мысли и поступки.

Опытные мошенники весьма поднаторели в поиске таких «ключей», набор которых

в общем-то достаточно ограничен.

Вот что писал по этому поводу Бальтасар Грасиан:

«К каждому подбирать отмычку. В этом искусство управлять людьми. Для

него нужна не отвага, а сноровка, умение найти подход к человеку. У

каждого своя страстишка — они разные, ибо различны природные склонности.

Все люди — идолопоклонники: кумир одних — почести, других — корысть, а

большинства — наслаждение. Штука в том, чтобы угадать, какой у кого идол,

и затем применить надлежащее средство, ключ к страстям ближнего. Ищи

перводвигатель: не всегда он возвышенный, чаще низменный, ибо людей

порочных больше, чем порядочных. Надо застать натуру врасплох, нащупать

уязвимое место и двинуть в атаку ту самую страстишку — победа над

своевольной натурой тогда обеспечена».

Основной набор таких «отмычек» включает в себя жадность, глупость,

честолюбие, трусость, сластолюбие и дюжину других, менее распространенных.

Итак, начнем с первой.

Жадность

На жадину не нужен нож- ему покажешь медный грош -

И делай с ним что хошь.

Кот Базилио и лиса Алиса

В книге Николая Носова «Незнайка на Луне» есть эпизод, в котором

Незнайка со своим другом Козликом ищут себе пристанище на ночь. Они

попадают в гостиницу, хозяева которой, используя скупость своих клиентов, в

конце концов обирают их до нитки.«Гостиница «Экономическая», куда

направились ночевать Незнайка и Козлик, славилась своей дешевизной. За

пятьдесят сантиков здесь можно было получить на ночь вполне удобный номер,

что было чуть ли не вдвое дешевле, чем в любой другой гостинице. Этим

объяснялось, что гостиница «Экономическая» никогда не испытывала недостатка

в жильцах. Каждый, прочитав на вывеске надпись «Самые дешевые номера на

свете», недолго раздумывая шел в эту гостиницу. Уплатив пятьдесят сантиков,

Незнайка и Козлик получили ключ и, разыскав свой номер, очутились в

небольшой чистенькой комнате. Здесь были стол, несколько стульев, платяной

шкаф, рукомойник с зеркалом у стены и даже телевизор в углу.

— Смотри, — сказал с удовлетворением Козлик. — Где еще можно получить за

пятьдесят сантиков номер, да еще с телевизором? Можешь поверить мне на

слово, что нигде.

Отворив шкаф и положив на полочку свои шляпы, Незнайка и Козлик хотели

расположиться на отдых, но в это время зазвенел звонок, и на том месте, где

обычно бывает электрический выключатель, замигал красный глазок. Взглянув

на этот световой сигнал, Незнайка и Козлик заметили, как из отверстия,

которое имелось в стене, высунулся плоский, металлический язычок с

углублением на конце, а под ним замигала светящаяся надпись: «Сантик».

. Ах, чтоб тебя! — воскликнул Козлик и с досадой почесал затылок. — Я,

кажется, уже знаю, что это за штука. По-моему, мы попали в гостиницу, где

берут отдельную плату за пользование электричеством, видишь - язычок.

Если не положишь на него сантик, то свет погасят, и мы останемся в

темноте.

Не успел он это сказать, как лампочка под потолком погасла и комната

погрузилась во мрак.

Сунув руку в карман, Козлик достал монетку достоинством в один сантик и

положил ее в углубление на конце язычка. Язычок моментально исчез в

отверстии вместе с монеткой, и лампочка засветилась вновь.

Незнайка огляделся по сторонам и убедился, что кровати здесь были

устроены на манер откидных полок, как это бывает в вагонах поезда.

Козлик подошел к одной из полок и потянул за привинченную сбоку

металлическую ручку. Кровать, однако же, не откинулась, а вместо этого из

стены высунулся еще один металлический язычок, и под ним опять замигала

надпись: «Сантик».

— Ах, черти! — воскликнул Козлик. — Так здесь, значит, и за кровати

надо платить!

Он сунул в углубление язычка сантик. Кровать мгновенно откинулась, а из

стены в тот же момент высунулись еще три язычка, под которыми замигали

надписи: «Простыня — 1сантик», «Одеяло — 1 сантик», «Подушка - 2

сантика»...

. Дальнейшее предугадать несложно. Проклятая гостиница вытянула у них почти

все деньги. Им пришлось платить за воду в умывальнике, за телевизор

(который выключался на самом интересном месте телесериала и требовал по

пять монеток для продолжения показа), за отопление и даже за то, чтобы

стенной шкаф открылся и вернул им положенные туда шляпы.

В итоге они заплатили за эту «Экономическую» гостиницу гораздо больше,

чем за обычную. Что ж, жадность и скупость наказуема, если не уголовно, то

финансово. Ведь недаром говорят, что бесплатный сыр бывает только в

мышеловках.

Подобную тактику применял один директор фирмы при найме новых

сотрудников. Склоняя кого-либо к себе на работу, он предлагал ему зарплату,

которая на порядок превышала то, что кандидат в сотрудники имел в той

организации, откуда он выманивался. Соблазн был велик, и многие не могли

устоять перед искушением. А далее сценарий был незатейлив. Со второго

месяца пребывания на фирме к ним методично, неуклонно и жестко применялась

система придирок и штрафования по любому поводу. В итоге вычеты из зарплаты

увеличивались, а сама она уменьшалась, пока не становилась равной, а

зачастую и меньше той, что у человека была на его прежнем месте работы.

Вообще принцип обмана, построенного на жадности, применялся с

незапамятных времен как рядовыми мошенниками, так и могущественными

властителями, если у них не было другого способа достичь желаемого.

Например, халиф Аль-Мансур, живший в VIII веке, был назначен наместником в

иракский город Куфу для сбора налогов. Однако число жителей было

неизвестно, сами же они отнюдь не стремились принять участие в переписи

населения и всячески уклонялись от попыток их посчитать. Тогда халиф

объявил, что в связи с вступлением в должность он решил одарить каждого

жителя Куфы пятью серебряными дирхемами. Причем для того, чтобы никто не

получил щедрый дар дважды, каждый житель при получении его, должен был

отметиться в специальном списке. Так хитроумный Аль-Мансур пересчитал всех

своих подданных, после чего обложил их податью в размере сорока дирхемов

каждого. Мораль сего исторического сюжета проста: халява порой обходится

весьма дорого!

Если окинуть взглядом большинство афер, обманов и случаев мошенничества,

то окажется, что жадность зачастую является именно тем крючком, на который

ловятся доверчивые простаки, желающие быстро и без затрат обогатиться.

Сергей Довлатов в книге «Наши» описывает аферу, которую проделал его

дядя Леопольд в молодости с владельцем центрального магазина города.

«Однажды в сильный ливень в этот магазин зашел скромно одетый юноша,

который бережно прижимал к себе старую скрипку. Он попросил разрешения

оставить скрипку на время дождя и пообещал вернуться за ней позже.

— Почему бы и нет? — равнодушно ответил хозяин магазина, господин

Танакис.

Час спустя в магазин забрел нарядный иностранец с пышными рыжими усами.

Увидев скрипку, он был вне себя от радости.

— Какая радость! Это же подлинный Страдивари! Я покупаю эту вещь!

. Она не продается.

— Но я готов заплатить за нее любые деньги!

— Мне очень жаль...

— Пятнадцать тысяч наличными! Плюс щедрые комиссионные. Они торговались,

пока цена не дошла до двадцати тысяч.

— Хорошо, — сказал владелец магазина. — Я поговорю с владельцем.

Иностранец ушел, а вскоре вернулся бедный юноша.

— Я пришел за скрипкой.

— Продайте ее мне, — сказал Танакис.

— Не могу, — печально ответил юноша. — Это подарок моего дедушки.

Тогда владелец магазина начал уговаривать юношу продать ему скрипку,

предлагая все большие деньги. Наконец юноша согласился уступить скрипку за

пять тысяч рублей.

Он взял деньги и ушел».

Надо ли говорить, что владелец магазина так и не дождался «иностранца».

Его подвела жадность. Он мог свести покупателя и продавца и честно получить

свои комиссионные, но захотел получить побольше, по сути дела, обманув

владельца скрипки. А в результате потерял пять тысяч.

Жадность, или жажду наживы, использовали для обмана «мирового

капитализма» в своей деятельности коммунисты в 20-е годы нашего столетия.

Когда закончилась гражданская война в России, промышленность страны была

почти полностью разрушена, помощи ждать было неоткуда, так как

капиталистические страны, несколько лет боровшиеся с Советской Россией,

конечно же, не собирались помогать ей восстанавливать народное хозяйство. И

тогда большевики решили сыграть на жадности — естественном качестве любого

капиталиста. Они предложили западным предпринимателям самые выгодные

концессии — аренду наиболее прибыльных рудников и месторождений. Вождь

мирового пролетариата Владимир Ленин не скрывал, что это не уступка

буржуазии, а ее обман. В своих статьях он писал:

«Бели мы хотим товарообмена с заграницей — а мы его хотим, мы понимаем

его необходимость, — наш основной интерес — возможно скорее получить из

капиталистических стран те средства производства (паровозы, машины,

электрические аппараты), без которых восстановить нашу промышленность

сколь нибудь серьезно мы не сможем, а иногда и совсем не сможем, за

недоступностью иметь для наших фабрик нужные машины. Надо подкупить

капитализм сугубой прибылью. Он получит лишнюю прибыль — Бог с ним, с этой

лишней прибылью, — мы получим то основное, при помощи чего мы укрепимся,

станем окончательно на ноги и экономически его победим».

Глупость

На дурака не нужен нож;

Ему с три короба наврешь — и делай с ним что хошь!

Кот Базилио и лиса Алиса

На тему глупости, ставшей причиной обмана, можно говорить бесконечно,

поэтому ограничимся старым анекдотом: в лесу мужчина встретил древнюю

старуху с вязанкой хвороста

-Молодой человек, - обращается старуха, — помоги мне дровишки дотащить,

я тебя отблагодарю.

— Да почему же не помочь! Давай, бабка.

Подошли они к ветхой избушке, а старуха ему и говорит:

— А ты знаешь, кто я такая?

— Не знаю.

— Я колдунья. За твою доброту могу выполнить три самых больших желания.

Загадывай, что хочешь!

Мужчина засмущался, а потом и говорит:

— Хочу иметь «Мерседес», виллу на берегу моря и жену-красавицу.

. Ну что ж, хорошо. Пойдешь сейчас прямо, потом свернешь налево, там

увидишь дорогу, а на той дороге стоит новенький «Мерседес». Сядешь в него,

поедешь прямо до берега моря, там и будет стоять твоя вилла. В ней и будет

ждать тебя девушка невиданной красоты. Мужчина бежать скорее за своим

добром.

— Стой! — кричит бабка. — Я тебе помогла, а теперь помоги и мне.

— Чем же я тебе помогу?

— Давно я мужчину хочу, изнемогаю прямо.

—Ладно, старуха, — сжалился мужчина. — Давай, только поскорее. Выполнил

он старухину просьбу и бежать.

— Постой! — кричит старуха. — Тебе годков сколько?

— Тридцать пять, а что?

— Эх ты, такой большой, а в сказки веришь!

К глупости вплотную примыкает излишняя доверчивость, за которую также

часто приходится расплачиваться своим добром. Бальтасар Грасиан

предостерегает:

«Не надо быть только голубем. С голубиной кротостью да сочетается

хитрость змеиная! Легко обмануть человека порядочного: кто сам не лжет,

всем верит, кто не обманывает, другим доверяет. Обману поддаются не только

по глупости, но и от честности. Два рода людей способны предвидеть и

обезвредить обман: обманутые, проученные на своей шкуре, и хитрые,

рассчитавшиеся чужой. Пусть проницательность будет столь же чутка в

подозрениях, сколь хитрость ловка в кознях. И не надо быть настолько

благодушным; чтобы толкать ближнего своего на криводушие. Соединив в себе

голубя и змею, будь не чудищем, но чудом».

Страх

Кроме жадности, глупости и излишней доверчивости, зацепкой для обмана

может быть и трусость. Человека легко обмануть, используя его страх. А. П.

Чехов в одном из своих рассказов описывает, как старый почтмейстер

обеспечил верность своей молоденькой жены-красавицы. Он распространил по

городу слух, что его жена сожительствует с местным полицмейстером, грозой

всей округи. Поэтому молодые повесы за версту обходили молодую супругу

почтмейстера и не пытались за ней ухаживать.

Правда, иногда воздействие на психику потенциальной жертвы бывает более

серьезным — настолько, что подобный обман заканчивается инфарктом или

самоубийством. Именно о таких случаях использования страха в качестве точки

приложения обмана рассказывает журналист Михаил Зубов в газете «Мошенники»

(№ 9, 1996). Статья называется весьма многозначительно: «АО «Мефистофель»

берет в аренду души на комиссионных началах» и посвящена такой пока редкой

форме «наезда», как психотерроризм. Впрочем, редкой — это на первой взгляд.

По данным автора, психотеррористические группировки действуют уже в 97

городах нашей страны, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания.

Суть их метода следующая. Клиент, у которого в жизни идет «черная полоса»,

находит в своем почтовом ящике листовку следующего содержания:

«Предприятие с вековым опытом арендует на любой срок Ваше нематериальное

движущее начало, именуемое в просторечье «ДУША». В обмен предлагаем

исполнение умеренных актуальных желаний, негласное содействие в достижении

конкретных краткосрочных целей и т. д. Суть Ваших условий предлагаем

изложить письменно в лаконичной форме».

Дальше идет номер абонентского ящика. Все... Кто-то из людей,

получивших такое письмо от Князя Тьмы, посмеется розыгрышу и забудет о

нем, а кто-то — более впечатлительный и несчастный — решит попробовать.

Далее потенциальный клиент получает туманный, полный неясных намеков

договор, в котором его извещают, что его душа, пока временно, перешла во

владение таинственного «предприятия». Если в дальнейшем дела у клиента

начнут неожиданно налаживаться, он получает краткую телеграмму типа «Срок

договора истекает». А спустя несколько дней еще одну: «Предмет аренды

перешел в наше полное распоряжение. Ждите дальнейших указаний». И дальше

многозначительное молчание...

А потом ему начинают медленно, но методично капать на нервы. Человек

нервничает. Вроде бы ничего в его жизни еще не меняется, но клиент все чаще

задумывается о том, что кто-то неизвестный получил над ним какую-то власть.

Волнения подогреваются частыми телефонными звонками домой и на работу — кто-

то таинственный набирает номер и долго молчит в трубку. Потом на его двери

появляются каббалистические знаки, а когда жертва окончательно «созреет»,

ей предлагают выкупить душу обратно. И, как правило, люди приносят деньги.

Ведь природа человека такова, что загадочные, труднообъяснимые явления

пугают его больше, чем прямая и понятная угроза. Вспомните, как выводил из

душевного равновесия подпольного миллионера Корейко Остап Бендер. Он

начинал с абсурдных на первый взгляд телеграмм: «Грузите апельсины бочками.

Братья Карамазовы», или «Графиня изменившимся лицом бежит пруду», но именно

они заставили Корейко изрядно поволноваться. Как говорил Остап, «самое

главное — это внести смятение в лагерь противника- враг должен потерять

душевное равновесие. Сделать это не так трудно. В конце концов, люди больше

всего пугаются непонятного. Я убежден, что моя последняя телеграмма

«Мысленно вместе» произвела на нашего контрагента потрясающее впечатление.

Все это суперфосфат, удобрение. Пусть поволнуется... Клиент начинает

нервничать. Сейчас он переходит от тупого недоумения к беспричинному

страху. Я не сомневаюсь, что он вскакивает по ночам в постели и жалобно

лепечет: «Мама, мама». Еще немного, самая чепуха, последний удар кисти — и

он окончательно дозреет».

Как пишет Михаил Зубов, современные психотеррористы для большего

воздействия на испуганное сознание колеблющихся клиентов могут поздно

вечером неожиданно «вырубать» ему свет, подбрасывать в квартиру змеи или

крыс или подавать низкочастотные радиосигналы, вызывающие необъяснимые

приступы страха. Плюс подбрасывать в почтовый ящик брошюрки мистического

содержания и другую сатанинскую литературу. Тут уж у любого нервы не

выдержат. Впрочем, как уверяет журналист, некоторые клиенты спокойно

переносят этот балаган и соответственно сохраняют свои денежки — мошенники

предпочитают с такими не связываться (себе дороже). На их долю хватает

слабонервных и трусливых людей.

Самое неприятное в этом деле то, что практически невозможно привлечь

психотеррористов к уголовной ответственности за их деяния. Ведь формально

законов они не нарушают, прямым вымогательством не занимаются. Клиенты

приносят деньги, на коленях умоляют их взять, просят вернуть им их души.

Но попробуйте заявить об этом в милицию — да вас же первого на смех

подымут...

Итак, страх может быть причиной обмана. В приведенном выше примере это

был туманный страх неизвестного, но иногда мошенники строят свои планы

исходя из вполне конкретных тревог и опасений своей будущей жертвы. В одном

из писем, поступивших в качестве откликов на первое издание «Искусства

обмана», рассказывается именно о таком случае. Пишет Елена Г., женщина

тридцати лет из Рязанской области. В ее деревню, в соседский дом, часто

приезжали погостить цыгане. И вот однажды несколько лет назад зашла к ней

молодая цыганка Наташа, принесла посмотреть журнал «Черная магия». На руке

у цыганки была золотая печатка, полированная поверхность которой блестела,

как зеркало. Дальше процитирую письмо:

«...Дальше она сообщает мне, что на мне порча, это известие меня не

испугало, а лишь удивило совпадением — за год до того в Рязани мне об этом

сообщила бывшая преподавательница института, открывшая в себе способности.

Об этом я говорила по приезде одной женщине, которая любит ходить к моим

соседям, возможно, она проболталась... Но мне хотелось узнать, как меня от

порчи избавлять будет цыганка. Она просит (чтобы муж не знал) куриным яйцом

выкатать постель и оставить на ночь под кроватью.

Наутро она приходит, просит новое полотенце, чайную ложку и то яйцо.

Дальше, как во сне, я попросила мужа нас оставить, он вышел из дому, так

как знал, что меня трудно в собственном доме провести. И вдруг она, сделав

крест над яйцом, смотрит мне в глаза и твердит: «Верь мне». Я же слежу за

ее руками, чтоб не обманула, и вижу только эту отшлифованную печатку. Она

долбит яйцо, и ужас, и страх меня парализуют (потому что я чертовски боюсь

червей и гусениц), а в яйце именно черная, мохнатая гусеница. Цыганка

протягивает ее мне со словами: «Если от этой гусеницы не откупишься, то она

вернется в тебя». Я спрашиваю: «Как?» — «На что она покажет — то отдай», —

отвечает цыганка. Я соглашаюсь...»

Кончилась эта история тем, что Елена отдала цыганке два отреза ткани,

видеокассеты и деньги — 110 тысяч рублей, которые ей пришлось занять у

соседей. Хорошо еще, что у них в тот момент больше не оказалось. Цыганка

все это взяла, сказав, чтобы мужу 3 дня ничего не говорила, иначе «порча»

перейдет на него. Да еще для ритуала попросила дать ей трех кур, которых

тоже забрала с собой, и фотографию хозяйки.

Елена пишет, что про ее страх червей цыгане могли узнать от соседей, у

которых останавливались, или догадаться сами — «ведь мы живем на виду, муж

иногда дразнит меня в огороде, а я готова через ограду сигануть, правда,

он еще ни разу не бросил в меня червя, т. к. я сразу сознание могу

потерять, но мы об этом не распространялись. Вероятно, цыгане за нами

долго наблюдали, вот только мало вещей взяли, я им все, что просили, не

дала.

Да, глаза у Наташи были, как угольки, колючие и темные-темные, но ей не

повезло, так как заклинило меня лишь наполовину, и ковер, и видак, как она

просила, я ей не отдала».

Другие человеческие слабости

Другой человеческой слабостью, за которую порой цепляются мошенники,

является преклонение перед всем великим, значительным, неординарным. Ведь

каждый человек склонен испытывать удивление и восторг перед всем, не

вписывающимся в рамки обыденного: огромными состояниями, великими учеными,

знаменитыми спортсменами, уникальными явлениями природы и грандиозными

проектами в любой сфере человеческой деятельности. Поэтому, наверное,

самой распространенной книгой после Библии является Книга рекордов

Гиннесса.

П. С. Таранов называет это явление «законом грандиозных проектов» и

отмечает, что «нет в мире такой силы, которая удержала бы любого из нас от

подчинения воздействию с признаками грандиозности, гигантизма, вселенской

масштабности и первородной уникальности».

Вспомним небывалый успех Остапа Бендера среди шахматистов города Васюки

— и поймем, почему они не могли отказать великому комбинатору в скромной

материальной помощи.

«Мой проект, — говорил он, — гарантирует вашему городу неслыханный

расцвет производительных сил. Подумайте, что будет, когда турнир окончится

и когда уедут все гости. Жители Москвы, стесненные жилищным кризисом,

бросятся в ваш великолепный город. Столица автоматически переходит в

Васюки. Сюда переезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-

Москву, а Москва — в Старые Васюки. Нью-Москва становится элегантнейшим

центром Европы и всего мира.

— Всего мира!!! — застонали оглушенные васюкинцы.

— Да! А впоследствии и вселенной...»

И через несколько минут денежки доверчивых жителей несостоявшейся

шахматной столицы мира перекочевали в карман великого комбинатора.

Александр Круглов писал, что гордость — тот рычаг, ухватившись за

который, манипулируют гордыми. К гордости тесно примыкают честолюбие и

тщеславие, которые в умелых руках легко могут стать средствами обмана.

Заметив, что слабым местом в характере потенциальной жертвы является

чрезмерная гордость, мошенники начинают подыгрывать ей. В результате такой

человек чутко отзывается на притворную похвалу и приходит в ярость, если

его не замечают. Умело манипулируя лестью и пренебрежением, можно добиться

от честолюбца нужной реакции. Использование чрезмерно развитого тщеславия в

целях уничтожения противника применяли давно. Одно из первых упоминаний

такого рода можно найти в китайских летописях за пять веков до Рождества

Христова. В книге «Весна и осень Янь Цзы» описывается следующий эпизод:

«В княжестве Ци жили три богатыря, которым не было равных во всей

стране. Однажды они не выказали должной почтительности первому министру

княжества, и тот обратился к государю, преподнеся этот

случай как зародыш государственной измены. «Сегодня они не выказали

уважения первому министру, а завтра, в минуту опасности, они предадут вас»,

— сказал он правителю. — Их следует убить».

— Но как же нам с ними справиться? — задумчиво поинтересовался государь.

— Ведь они сильны и отважны.

. У меня есть план, — ответил министр. Пошлите к ним вестника с двумя

персиками и словами: «Пусть возьмет себе персик тот, чьи воинские заслуги

выше»- в итоге произошло именно так, как планировал первый министр. Два

воина взяли себе по персику, а третьему ничего не досталось. Тогда он стал

укорять своих друзей, приводя примеры своей храбрости в бою. Его товарищи

устыдились, отдали ему персики и сделали себе харакири. Потрясенный

смертью друзей, богатырь также покончил жизнь самоубийством. Так, гласит

китайское предание, «два персика убили трех воинов».

УСТАНОВКИ И СТЕРЕОТИПЫ МЫШЛЕНИЯ

— Сколько стоит твои слуховой

аппарат?

— Две копенки.

— Как это?

— Я засунул в карман спичечную

коробку и провел от нее проводок в ухо.

— Разве это поможет лучше слышать?

— А кик же. Видя проводок, люди

начинают громче со мной разговаривать.

Анекдот

Порой поводом для обмана служат не какие-то конкретные человеческие

качества, а стереотипы мышления. В анекдоте, приведенном в эпиграфе, дело

обстоит именно таким образом. Проводок, протянутый от кармана к уху,

автоматически воспринимается как часть слухового аппарата; при этом хозяину

такого «устройства» нет нужды обманывать своих собеседников — они это

делают сами, строя свои предположения на основании прошлого опыта. Но то,

что бывает правильным сто раз, в сто первый может дать совсем другой

эффект.

Специалисты из милиции советуют и такое средство против квартирных

воров: прикрепите возле двери какую-нибудь коробку с отходящими от нее

проводами. Коробку любую, вплоть до обыкновенной мыльницы. Не зная, что это

такое, вор постарается обойти данную квартиру, думая, что она сдана под

спецсигнализацию.

Данное явление психологи относят к категории «установки», то есть

устойчивого предрасположения индивида к определенной форме реагирования.

Такая предрасположенность побуждает человека к деятельности и поведению в

соответствии с вполне оределенными формами. В результате существенно

уменьшается степень неопределенности при выборе форм поведения. Например, в

американской армии был проведен эксперимент. Пятерых солдат познакомили с

литературой о развитии заболеваний после радиоактивного поражения. Вскоре

им сообщили, что во время учений они случайно подверглись облучению,

поместили их в госпиталь и стали имитировать лечение. У четверых появились

симптомы, характерные для лучевой болезни. А пятый — как ни в чем не

бывало. Оказывается, он не удосужился прочитать предложенную литературу и

не знал, как должна протекать болезнь после радиоактивного поражения. Иными

словами, у четверых была сформирована сильная установка, они четко усвоили

всю картину болезни, а пятый «уберегся».

Вот еще один пример психологической установки, на этот раз из нашей

жизни. В воронежской газете «Мое» (№ 35/97) была помещена следующая заметка

на темы городской жизни:

«В понедельник на остановке «Памятник славы» и троллейбус № 6 вошел

молодой усатый мужчина в полосатой майке и тапочках. С суровым видом он

стал собирать с пассажиров деньги за проезд, причем билеты не выдавал,

мотивируя это тем, что они закончились. Где-то в районе площади Заставы

какой-то дотошный старичок все-таки потребовал у «контролера» его

удостоверение, на что мужчина тепло, по-доброму улыбнулся и тут же вышел из

троллейбуса».

В данном случае аферист даже не маскировал свой обман при помощи

униформы или удостоверения. Его главным оружием были наглость и «суровый

вид». Если бы он просил приобрести билеты, его разоблачили бы на первой же

остановке, но он требовал их, и это заставило пассажиров поверить, что

перед ними действительно контролер.

К «установкам» по своим психологическим механизмам примыкают стереотипы

мышления, которых в обыденном сознании существует великое множество.

Опытные мошенники широко используют их в своей практике, формально не

подпадая под карающую десницу правосудия. Примером обмана такого рода

может служить деятельность бродячего фокусника отставного штабс-капитана

Григорьева, гастролировавшего в русской провинции в 70-х годах прошлого

века под громким именем «граф Калиостро». Как правило, все его фокусы были

незамысловаты по технике, но гениальны по идее.

Так, на одном из его балаганов висела крупная надпись: «ЗДЕСЬ

УГАДЫВАЮТ». Заплатив гривенник, посетители через узкий сквозной проход по

одному человеку попадали в маленькую отгороженную комнатенку, имевшую

весьма таинственный вид. Стены ее были обиты черным сукном, посреди на

небольшом возвышении стоял черный стол, в центре которого находилась черная

ваза, прикрытая черной же салфеткой.

У стола стоял сам «граф Калиостро», учтиво встречавший каждого

посетителя.

— Потрудитесь окунуть палец в вазу, — предлагал он.

И когда посетитель исполнял это, Калиостро предлагал поднести палец

к носу:

— Прошу вас понюхать!

Посетитель нюхал и, выражая неудовольствие, как правило, восклицал:

— Да это же обыкновенные помои'

— Поздравляю вас, вы угадали! —

торжественно восклицал Калиостро и быстро проводив к выходу оше-

ломленного посетителя, впускал нового клиента.

Данная шутка имела двойной смысл: во-первых, Калиостро формально

выполнял обязательство, данное им при входе в ярмарочный балаган, — здесь

действительно «угадывали», хотя все посетители, естественно, полагали, что

«угадывать», или «гадать», будут им. Такова уж ярмарочная традиция, и

отставной штабс-капитан прекрасно играл на сложившемся у людей стереотипе.

Но самый главный розыгрыш заключался в другом! Всякий побывавший в его

балагане и, следовательно, попавшийся на столь незамысловатый обман, был

крайне недоволен произошедшим, но не спешил рассказывать о своем позоре

своим друзьям. Кому же хочется выставлять себя недалеким простаком?

Наоборот, одураченные посетители при встрече со знакомыми настойчиво

убеждали их посетить балаган Калиостро, уверяя, что там их ждет небывалое

удивление. Блестящая идея штабс-капитана с абсолютной точностью воплощалась

в жизнь. Одураченные обыватели, которые плюясь и чертыхаясь покидали

знаменитый балаган, тут же спешили «подставить» своих приятелей, злорадно

представляя, как те с глупым выражением лица будут стоять у вазы с помоями,

разглядывая свой палец. Срабатывал главный стереотип: никто не хотел видеть

обманутым только себя.

Калиостро же приписывают и «фокус» с людоедством, который он обычно

демонстрировал в последний день пребывания в каком-нибудь захолустном

городке. В афише писалось, что знаменитый маг и иллюзионист Калиостро в

последнем акте представления съест живого человека. Публика,

заинтригованная таким сенсационным заявлением, не скупилась на гривенники.

Когда же в конце выступления наступало время «людоедства», «граф Калиостро»

выходил на авансцену и обращался к зрителям:

— Согласно своему обещанию съесть живого человека, покорнейше прошу кого-

нибудь из вас пожаловать ко мне сюда для эксперимента.

За этим следовало гробовое молчание, завершавшееся яростными криками и

ругательствами. Публика понимала, что нахальный «граф» опять провел ее, но

сделать ничего не могла. Никто не хотел рисковать. А вдруг этот чертов

Калиостро и вправду людоед?

А маг, дождавшись тишины, спокойно констатировал:

— Итак, никто не хочет быть съеденным? В таком случае как же я могу

показать этот фокус? Вы видите, господа, всю мою готовность и вместе с тем

положительную невозможность провести его без добровольца с вашей стороны.

Чтобы добить зрителей, Калиостро начинал персонально обращаться к самым

именитым людям городка, обычно сидевшим в первых рядах, например, к

исправнику:

— Не угодно ли вам быть съеденным?

—• Нет, не угодно, — отвечал тот.

— А вам? — обращался он к его соседу, какому-нибудь надворному

советнику.

— Нет уж, сударь! — отвечал напуганный такой перспективой чиновник.

В этот момент недовольные крики и шиканье мало-помалу переходили в смех.

Людям с галерки было приятно видеть свое начальство столь напуганным

иллюзионистом. На этом представление обычно и заканчивалось. Правда, М. И.

Пылев, рассказавший о русском Калиостро в книге «Замечательные чудаки и

оригиналы», пишет, что однажды один подвыпивший купчина потребовал

выполнения номера.

— Ну-ка, слопай меня, если сможешь! — заявил он, спустившись в партер.

. С удовольствием, — не смутился «граф». — Извольте наклониться — я начну с

шеи. — И он изо всех сил укусил незадачливого купца. Купец заорал благим

матом и, вырвавшись от «людоеда», убежал прочь. На том представление и

кончилось.

«После» — не значит «вследствие»

Еще один распространенный стереотип, на который ловятся люди, — это

смешение понятий «после» и «вследствие». Отнюдь не всегда одно событие,

происходящее после другого, является его прямым следствием. Например, если

в течение недели мы за час до рассвета будем разводить костер и произносить

при этом магические формулы, после чего неизменно будет следовать восход

солнца, вряд ли найдутся легковерные люди, решившие, что именно наша

«магия» является причиной наступления нового дня.

А теперь перенесемся на две тысячи лет назад. Древний Египет. Жрецы в

белых одеждах возносят молитвы своим богам, приносят жертвы — и вот солнце

закрывает какая-то тень. Весь мир погружается в непроницаемою тьму.

Наступает солнечное затмение. И люди, собравшиеся вокруг храма, искренне

верят, что именно жрецы явились его причиной. А как же иначе? Служители

богов произнесли непонятные заклинания, совершили таинственные ритуалы и —

бац! Солнце скрылось во тьме! Но ведь принципиальной разницы между первым и

вторым случаем нет. Отличие состоит только в том, что сейчас мы знаем

гораздо больше о законах, управляющих небесными светилами, и не дадим себя

надуть. А вот о законах, управляющих поведением людей, мы знаем поменьше, и

в результате...

Третий пример. Июль — пора вступительных экзаменов в вузы. Толпы

абитуриентов осаждают пороги институтов. Некоторые из сердобольных

родителей, не уверенные в знаниях своих чад, ищут лазейки для

гарантированного проникновения своих детишек в храмы науки. И вот возле них

появляются личности из околоинститутской среды, намекающие, что они при

помощи своих знакомств с преподавателями могут поспособствовать хорошей

оценке на экзаменах. Стопроцентной гарантии поступления они не дают, но и

цены берут Божеские, да и в случае возможной неудачи деньги полностью

возвращаются клиенту. Что ж, условия кажутся приемлемыми, и сделка

заключается. Одни абитуриенты ПОСЛЕ такой поддержки поступают в высшее

учебное заведение, другие, к сожалению, нет. Но в этом случае аванс

возвращается, и вроде бы претензий к таким «посредникам» быть не может.

Только вот весь обман состоит в том, что работы-то по «проталкиванию»

бывших школьников в вуз никакой не было. «Посредник» просто берет деньги и

ждет итогов экзаменов. В любом случае кто-то из детей его клиентов

поступит, а кто-то — нет. Деньги первых он оставляет себе, деньги вторых —

возвращает. Беспроигрышная лотерея!

Такой же прием иногда разыгрывается у здания суда, когда лихие ребята

берутся устроить смягчение приговора, в другой раз подобную комбинацию

разыгрывает экстрасенс у постели тяжело больного человека- Если бедняга

выздоравливает, чудо-лекарю достаются слава и деньги, а умирает — «Не

получилось, уж больно слабое было биополе у больного, ничего нельзя было

сделать».

Этим принципом отъема денег не брезговал и знаменитый дипломат XIX века

граф Талейран. Известный советский историк Е. В. Тарле писал, что Наполеон

в 1807 году, стоя с войском в Варшаве, приказал Талейрану срочно

подготовить проект восстановления самостоятельности Польши. Талейран тут же

потребовал от польских магнатов 4 миллиона флоринов золотом за то, что он

якобы уговорит Наполеона предоставить Польше независимость.

Ложные ассоциации

Еще великий Аристотель ввел в психологию понятие ассоциации, различая

ассоциации по сходству, смежности и контрасту. Иногда мы путаем эти

понятия, чем пользуются мошенники. Два примера таких ошибочных стереотипов

мышления описывает Е. Зубарев в своей книге «Милицейская академия».

Предположим, вы захотели купить золотую цепочку и, соблазнившись на

более низкую цену, начинаете торговаться с солидной женщиной у входа в

ювелирный магазин. Допустим, что вы не считаете себя «лохом» и

предварительно навели кое-какие справки насчет проверки золота на

подлинность. Вы достаете лупу и тщательно осматриваете клеймо. Оно на

месте, проба вас удовлетворяет. Тогда вы проводите по поверхности металла

ляписным карандашом — и он не оставляет следов. Вы удостоверяетесь, что

цепочка действительно золотая, и отсчитываете деньги. Если вам повезет, то

вы будете считать так всю оставшуюся жизнь и, возможно, передадите эту

иллюзию по наследству вашей любимой дочери. Но возможно и такое, что,

обратив внимание на подозрительное изменение цвета украшения, вы обратитесь

в ювелирный магазин, где вас будет ждать сильное разочарование. Мошенники

часто впаивают золотой замок, где обычно и указывается проба, в отнюдь не

золотую цепочку. У покупателя срабатывает ассоциация по смежности — «если

часть цепочки, которую он проверил, золотая, то и остальная часть такая

же». Увы, это бывает не всегда. Поэтому особо тщательно просматривайте не

только клеймо (цифры должны быть ровные и иметь одинаковый наклон!), но и

оба звена по обе стороны от него. Если там заметны следы пайки и отличие от

соседних звеньев — вам «впаивают» фальшивку. Теперь о ляписном карандаше:

пользуйтесь только своим и проверяйте им не только место, где стоит проба,

но и любое произвольно взятое место изделия. Правда, иногда мошенники

покрывают изделия лаком, и тогда даже настоящий ляписный карандаш не

оставит на фальшивке следа. Так что лучше все-таки покупать вещи в

фирменных ювелирных магазинах!

Второй пример ложной ассоциации я позволю себе процитировать — для того

чтобы вы оценили великолепный стиль Евгения Зубарева:

«И вот как-то вечерком, крепко засев в одном из баров гостеприимной

гостиницы, вы обнаруживаете совсем рядом, через столик, парочку достойных

экземпляров — две палочки жевательной резинки и немного помады вперемешку с

французским нижним бельем. Убедившись, что в глазах у вас не двоится и что

вы не спутали женщин с официантом, бессмысленно топчущимся возле эротичной

пальмы, вы начинаете яростно кривляться в надежде привлечь внимание мадам.

Однако через пару минут за ваш столик подсаживается мускулистый молодой

человек весьма устрашающей наружности, с которым вы спать категорически не

желаете, о чем и сообщаете ему вслух. Коротко стриженный гражданин

терпеливо разъясняет вам, что он обычный сутенер и эти женщины — его

частная собственность, которую он, однако, с удовольствием вам одолжит за

соответствующую плату, разумеется. Цена вполне приемлемая, и, потолковав

некоторое время с сутенером о преимуществах высоких блондинок перед

толстенькими брюнетками, вы расплачиваетесь за товар. Сутенер подходит к

женщинам, недолго с ними разговаривает и уходит, кивнув вам на прощание.

Финал уже понятен: когда вы подсядете к милым девушкам и ласково похлопаете

одну из них по самому мягкому месту, вас несколько раз очень больно ударит

стулом внезапно вернувшийся из туалета «муж». Возможно, вам придется еще

оплатить порушенную мебель и некую моральную неустойку, которую потребуют

оскорбленные мошенники. Естественно, что «сутенера» к тому времени вы не

найдете ни в баре, ни в гостинице, а обратившись в милицию, рискуете

схлопотать административное наказание за хулиганские приставания».

Все вышеназванные случаи обмана были основаны на свойстве мышления

путать ассоциацию по смежности с причинно-следственными связями. Похожий

способ обмана связан с так называемым эффектом переноса, когда событие,

происходящее в настоящем времени, проецируется на прошлое или будущее.

Используя этот прием, итальянский актер Томмазо Сальвини сумел обмануть

взыскательную театральную публику. Вот как преподносит эту широко известную

в театральных кругах историю Павел Таранов:

«...итальянская публика всегда слыла очень строгой и требовательной к

исполнению сценических законов. И вот появился Отелло. Белый плащ

декоративно оттенял темный цвет его кожи. В зале — восторженная овация.

Отелло — Сальвини начал один из первых своих монологов:

...Я - царской крови и могу перед ним стоять, как равный, не снимая

шапки...

И вдруг в рядах зрителей прошел шорох, какое-то движение, послышались

возмущенные возгласы. Оказывается, Сальвини загримировал лицо, шею, все

видимые из-под костюма части тела, но забыл загримировать руки! У него —

белые руки! Такого кощунства публика стерпеть не могла. Темпераментные

итальянцы стали выкрикивать не лестные для актера реплики, кто-то швырнул

на сцену апельсиновые корки...

Сальвини, однако, не выглядел смущенным. Он терпеливо дождался тишины и

продолжал играть как ни в чем не бывало. Публика наконец затихла. Она

поняла: артист «исправится» во втором акте и тогда можно будет простить ему

ужасную оплошность.

Начался второй акт. Все ждали Отелло, и сразу же тысячи взглядов

устремились на его руки. И тут гневные выкрики слились в единый крик

возмущения. Какое безобразие! Какое неуважение к публике! У Отелло — опять

белые руки!.. Шквал негодования надолго прервал течение спектакля.

Сальвини спокойно ждал, пока в зале утихнет буря. Потом неторопливо

вышел на авансцену, оглядел ряды зрителей и начал медленно... снимать с рук

белые перчатки! Под ними, разумеется, оказались темные руки!

Зал буквально взвыл от восторга. Значит, и в первом акте Сальвини играл

в перчатках! И разразилась овация в честь любимого артиста. Он оказался на

небывалой высоте.

На самом же деле знаменитый артист, конечно, схитрил. В первом акте у

него не было перчаток — он действительно забыл положить на руки грим. Но

остроумная выдумка с перчатками спасла его от позора и принесла еще большую

славу».

НЕПРОВЕРЯЕМЫЕ ССЫЛКИ

Лгун призывает в свидетели или мертвого, или далекого.

Сомалийская пословица

Одним из способов обмана является «подтверждение» ложного сообщения при

помощи непроверяемых «доказательств». Для того чтобы обмануть человека,

проходимцы могут ссылаться на что угодно: на какой-то авторитет, на любое

независимое третье лицо (на деле являющееся «подставным»), на

отсутствующих, на сведения, которые невозможно проверить в данный момент,

на будущее, на прошлое и т. п.

В частности, таким доказательством может быть авторитет какого-либо лица

или организации, престиж которых для обманываемого достаточно велик. Это

подтверждает в своей монографии профессор Дубровский:

«Одним из наиболее благоприятных условий успешного обмана служит

авторитетность «обманывающего» для «обманываемою». Благодаря этому свойству

исходящее от первого сообщение принимается на веру либо по крайней мере

ослабляется его критическая оценка, оправдывается расхождение между смыслом

сообщения и наблюдаемыми явлениями... У людей явно или неявно действует

потребность в абсолюте, в некой инстанции, располагающей непререкаемой

истиной».

Авторитет подавляет волю, заставляя действовать по жесткому, заранее

написанному сценарию. Как писал А. Круглов, авторитет — это нечто,

поставленное выше собственного разумения. Другой известный аферист,

Станислав Ежи Лец, полушутя советовал: «Употребляй в разговоре «киловатты»,

«километры», «мегабайты» — мир уважает специалистов».

А вот случай из реальной жизни, описанный в очерке Д. Севрюкова

«Оборотни» (журнал «Мошенники», № 7, 1996):

«Жарким июльским полднем в маленькой квартирке, накануне арендованной

под офис неким представительным мужиком в белых саламандровых туфлях и

черных очках, собралось десятка два ярославских безработных. Кандидатам

была обещана интересная и непыльная работа.

— Комитет госбезопасности России, шестой отдел, подполковник Тимофеев, —

солидно представился наниматель.

И для наглядности повертел красненькими корочками, в которых все именно

так и было записано, как он сказал. Потом вмиг притихшие кандидаты писали

автобиографии, в которых требовалось особо указать, кто какой жилплощадью

располагает, с кем вместе проживает. А когда через пару дней безработные

вновь пришли в офис узнать результаты трудоустройства, подполковник

Тимофеев кратко сообщил, что по конкурсу прошел один-единственный Андрюха

Сухов, 1965 года рождения, холостой, в одиночку проживающий в

благоустроенной квартире. После по-военному скупых поздравлений Андрей

узнал, что на сборы ему отпущена пара часов. Потом он убывает в Москву, в

распоряжение командования, которое пошлет его выполнять ответственное

задание — возможно, вдали от Родины.

Спустя сутки труп Андрея Сухова был обнаружен путевым обходчиком

неподалеку от железнодорожного полотна. Из взятых с собой вещей ничего не

пропало, кроме паспорта, который, как позже установит следствие, с

переклеенной фотографией перекочевал в карман лжеподполковника Тимофеева.

Так Тимофеев в один момент стал не просто по паспорту Суховым, но еще и

обладателем благоустроенной двухкомнатной квартиры».

В этом случае свое магическое действие оказала «крыша», которой

прикрывался бандит, — Комитет госбезопасности России, организация

достаточно авторитетная, чтобы поверить ее «представителю». Но для

несчастной жертвы было бы нелишним еще и проверить ее — хотя бы в местном

отделении того же комитета. В этом случае он остался бы жив.

Для каждого времени и страны существуют свои «пароли», безотказно

действующие на доверчивых людей и используемые мошенниками всех мастей. В

советское время это были слова «обком», «райком», «ЦК», «КГБ», «Брежнев» и

т. п., сейчас — «президент», «губернатор», «администрация области». Для

Великобритании значимо все, что связано с Ее Величеством, для Америки эту

роль играют знаменитые киноартисты и крупные бизнесмены. Имея бланк (даже

фальшивый) известного банка, можно, прикрываясь его авторитетом, легко

«запорошить глаза» и получить кредит.

Уверенно произнесенная фраза, осененная престижем сенаторского звания,

стоила жизни президенту Аврааму Линкольну.

— Я сенатор. Мистер Линкольн посылал за мной. Я должен видеть его по

важному делу.

Этих слов, сказанных убийцей Линкольна, оказалось достаточно, чтобы он

был пропущен в театр, где находился президент. Через минуту в зале раздался

выстрел.

Слова эти, выбитые на меди, как постоянное напоминание, можно видеть в

кабинете начальника охраны Белого дома.

Мошенники могут ссылаться не только на авторитеты, но и на любых третьих

лиц, представляя их как незаинтересованную, а значит, объективную сторону.

Понятно, что на самом деле эта «третья сторона» является не чем иным, как

замаскированным сообщником преступников. Такой вид обмана достаточно

популярен в преступном мире и именуется «обманом с подставными».

Классический пример — «бригада» наперсточников: явно играет там только

один, но сколько «подыгрывают»...

Весьма показательную иллюстрацию «обмана с подставным» приводит в своей

книге «Записки шулера» Анатолий Барбакару:

«Наташка-Бородавка имела много специальностей, одна из них —

«продуктовая кидала». Техника кидания следующая: Наташка устраивается в

очереди за какой-нибудь пищевой продукцией. Неважно — какой. Главное, чтобы

продавец была женщина и обязательно — не городского, неискушенного

происхождения. Подходит очередь — Бородавка просит, например, полкило

сливочного масла. Пока продавец взвешивает, покупательница, попробовав

масло, решает купить килограмм. Все эти пробы, размышления, просьбы

увеличить вес проходят под мельтешение двадцатирублевой купюры, зажатой в

руке Бородавки- можно решиться еще граммов на триста. Не помешает. К тому

моменту, когда приходится рассчитываться, купюры в руках уже нет.

Продавщица взирает непонимающе. Покупательница — тоже. Дескать, деньги —

уже у вас. Продавщица, разумеется, удивляется. Заглядывает в свой шкафчик,

но это ничего не проясняет: купюра популярная. Покупательница даже слегка

возмущена. Но продавец в сомнении. Разрешить его помогает стоящая следующей

в очереди солидная, импозантная дама бальзаковского возраста. Подтверждает,

что деньги продавцом получены Бородавка, мало того, что имеет продукт, еще

получает сдачу. И, отойдя, выказывает недовольство. Впрочем, недолго.

Потому как предстоит дележка с «бальзаковской» сообщницей».

Надо отметить, что мошенники и аферисты очень любят ссылаться на

отсутствующих людей. Сомалийская пословица гласит: «Лгун свидетеля селит

далеко», и это правило действует безотказно. Поэтому если вам стараются

внушить какую-то мысль, ссылаясь на мнение людей, которых в настоящее время

нет рядом, задумайтесь, может быть, здесь не все чисто?

Не менее часто обманщики ссылаются на будущее время, в котором они

обязуются выплатить деньги или выполнить какие-то услуги. Для таких

обещаний нужно держать наготове один ответ: «Утром деньги — вечером

стулья», ибо «завтра» мошенников может так и не наступить. Как самокритично

писал Жан де Лабрюйер в своих «Характерах», «мы зовем друга в гости, просим

прийти к нам, предлагаем свои услуги, обещаем разделить с ним стол, кров и

имущество; дело стоит за малым — за исполнением обещанного».

Перенесение выполнения обещания в будущее время всегда чревато для того,

кто уверен в несомненном выполнении обещанного, так как истинные намерения

обещавшего остаются загадкой. Например, в 1993— 1996 годах довольно часто

встречались случаи обмана по типу «работа с испытательным сроком». Суть

обмана следующая: безработная машинистка встречает объявление в газете:

«Набор на компьютерные курсы. Плата за обучение минимальная. Для машинисток

со стажем — скидки. Трудоустройство берем на себя». Короче, условия

Божеские.

Женщина приходит в фирму, оплачивает недельные курсы, на которых

печатает какие-нибудь этикетки и набивает фамилии в некую базу данных,

после чего ее направляют на работу с испытательным сроком. Предупреждают,

что на должность оператора ЭВМ, якобы весьма высокооплачиваемую, возьмут

только лучших, скажем, три человека, а претендентов — десять. Норму сразу

дают приличную, но женщины стучат по клавишам, стараются изо всех сил. На

следующий день — та же петрушка, и так, пока будущие операторы ЭВМ не

выбиваются из сил и не начинают ошибаться. Через неделю им объявляют, что

они не справились с работой, и отправляют по домам. После чего приходит

следующая партия простофиль и неделю даром работает на предприимчивых

мошенников.

Точно такой же фокус применяют некоторые строительные фирмы с

криминальным уклоном. Они набирают рабочих и отправляют их на строительство

коттеджа для «нового русского». Там бывшие безработные вкалывают месяц-

другой «за красивые глаза» и туманные обещания больших денег, после чего их

увольняют, придравшись к какой-нибудь ерунде типа засохшего раствора или

треснувшей ванны-джакузи. Жуликоватые прорабы предоставят облапошенным

рабочим акт, согласно которому эта джакузи была сделана по индивидуальному

заказу и доставлена прямо из Парижа, а ее стоимость во «франках-стерлингах»

эти несостоявшиеся рабочие не способны оплатить и за пять лет работы. Так

что им остается только удалиться побыстрее, освободив место для следующей

партии доверчивых работяг.

Вывод здесь простой: как бы вам ни хотелось получить приличную работу,

все-таки следует настоять на заключении трудового договора. Если же ваш

работодатель не хочет связывать себя бумагами, то не исключено, что у вас

есть шанс поработать безвозмездно, как на коммунистическом субботнике.

Особой формой обмана служат ссылки на непроверяемые сведения. Впрочем,

бывает, что объект обмана может его выявить, но из-за лени, обстоятельств

или ложной скромности не делает этого. Самый простой пример — когда

грабители звонят в квартиру и через дверь представляются работниками жэка

или милиции. Если доверчивый хозяин откроет им, то он может лишиться не

только имущества, но и жизни.

Если вы не можете на сто процентов определить личность ваших гостей

через «глазок», лучше позвонить в соответствующую контору и выяснить,

посылали ли они к вам таких гостей. Вы потеряете пять минут, но сохраните

гораздо большее.

А вот и реальная история на эту тему, произошедшая в 1945 году. Ехал

солдат с фронта домой — вез целый мешок швейных иголок — страшный дефицит в

те времена. Трофейные. В голодные и нищие сороковые годы это было огромное

богатство — в голодные послевоенные времена можно было ездить по деревням и

менять их на хлеб. В купе было три человека. Этот солдат и один из его

случайных попутчиков вышли покурить в тамбур. Там солдат и похвастал, какое

добро везет домой, — мол, мал мой «сидор» — солдатский мешок, да дорог —

теперь есть чем кормить большую семью.

На его беду, попутчик оказался мошенником. Захотел он завладеть чужим

добром, да как это сделать — солдат ни на секунду не расставался с

драгоценным грузом — даже когда спал, клал его под голову.

Вот мошенник и говорит третьему попутчику, который был не в курсе

дел:

— Ты знаешь, мы с другом поспорили под бутылку самогонки, что я смогу у

него во время сна из-под головы сидор вытащить, не разбудив его. Ты

свидетелем будешь — тебе тоже нальем. Тот заинтересовался таким необычным

спором.

. Давай, — говорит, — пробуй.

Вытащил тот аферист осторожно мешок с иголками, так что солдат и

ничего не почувствовал, и вышел с ним — якобы в соседнем купе спрятать.

Проснулся солдат от смеха — сидит напротив попутчик и хохочет:

— Проспорил, проспорил...

Тот хвать под голову, а мешка нет.

. Где иголки?! — кричит.

— Друг твой спрятал. А с тебя сто грамм...

Очевидцы того события говорили, что крик обокраденного человека был

столь жутким, что у людей мороз по коже прошел. Сейчас это кажется смешным

— иголки, мол, это не «штука» баксов, но тогда, в голодное время, они

означали целый год относительно сытой жизни.

СПОСОБЫ ИЗБЕЖАНИЯ ОБМАНА

Обмануть Дьявола не грешно.

д.дефо

Подбирая материал для данной книги, по крупицам собирая факты и

изречения в старинных трактатах, современных газетах и сборниках народной

мудрости, я с удивлением обнаружил, как близки мысли у, казалось бы,

далеких по культурному наследию и географическому положению народов.

Возьмем, к примеру, две пословицы: сомалийскую — «От исчадий ада лишь ад

спасет» и русскую — «Лихое лихим избывается». Одна из них рождена среди

холодных снегов России, а другая — под жарким солнцем Африки. Между тем они

говорят об одном и том же: эффективно противостоять обману, как и другому

злу, можно, лишь противопоставив эквивалентную хитрость. Простодушное добро

и кристальная честность имеют слишком мало шансов победить изощренное

коварство и мошенничество. Чтобы защитить себя от проходимцев и обманщиков,

надо знать все их уловки и приемы и быть готовым, применив их же хитрости,

обвести их самих вокруг пальца, с честным человеком стоит поступать честно,

а обманщика не грех и обмануть!

Давно известно, что легче избежать любой напасти, чем бороться с ее

последствиями. Это касается всех сторон человеческой жизни, но особенно

применимо к обману. Одним из первых — в середине XVII века — этот вопрос

поднял испанский писатель Бальтасар Грасиан, ему мы и предоставим слово.

Нужно лишь постараться за тяжело построенными фразами, несущими на себе

груз трех с. половиной столетий, разглядеть точную и остроумную мысль,

которой отличаются афоризмы Грасиана. Итак, качество первое:

проницательность.

«Хвала проницательному. Некогда выше всего ценилось умение рассуждать,

теперь этого мало — надо еще распознавать и, главное, разоблачать обман.

Нельзя назвать разумным человека непроницательного. Бывают ясновидцы,

читающие в сердцах, рыси, видящие людей насквозь. Истины, для нас самые

важные, высказываются лишь наполовину, но до чуткого ума они дойдут

целиком. Если к тебе благоволят, отпусти поводья своей доверчивости, но

если к тебе враждебны, дай ей шпоры и гони прочь».

Смысл вышесказанного достаточно Прозрачен. Бальтасар Грасиан понимает,

что нельзя быть подозрительным постоянно, и в дружеской среде можно

расслабиться, позволив своей вере в людей пересилить недоверчивость. Но при

малейших признаках опасности стоит напрочь отказаться от легковерности, не

считая при этом подозрительность грехом. Грасиан ставит почти знак

тождества между разумностью и проницательностью, да и в самом деле — оба

эти качества позволяют человеку видеть за обманчивым блеском внешности

глубинные причины поведения людей. Для исправно функционирующего, мощного

разума не бывает секретов — «истины, для нас самые важные, высказываются

лишь наполовину, — пишет он, — но до чуткого ума они дойдут целиком».

Но недоверие само по себе — еще не гарантия того, что тебя не обманут. И

Бальтасар Грасиан это хорошо понимает. Как только мошенник замечает в

глазах своей потенциальной жертвы хотя бы тень недоверия, он тут же меняет

свои хитроумные приемы на новые, более изощренные. Поэтому, заподозрив

обман, старайся, чтобы эти подозрения не стали известны твоему противнику.

«Кругом обман, посему будь начеку, но не показывай своего недоверия,

дабы не вызвать недоверия к себе, оно опасно, ибо, порождая вражду, побудит

к мести и возбудит такое зло, какое тебе и не снилось... не подавай виду,

что не веришь, — это невежливо, даже оскорбительно: ты тогда даешь понять

собеседнику, что либо он обманывает, либо сам обманут. А главное даже не в

этом, а в том, что недоверие — признак лживости. И не забывай, что

обманывают не только словами, а и делами, и этот обман еще вредней».

Второе качество, необходимое в нашей жизни, по мнению Грасиана, —

скрытность. Без него человек становится беззащитным, ибо алчные и

бесчестные люди всегда смогут извлечь пользу из открытого человека:

«Страсти — окна духа. Мудрость житейская требует скрытности: кто играет

в открытую, рискует проиграться. Сдержанность таящегося вступает в поединок

с зоркостью проницательного: против глаз рыси темная струя каракатицы.

Пусть не знают, чего ты хочешь, не то помешают, одни — противодействием,

другие — угодливостью».

Надо отметить, что принципы жизненных интриг, пожалуй, впервые в

европейской литературе с такой четкостью сформулированные Грасианом, были

хорошо известны на Востоке. Как пишет А. Игнатенко, они входили в книги

наставлений властителям арабских стран.

Например, Ибн-аль-Азрак в своем сочинении приводит рассказ о том, как

халиф Абд-аль-Малик Ибн-Мар-Ван нашел камень с выбитой на нем

древнееврейской надписью. По его повелению мудрецы растолковали ему

послание из глубины веков. «Поскольку предательство в природе человека, то

доверять кому бы то ни было — слабость», — было написано на нем.

Другой арабский писатель, Ибн-ад-Дая, писал в своих «Греческих заветах»:

«Остерегайся людей больше, чем надейся на них, берегись их больше, чем

доверяй им».

Пророк Мухаммед писал: «Прибегайте к сохранению тайны, если хотите

исполнения ваших нужд. Ведь завидуют всякому, обладающему каким-то благом».

В старинной арабской рукописи, которая хранится в Парижской библиотеке и

авторство которой без достаточных оснований приписывают известному мудрецу

Востока Аль-Маварди, говорится: «Нет ничего более успешного в осуществлении

хитростей и более способствующего использованию удобных случаев, чем

сохранение тайны».

Вернемся, однако, к «Карманному оракулу» Бальтасара Грасиана. Третье

качество — умение разбираться в людях, которое является полуискусством-

полунаукой, которую следует осваивать всю жизнь, если не хочешь оказаться в

дураках. К настоящему времени написаны сотни книг по практической

психологии, созданы тысячи тестов, позволяющих определить особенности

личности человека, но для большинства людей чужая психика остается тайной

за семью печатями. В школах нам преподают множество ненужных наук,

заставляют зубрить геометрию, химию, географию и астрономию, вместе с тем

выпуская в жизнь беззащитными против искусного обмана.

Во времена Бальтасара Грасиана психология еще не существовала как наука,

но мудрый иезуит уже тогда советовал своим читателям больше времени уделять

изучению людей, а не вещей:

«Не обманывайся в людях, — советует Бальтасар Грасиан. — Этот род

заблуждения самый опасный и самый обычный. Лучше обмануться в цене, чем в

товаре, а уж тут-то особенно важно видеть насквозь. Понимать жизнь и

разбираться в людях — далеко не одно и то же.

Великая премудрость — постигать характеры и улавливать настроения. Людей

столь же необходимо изучать, как книги».

Ну и, наконец, четвертое, но отнюдь не последнее в плане профилактики

обмана, как сказали бы сегодня психологи, соответствующее ролевое

поведение:

«Не слыви человеком с хитрецой — хоть ныне без нее не проживешь. Слыви

лучше осторожным, нежели хитрым. Искренность всем приятна, хотя каждому

угодна вчуже. Будь с виду простодушен, но не простоват, проницателен, но не

хитер. Лучше, чтоб тебя почитали как человека благоразумного, нежели

опасались как двуличного. Искренних любят, но обманывают. Величайшая

хитрость — скрывать хитрость, ибо ее приравнивают к лживости. В золотом

веке царило прямодушие, в нашем, железном, — криводушие. Слава

рассудительного почтенна и внушает доверие, слава хитреца сомнительна и

порождает опасения».

Плохо быть обманутым, но не менее тяжело всюду видеть обман, ожидать

его, быть постоянно настороже. Такое состояние, если оно длится постоянно,

способно нарушить нервную систему любого человека. Примером такого

существования, проходившего в вечном ожидании предательства и измены, может

служить жизнь русского царя Ивана Васильевича, за свою патологическую

жестокость названного современниками «Грозным».

Историк В. Ключевский — один из лучших знатоков и описателей характеров

русских царей, которого по праву зовут «российским Плутархом», дал

блестящий психологический анализ духовной эволюции Ивана Васильевича с

детства до конца его жуткого правления. Он пишет:

«Как все люди, выросшие среди чужих, без отцовского призора и

материнского привета, Иван рано усвоил себе привычку ходить оглядываясь и

прислушиваясь. Это развило в нем подозрительность, которая с летами

превратилась в глубокое недоверие к людям».

Как отмечает Ключевский, этому во многом способствовала атмосфера

лицемерия и двуличия, которой была пропитана жизнь Кремля. Впоследствии в

письмах к князю Курбскому сам Иван Васильевич писал, что его плохо кормили

и одевали, а бояре стесняли во всем, не давая воли, вспоминая о его царском

происхождении только в дни торжественньк праздников. В такие моменты

отношение к молодому царю резко менялось: его приближенные, еще вчера

пренебрегавшие юным государем, на людях изъявляли ему притворную

почтительность и покорность. Конечно же, такое двуличие оставляло сильный

след в душе будущего правителя России, заставляя его сомневаться в

искренности людей. Ключевский пишет, что «его ласкали как государя и

обижали как ребенка. Но в обстановке, в какой шло его детство, он не всегда

мог тотчас и прямо обнаружить чувство досады и злости, сорвать сердце. Эта

необходимость сдерживаться, дуться в рукав, глотать слезы питала в нем

раздражительность и затаенное молчаливое озлобление против людей, злость со

стиснутыми зубами... Вечно тревожный и подозрительный, Иван рано привык

думать, что окружен только врагами, и воспитал в себе печальную наклонность

высматривать, как плетется вокруг него бесконечная сеть козней, которою,

чудилось ему, стараются опутать его со всех сторон. Это заставило его

постоянно держаться настороже; мысль, что вот-вот из-за угла на него

бросится недруг, стала привычным, ежеминутным его ожиданием».

Однако парадокс заключается в том, что человек не может жить, окруженный

только врагами, и для отдохновения своей измученной вечным ожиданием зла

души он должен придумывать себе «друзей», на которых может положиться.

Конечно же, возле любого, хоть и трижды подозрительного диктатора всегда

находились люди, готовые представить властителю доказательства своей

безмерной преданности. И такие придворные становились любимчиками, для

которых крайняя подозрительность к остальным людям оборачивалась такой же

глубокой доверчивостью и благорасположением. Такими приближенными для Ивана

Грозного были Сильвестр, Адашев, а потом и Малюта Скуратов.

Василий Ключевский пишет: «В каждом встречном он прежде всего видел

врага. Всего труднее было приобрести его доверие. Для этого таким людям

надобно ежеминутно давать чувствовать, что их любят и уважают, всецело им

преданны, и кому удавалось уверить в этом царя Ивана, тот пользовался его

доверием до излишества».Вывод из этого исторического примера в общем-то

достаточно банален: обмануть можно любого, даже самого недоверчивого и

подозрительного человека, если дать ему то, чего ему отчаянно не хватает. А

не хватает подозрительным людям чувства доверия и ощущения безопасности.

Таким образом, предоставляя диктаторам доказательства своей исключительной

преданности, как рыбы-прилипалы возле беспощадных акул, прекрасно

существовали при Сталине — Берия, при Грозном — Скуратов, при батьке Махно

— палач Кийко.

Психологический механизм такого удивительного сочетания крайней

подозрительности с поразительной доверчивостью основан на «законе

маятника», который является универсальным принципом функционирования

физиологических систем человека. Если мы рассмотрим строение мозга

человека, то обнаружим там парные ядра, управляющие взаимно

противоположными процессами. Например, в продолговатом мозгу есть центр

вдоха и центр выдоха, в промежуточном — центры голода и насыщения,

повышения и понижения температуры. Есть там центры «ада» и «рая»,

возбуждение которых приводит к ощущению внеземного блаженства или же

вызывает столь сильную депрессию, при которой «хоть в петлю лезь»...

Длительное раздражение одного такого центра автоматически вызывает

повышение тонуса его антагониста. Поэтому после вдоха неизбежно следует

выдох, охлаждение тела закономерно включает механизмы «самоподогрева», а

экстаз небывалого счастья впоследствии оборачивается приступами

отвратительного настроения. Особенно явно это проявляется при

непосредственном раздражении таких центров (у наркоманов, например), хотя в

более ослабленном виде с таким явлением сталкивался любой рядовой

потребитель спиртных напитков, наблюдавший неизбежную смену эйфории при

алкогольном опьянении неприятными ощущениями, обычно сопровождающими

похмельный синдром.

При этом каждый может подтвердить, что чем лучше было настроение

накануне, тем хуже оно будет на следующее утро.

По-видимому, нечто похожее происходит и с чувством доверия. Чем больше

не доверяет человек окружающим, тем больше испытывает он потребность

доверять хоть кому-нибудь. И, как правило, такой «хоть кто-нибудь»

обязательно находится.

ФАКТОРЫ, ПРЕПЯТСТВУЮЩИЕ ОБМАНУ

Люби ближнего, но не давайся ему в обман.'

Козьма Прутков

Первый шаг против обмана состоит в распознании намерений противника.

Поводом для подозрения может быть излишняя назойливость человека, его

стремление выведать какую-то информацию, которую можно впоследствии

обратить против вас. Именно поэтому не рекомендуется откровенничать с

незнакомцами на вокзалах, в купе поезда или на курорте. Чем больше вы о

себе рассказываете, тем больше даете аферисту козырей для его плутовской

игры. Об этом писали еще восточные мудрецы. Так, Аль-Ма-Варди отмечал в

своих книгах, что нельзя доверять человеку, который явно стремится

втереться к вам в доверие и слишком явно выведывает ваши тайны. Он приводит

древнее высказывание по этому поводу: «Не отдавай свою тайну в жены тому,

кто к ней сватается». Другой мудрец Востока, Ибн-аль-Азрак, писал:

Кто ломится в двери доверия, Тому не открою те двери я.

Итак, первое правило против обмана: уменьшить до минимума утечку

информации. Житейской иллюстрацией этого правила могут быть советы,

опубликованные в газете «Аргументы и факты», в статье «Украдут ваш отпуск».

Не афишируйте свой отъезд. Попросите родных или соседей регулярно

забирать вашу корреспонденцию, а счетчик заставьте крутиться, оставив

включенным какой-либо маломощный безопасный электроприбор. Не выключайте

радиоточку — пусть в вашей квартире даже ночью кто-то разговаривает и поет.

Если случится пользоваться автоматической камерой хранения, а опуская

монету в отверстие ячейки, вы обнаружите, что оно забито и монета не

проходит, сбросьте номер кода, который вы набирали. Мошенники специально

забили отверстие ячейки и наблюдают за вами. И если вы наберете тот же

номер, как обычно принято, мошенники откроют ячейку через пять минут после

вашего ухода, и ваши вещи «сделают вам ручкой».

Правило второе: не будьте предсказуемы. Утрируя до банального, скажем

так: не кладите ключ от квартиры под коврик. Впрочем, все умные мысли уже

давно высказаны до нас. Вновь обратимся к испанскому мудрецу Бальтасару

Грасиану: «Менять приемы. Дабы отвлечь внимание, тем паче враждебное. Не

держаться начального способа действия — однообразие позволит разгадать,

предупредить и даже расстроить замысел. Легко подстрелить птицу, летящую по

прямой, труднее — ту, что кружит. Не держаться

до конца и второго способа, ибо по двум ходам разгадают всю игру.

Коварство начеку. Чтобы его провести, немалая требуется изощренность.

Опытный игрок не сделает того хода, которого ждет, а тем более жаждет,

противник».

И снова перенесемся на триста лет вперед — в наше беспокойное время.

Какое отношение это правило имеет к вашему автомобилю? Самое

непосредственное. Ведь несмотря на сложные противоугонные средства,

поставленные на автомобилях, их угоняют или среди ночи раздается вой

сирены, подтверждающий, что кому-то не терпится это сделать. Поэтому

специалисты рекомендуют отвернуть на пару оборотов гайку, которая крепит

клемму провода, соединяющего аккумулятор с «массой» автомобиля, обесточив

его электросистему. Или сделать по-другому: поменять местами два

высоковольтных провода на крышке распределителя зажигания. Двигатель не

запустится.

Правило третье: не выказывать сразу своих подозрений, если вы замечаете,

что вас пытаются обмануть. По этому поводу Ларошфуко писал:

«Притворяясь, будто мы попали в расставленную нам ловушку, мы проявляем

поистине утонченную хитрость, потому что обмануть человека легче всего

тогда, когда он хочет обмануть вас».

В конце прошлого века свои суда Япония заказывала в Европе. Однако не

все заключаемые японцами договора заканчивались оформлением заказа.

Довольно часто они тщательно изучали всю техническую документацию, а потом

под каким-нибудь предлогом отказывались от корабля.

Однажды ведущий инженер английской судоверфи, будучи в кругосветном

путешествии, увидел в австралийском порту японский корабль, который он

лично проектировал и от приобретения которого японцы неожиданно отказались.

Инженер догадался, что прижимистые азиаты просто копировали чертежи и по

ним делали суда сами.

Когда на эту судоверфь вновь прибыл японский представитель, ему не

стали выражать претензий, а предложили подробную техническую документацию.

Сценарий последующих событий повторился: через некоторое время, тщательно

изучив чертежи, японцы аннулировали заказ. А через год в Иокогаме

состоялся торжественный спуск на воду нового судна — точной копии

английского корабля. Однако торжества были недолгими. По-видимому,

украденные чертежи оказались с изъяном, ибо через несколько секунд после

спуска судно перевернулось и затонуло. Так английские судостроители

отомстили японским плагиаторам.

Для любителей классической литературы можно предложить другую

иллюстрацию к принципу «сохранения молчания при обмане» — новеллу Джованни

Боккаччо из «Декамерона»:

В этой истории оба героя — и молодой конюх, и старый король — проявили

выдержку и смекалку, только последнее слово осталось за конюхом. Но общий

принцип поведения при обмане был и остается универсальным: «игра в

простака». Если тебя пытаются обхитрить, не старайся показаться умнее

своего противника. Наоборот, поддайся ему и усыпи его бдительность. Только

так ты сможешь выиграть. Эта стратегия работает в любых ситуациях, в том

числе и в разведке. Если шпион заметил слежку, он не должен этого

показывать:

«В разведке есть простое совсем правило: отрыв запрещен! Если увидел,

что за тобой следят, во-первых, не покажи виду, что ты их заметил, не

нервничай и не мечись... Поболтайся по городу, покружи. На операцию

сегодня идти не следует. Они могут прикинуться, что бросили тебя, а на

самом деле они рядом, только больше их стало, только сменили они своих

людей. В тот день, когда выявил слежку, операция запрещена. Тут закон

нерушимый. А каждая операция во многих вариантах готовится. Слежка

сегодня, значит, завтра повторим операцию, или через неделю, или через

месяц. Но не вздумай отрываться от них! Оторвавшись даже под очень хорошим

предлогом, ты показываешь им, что ты — шпион, а не простой дипломат, что

ты можешь видеть тайную слежку, что тебе надо от нее зачем-то убегать.

Если ты им это покажешь, то от тебя не отстанут. Ты покажешь им, что ты —

шпион, и этого достаточно. Тогда слежка будет преследовать тебя каждый

день, тогда не дадут тебе работать. Один раз от них, конечно, оторвешься,

но они тебя зачислят в разряд опасных», — пишет Виктор Суворов в романе

«Аквариум». — И в другом месте он продолжает:

«Если хочешь обнаружить слежку — побольше равнодушия. Почаще под ноги

смотри. Успокой следящих. Тогда их и увидишь. Ибо успокоившись, они

ошибаются».

Таким образом, когда человек узнает о готовящемся против него обмане, у

него есть по крайней мере два варианта ответа. Первый — разоблачить

готовящийся заговор, чтобы уничтожить его в зародыше, а второй — создать

иллюзию неведения и, продолжая внешне оставаться беспечным, подготовить

своему противнику встречный обман. Но сорвать обман можно тоже по-разному.

Просто обвинить своего оппонента во лжи — не самый мудрый вариант ответа

на попытку обмана. Хотя Козьма Прутков и советовал: «Иногда достаточно

обругать человека, чтобы не быть им обманутым».

Тем не менее лучше поступить тоньше — ненавязчиво дать понять обманщику,

что неприятности от его лжи в первую очередь коснутся его самого — так, как

сделал это герой басни И. Крылова «Лжец». Мораль сей басни проста — порою

одна только возможность наказания за будущий обман может остановить

обманщика:

Из дальних странствий возвратись, какой-то дворянин (а может быть, и

князь), с приятелем своим пешком гуляя в поле, расхвастался о том, где он

бывал, и к былям небылиц без счету прилагал. «Вот в Риме, например, я видел

огурец:

Ах, мой творец! И по сию не вспомню пору! Поверишь ли? Ну, право, был он

с гору». — Что за диковина! — приятель отвечал:

На свете чудеса рассеяны повсюду; да не везде их всякий примечал. Мы

сами вот теперь подходим к чуду, Какого ты нигде, конечно, не встречал, и я

в том спорить буду. Вон, видишь ли через реку тот мост, Куда нам путь

лежит? Он с виду хоть и прост, а свойство чудное имеет:

Лжец ни один у нас по нем пройти не смеет:

Да половины не дойдет — провалится и в воду упадет, но кто не лжет,

ступай по нем, пожалуй, хоть в карете».

После такого предупреждения размеры римского огурца начали уменьшаться

— сначала до величины дома, а потом и до размеров человеческого роста. Но

в конце концов нервы нашего путешественника не выдержали предстоящего

испытания волшебным мостом, а уменьшать далее размеры чудесного огурца не

позволяла его гордость, и в результате ему пришлось пойти на попятную:

Послушай-ка, — туг перервал мой Лжец, — Чём на мост нам идти, поищем

лучше броду.

Классическим примером второй стратегии поведения — «работы под дурачка»

является шекспировский Гамлет. Узнав от Призрака тайну гибели своего отца,

он ничем не выдает себя, усыпляя подозрительность своих врагов. И далее,

узнав, что отчим готовит ему погибель, посылая р Англию с письмом, в

котором предписывается его немедля казнить, он Остается внешне безучастным.

Датский принц принимает единственно верное решение — без излишнего шума он

подменяет роковое послание.

Гамлет

Говорят письма два моих собрата,

Которым я, как двум гадюкам, верю,

Везут приказ, они должны расчистить

Дорогу к западне. Ну что ж, пускай,

Втроем и забава, чтобы землекопа

Взорвать его же миной, плохо будет,

Koгда я не вроюсь глубже их аршином,

Чт0б их пустить к луне; есть прелесть в том,

Когда две хитрости столкнутся лбом!

Вот как он рассказывает Горацио о выполнении своего замысла:

Гамлет

Накинув мой бушлат,

Я вышел из каюты и в потемках стал пробираться к ним; я разыскал их,

сте шил у них письмо и воротился

К себе опять, и был настолько дерзок

Приличий страх не ведает, — что вскрыл

Высокое посланье; в нем, Горацио,

О царственная подлость! — был приказ,

Ведь уснащенный доводами пользы

Как датской, так и англицкой державы,

В котором так моей стращали жизнью,

Что тотчас по прочтеньи, без задержки,

Не посмотрев, наточен ли топор,

Мне прочь снесли бы голову...

Итак, кругом опутан негодяйством,

. Мой ум не сочинил еще пролога,

Как приступил к игре, — я сел, составил

Другой приказ:

От короля торжественный призыв, —

Увидев и прочтя сие посланье,

- Не размышляя много или мало,

Подателей немедля умертвить,

Не дав и помолиться.

Отметим, что сюжет с перехватом и подменой письма часто используется как

в жизни, так и в литературе. Вспомним хотя бы «Сказку о царе Салтане» А. С.

Пушкина, где зловредные и завистливые сестры дважды подменяли письма, в

результате чего встреча отца с сыном оказалось отложенной на несколько лет,

а вся история могла закончиться весьма трагически:

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой

Извести ее хотят,

Перенять гонца велят,

Сами шлют гонца другого

Вот с чем от слова до слова:

«Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь.

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверушку».

Но в сказках добро всегда побеждает зло, а посему интриганки были в

конце концов наказаны.

Обман в нашей жизни

ИСТОРИЯ

Бог не может изменить, прошлое, но историки могут.

Сэмюэль Батлер

Обман, фальсификация и подлоги —.нередкое дело в истории. Человечество

накопило их в таком количестве, что поневоле задумываешься, как с ними

разобраться.

Bq-первых, предметом подлога могу! быть как произошедшие события, ,так и

предметы материальной культуры (рукописи, монеты, скульптуры, предметы быта

и др.). С другой сторрны, можно классифицировать исторические подделки по

целям, которые ставили перед собой люди, намеренно искажающие историю.

Так,! одни из них, искажая реальные факты, надеются на получение

политических дивидендов, другие думают только о собственной выгоде, третьих

толкают на подлог чрезмерно развитое честолюбие и желание прославиться во

что бы то ни стало. В результате то, что мы считаем реальными историческими

событиями, оказывается странной смесью, состоящей из легенд, сплетен, злого

умысла, смутных преданий, интриг,

самооправданий и лишь небольшого количества действительных фактов.

Да и было бы странно, если бы дела обстояли другим образом. Ведь историю

пишут люди, а людям, как говорили древние, свойственно ошибаться, вольно

или невольно. Ибо каким бы бесстрастным ни хотел выглядеть историк,

написанная им история будет всегда нести отпечаток его личности: эмоций,

установок и не всегда осознанных симпатий. Поэтому все, что нам остается, —

это собрать как можно больше свидетельств различных авторов об одном и том

же историческом событии, чтобы впоследствии, сравнив их между собой,

попытаться найти истину.

Фальсификация исторических событий

Искажения, вносимые историками, бывают двух типов: замалчивание и

фальсификация. В третьей главе мы уже отмечали, что «ложь по умолчанию»

считается более «мягким» способом обмана, однако поправки такого рода

также могут до неузнаваемости исказить реальные события. Пример такой

ретуши ис-торических событии я нашел в книге Д. Волкогонова «Триумф и

трагедия». Рассказывая о роли, которую сыграл Н. С. Хрущев в разоблачении

сталинских преступлений, Волкого-нов отмечает, что сам Никита Серге- ,

евич был отнюдь не безгрешен и, обвиняя вождя, косвенно наносил удар по

себе — человеку из его ближайшего окружения. Естественно, что Хрущев

постарался, насколько это было возможно, обелить себя. Для этого ему

пришлось изъять ряд компрометирующих его документов. Волкогонов пишет:

«Поскольку на этих бумагах часто стояли визы и других руководителей,

немало документов после XX съезда партии просто исчезло. Как рассказывал

мне А. Н. Шелепин в апреле 1988 года, списки с визой Хрущева, в частности,

были по указанию первого секретаря изъяты измногих архивов Серовым, бывшим

в то время заместителем министра госбезопасности. Их передали Хрущеву,

решившемуся на смелый шаг в разоблачении злодеяний Сталина:

Никите Сергеевичу очень уж не хотелось выглядеть соучастником сталинских

преступлений, но это было именно так. К слову сказать, я сам убедился, что

ряд центральных архивов после XX съезда «почищен»; многие документы,

касающиеся Сталина и его непосредственного окружения, изъяты. Все ли они

целы? Очень сомневаюсь. Молотов, Каганович, Ворошилов, Маленков, Хрущев,

другие руководители виновны в беззакониях или как соучастники, или как

послушные исполнители, или как бездумные «полдакиватели». Но, конечно,

Сталин несет перед историей главную ответственность за эти зло-1 деяния».

IДругим, более ярким примером замалчивания важных

исторических событий является история расстрела царской семьи большевиками

в 1918 году. Ведь вначале декларировался расстрел только одного царя, а

уничтожение его детей отрицалось; и только после разоблачения этого факта,

под давлением неопровержимых улик коммунистам пришлось в этом сознаться.

Тем не менее в школьных учебниках этот факт отсутствовал.

Вот как развертывалась хронология данной фальсификации. В июле в газете

«Уральский рабочий» было опубликовано сообщение о казни царя: «В ночь с 16

на 17 июля по постановлению Областного Совета Рабочих, Крестьянских и

Красноармейских Депутатов Урала расстрелян бывший царь Николай Романов. Он

слишком долго жил, пользуясь милостью революции, этот коронованный убийца».

На третьей странице того же номера газеты «Уральский рабочий» от 23.07.1918

г., в 'рубрике «Телеграммы», можно прочесть: «Москва, 19 июля. Председатель

Свердлов сообщает полученное по прямому проводу сообщение от Областного

Уральского Совета о расстреле бывшего царя Николая Розанова... Жена и сын

Николая Романова отправлены в надежное меср». 20 июля в Москве «Известия»

сопроводили сообщение о смерти Николая II следующими комментариями: «Этим

актом революционной кары Советская Россия торжественно йредупреждает всех

своих врагов, которые мечтают вернуть царский режим и даже смеют угрожать с

оружием в руках».

Тем не менее большевистские руководители неоднократно отрицали убийство

всей царской семьи — вна-чале Георгий Чичерин, затем Максим Литвинов,

работавший в том же министерстве и впоследствии ставший преемником

Чичерина, — в специальном заявлении от 17.12.1918 г., о чем сообщила

газета «Сан-Франциско санди кроникл». Однако . самое подробное заявление

содержалось в интервью Чичерина газете «Чикаго трибюн» на конференции в

Генуе и было воспроизведено в газете «Тайме» от 25.04.1922 г.:

«Вопрос. Приказало ли Советское правительство убить дочерей царя или

дало на это разрешение, а если нет, то были ли наказаны виновные?

Ответ. Судьба царских дочерей мне в настоящее время неизвестна. Я читал

в печати, что они находятся s Америке. Царь был казнен местным Советом.

Центральное правительство об этом ничего предварительно не зналоУЭто

произошло перед тем, как данный район был захвачен чехословаками. Был

раскрыт заговор, направленный на освобождение царя и его семьи для

отправки чехословакам. Позже, когда Центральный Комитет получил информацию

по существу фактов этого дела, он одобрил казнь царя. Никаких указаний о

дочерях не было. Так как из-за оккупации этой зоны чехословаками связь с

Москвой была прервана, обстоятельства данного дела не были выяснены».

Но вот другое свидетельство. Лев Троцкий писал в своем «Дневнике»:

«Я прибыл в Москву с фронта после падения Екатеринбурга. Разговаривая со

Свердловым, я спросил:

— Где теперь царь?

— С ним все кончено.

— А где семья?

— Семью постигло то же.

. Всех их? — спросил я удивленно.

— Всех, — ответил Свердлов.

— Кто принял решение?

— Мы решили это здесь. ...Ильич считал, что нам нельзя оставлять им

живого знамени, особенно в наших трудных условиях» («Огонек», № 22, 1990).

Известный французский историк Марк Ферро написал весьма интересную книгу

«Как рассказывают историю детям в разных странах мира», в которой

убедительно показал, до какой степени может меняться трактовка

исторических событий в зависимости от взглядов и политических интересов

руководства той или иной страны.

Сравнивая учебники истории длякитайских ребят, живущих в Пекине (КНР) и

Тайбэе (Тайвань), Марк Ферро показывает, как ощутимо разнится китайская

история при разных толкованиях. Если тайбэйские школьники прекрасно

разбираются в хитросплетениях династий китайских царей, почитают Конфуция

и осуждают Чингисхана, то пекинские школьники знают все о крестьянских

восстаниях и классовой борьбе, считая Чингисхана не жестоким захватчиком,

а объединителем монголов и Китая, который нес Западу достижения китайской

культуры.

И такой избирательный подход характерен не только для китайцев. Турецкие

историки, например, со-вершенно «забыли» о беспрецедентном геноциде против

армянского народа 1915 года, когда в одночасье было истреблено более

миллиона армян, проживающих на территории Турции. Эта бесчеловечная акция

сознательно утаивается от народа в течение десятилетий, представляя собой

типичный образец «лжи по умолчанию».

ГМарк ферро приводит в своей книге многочисленные свидетельства

манипулирования историей, которые имеют место в системе школьного

образования многих стран, а затем, превращаясь в устойчивые стереотипы

мышления, попадают в национальное сознание и закрепляются там.

Например, он пишет, как менялись учебники истории в польских школах. Ферро

отмечает, что после присоединения Польши к социалистическому лагерю из

школьных учебников стали постепенно исчезать описания многолетних

конфликтов поляков и русских, которые во многом определяли реальную

историю двух стран. Врагами Польши изображались немцы и шведы, и

практически ничего не было написано про разделы Польши и многочисленные

антирусские восстания. По мере развития «социалистической интеграции»

соответственно корректировались и школьные учебники. В учебнике 1968 года

еще было упоминание о кровавом штурме пригорода Варшавы — Праги — войсками

Суворова; в учебнике 1976 года слова «устроил резню ее жителей» заменили

на «Суворов провел заключительный штурм», а в учебнике 1979 года это

событие вообще испарилось. Вместо этого там писали, как генерал Пилсудский

«расправился срабочими Праги». С одной стороны, непонятно: Суворов брал

штурмом Прагу в 1795 году, а Пилсудский — в 1926-м. Это явно неадекватная

замена. Но на самом деле авторы учебников (вернее, их заказчики) ставили

вполне определенные цели: в памяти людей события в Праге должны были

связываться не с Суворовым, а с Пилсудским. Русские оказывались как бы в

стороне.

В настоящее время ситуация кардинально изменилась. Русские снова стали

врагами, а маятник школьной истории вновь сделал резкую отмашку вправо,

проскочив «момент истины». Если в 70-х годах политика России всячески

обелялась и подчищалась, то в 90-е годы она заведомо очерняется. А

польские дети вынуждены вновь поглощать ложь, только другого рода, но от

этого не становящуюся более близкой к истине.

Как тут не вспомнить сатирическое четверостишие В. Денисова-Мельникова

«Голая правда»:

Как ее насиловали в школах, Продолжают в вузах издеваться. Правда потому и

ходит голая, Что не успевает одеваться...

В публицистической статье «Вспоминая войну в Испании», Джордж Оруэлл,

автор знаменитого романа-антиутопии «1984», писал: «...я увидел, как

историю пишут исходя не из того, что происходило, а из того, что должно

было происходить согласно различным партийным «доктринам».

Знаю, распространен взгляд, что всякая принятая история непременно лжет.

Готов согласиться, что история большей частью неточна и необъективна, но

особая мета нашей эпохи — отказ от самой идеи, что возможна история,

которая правди-ва. В прошлом врали намеренно или подсознательно,

пропускали события через призму своих пристрастий или стремились

установить истину, хорошо понимая, что при этом не обойтись без

многочисленных ошибок, но, во всяком случае, верили, что есть «факты»,

которые более или менее возможно отыскать. И действительно, всегда

накапливалось достаточно фактов, не оспариваемых почти никем. Откройте

Британскую энциклопедию и прочтите в ней о последней войне — вы увидите,

что немало материалов позаимствовано из немецких источников. Историк-немец

основательно разойдется с английским историком по многим пунктам, и все же

останется массив, так сказать, нейтральных фактов, насчет которых никто и

не будет полемизировать всерьез. Тоталитаризм уничтожает эту возможность

согласия, основывающегося на том, что все люди принадлежат к одному и тому

же биологическому виду. Нацистская доктрина особенно упорно отрицает

существование этого вида единства. Скажем, нет просто науки. Есть

«немецкая наука», «еврейская наука» и так далее. Все такие рассуждения

конечной целью имеют оправдание кошмарного порядка, при котором Вождь или

правящая клика определяют не только будущее, но и прошлое. Если Вождь

заявляет, что «такого-то события никогда не было», значит, его не было.

Если он думает, что дважды два пять, значит, так и есть. Реальность этой

перспективы страшит меня больше, чем бомбы, а ведь перспектива не

выдумана, коли вспомнить, что нам довелось наблюдать в последние несколько

лет».

Надо честно признаться, что рас-сятся и к советской, исторической науке.

Только там во главу угла был поставлен не расовый, а классовый подход, что,

впрочем, оказалось несущественным — и в том, и другом случае в учебниках

оставались только те факты, которые благополучно вписывались в

господствующие доктрины. Как говорится, «если факты не укладываются в

теорию, то тем хуже для них». Примером такого вольного толкования

исторических событий является роль Троцкого в истории Советской России. Он,

как летучий голландец, то появлялся в учебниках, то исчезал из них. Его

роль как одного из главных вождей Октябрьской революции и организатора

Красной Армии тщательно замалчивалась, более того, в конце концов он просто

«выпало из истории страны, оставшись там только как один из многих

организаторов оппозиционного движения' В период с 30-х до 50-х годов надо

всеми участниками исторических событий, как гигант над пигмеями, царил

Иосиф Сталин. Спустя двадцать лет после его смерти вдруг оказалось, что

подъем целины, восстановление народного хозяйства и оборона Кавказа — дело

рук полковника-политрука с пышными бровями. Генсеки, правившие страной

после Леонида Брежнева, жили слишком мало, чтобы серьезно подкорректировать

историю СССР по своему желанию. Правда, сразу же после воцарения Андропова

в народе появился анекдот, что «Политиздат» срочно готовит к выпуску книгу

«Белая земля» по аналогии с «Малой землей», в которой должен быть отражен

гигантскип вклад бывшего шефа КГБ в разгром фашистов в северной Карелии.

Сейчас мы наблюдаем похожую картину. Только роль Троцкого теперь играет

Михаил Горбачев — о нем тоже стараются не упоминать без особой причины.

«Отец перестройки» оказался не нужен нынешним правителям России, и они

стремятся поскорее забыть о том, кто дал им возможность взять власть в свои

руки. Между тем длительное и организованное замалчивание или искажение роли

любой личности в истории приводит к тому, что в массовом сознании возникают

и пускают корни новые фальсифицированные представления, в то время как

истина, лишенная фактов, постепенно хиреет и умирает.

Отмечая особенность марксистского взгляда на историю, Марк Ферро писал:

• «Русские марксисты избрали «лучший» способ действия: они не писали

историю, а творили ее, осуществляя Революции. Так они приобрели престиж и

репутацию людей, способных осмысливать и верно судить о процессах

исторического развития. Получив после Октября всю полноту ни с кем не

делимой власти, большевики и вовсе возомнили себя пророками: их видение

было единственно верным, они во всем были правы.

Претендовавшая на то, что она воплощает в себе рабочий класс и сам

исторический прогресс, партия большевиков получила право на власть лишь

постольку, поскольку ее оценки были верны. Ее власть основывалась на

знании, которое обязательно должно быть непогрешимым. В действительности

приходилось сообразовываться с поставленным пар-тией диагнозом. Всякая не

соответствующая ему история должна быть пересмотрена, так как любое

сомнение, касающееся путей исторического прогресса, подрывало «линию»

партии, да и само ее право на руководящую роль. Конечно же, за историей и

за историками следовало теперь все время приглядывать». И далее Марк ферро

пишет, что под постоянным идеологическим давлением властей «...советские

историки приобрели исключительную сноровку и профессиональные навыки. Они

умеют писать таким двойственным стилем, что в тексте иной раз выражается

мысль и ее прямая противоположность. На случай, если понадобится». \/

Я знал одного историка, профессора Н., который жил со мной в одном

подъезде, только этажом выше. Ему патологически не везло со своей

докторской диссертацией. Первый вариант ее он закончил к 1956 году, и, как

водилось в те годы, она была пронизана восхвалением роли Сталина во всех

значительных событиях. Пока она проходила аттестацию в ВАКе, грянул XX

съезд с критикой культа личности и диссертацию, естественно, вернули на

доработку. Фактически ее пришлось переделывать заново, снова лезть в

архивы и оценивать события уже исходя из реальной роли «вождя всех

народов». На первое место вышел Никита Сергеевич Хрущев, покоритель

космоса и целины, вдохновитель строительства коммунизма. Шесть лет историк

Н. переделывал свою диссертацию, пока наконец в декабре 1963 года она не

прошла защиту и не отправилась на утверждение в Москву. В ноябре 1994 года

он должен был стать доктором наук, но грянул ок-тябрьский пленум ЦК КПСС —

и Хрущев полетел со всех постов... Целый год историк был в полной

прострации, пока не взял себя в руки и не начал писать третий вариант

диссертации, где уже все лавры доставались Л. И. Брежневу. На его счастье,

Леонид Ильич правил достаточно долго, так что Н. стал-таки доктором наук и

профессором. Но чего это ему стоило!..

От обмана и фальсификации исторических событий следует отличать так

называемую альтернативную историю. Исторический процесс неравномерен и

изобилует критическими пунктами и узловыми точками. Что бы ни говорили

марксисты о закономерности и объективности исторических событий, в них

немалое место отводится и Его Величеству Случаю. Поэтому в какие-то

моменты история может пойти так или этак. Цезарь мог подвернуть ногу и не

перейти Рубикон; Наполеон мог не раз погибнуть от шальной пули в Италии,

когда он лично поднимал бойцов в атаку; немцы во время второй мировой

войны так и не применили нервно-паралитические газы типа зарина, который

мог переломить ситуацию; кроме Горбачева, в Политбюро в 1985 году был еще

Романов, и приди он к власти — мы и поныне жили бы в СССР, и так далее...

Изучение возможных, но несостоявшихся событий — не такое уж бессмысленное

дело. Оно дает возможность историкам анализировать различные варианты

развития исторического процесса, отсеивая случайности от закономерностей.

Главное — сохранять объективность и не• выдавать желаемое за

действительное.

Интересно, что в настоящее время возникло и бурно развивается новое

направление в фантастической лите- • ратуре — так называемый турбореа-лизм.

Суть его — в конструировании альтернативной истории и анализе возможных,

хотя и не случившихся вариантов исторического развития. Примером может

служить роман Андрея Лазарчука «Иное небо».

События в нем происходят в наше время, только вот исторический фон их,

мягко говоря, странный — Германия победила во второй мировой войне,

свободная от коммунистов Россия существует только за Уралом, а весь мир

поделен между четырьмя сверхдержавами. А почему бы нет? Любой художник

слова, а тем более писатель-фантаст, вправе создавать какие угодно мыслимые

миры, если они дают ему дополнительную возможность изучения человеческих

душ. Опасность появляется только тогда, когда с обложек книг незаметно

исчезает термин «фантастика», а реальность подменяется откровенным

вымыслом.

На грани между наукой и выдумкой, например, находится книга В. С.

Поликарпова «Если бы... Исторические версии», где автор разбирает варианты

альтернативной истории. В своей книге он разбирает последствия различных

неосуществившихся исторических сценариев, например, смерти Сталина не в

1953-м, а в 1960 году или смерти Ленина в 1939 году. Он, подобно В.

Суворову, разбираег вариант нападения России на Германию и другие

несбывшиеся варианты истории. Чего больше в его книге — научного анализа

или беспочвенных фантазий, мне, не историку, судить трудно, но такая

постановка вопроса превращает реальный и уже необратимый исторический

процесс в зыбкое поле околонаучных спекуляций. То, что нормально проходит

под заголовком «научная фантастика», смотрится довольно странно с позиций

классической науки.

Рассказывая об обмане в истории, нельзя не коснуться такого явления, как

лжецари и самозванцы. Историки могут привести множество примеров

внезапного появления властителей — призраков, подлинность которых вызывала

сомнения у их современников, а в более поздние времена служила источником

головной боли и горячих споров историков. Наверное, самым первым из

известных науке лжецарей был маг Гаума-та, обманом занявший престол

персидского царя Камбиса. Он выдавал себя за сына Кира и брата персидского

правителя. Как пишет Геродот, этот авантюрист за какую-то провинность в

молодости лишился ушей, и поэтому, став царем Персии, избегал появляться

на людях. Его тайну раскрыла одна из его наложниц, которая ночью по совету

своего отца ощупала голову спящего властелина. Отец девушки возглавил

заговор, в результате которого самозванец был убит.

История Рима, в свою очередь, показывает нам достаточное количество

императоров, самовольно присвоивших себе это почетное звание, наиболее

знаменитыми из которых являются несколько лженеронов. В русской истории

также обнаруживается огромное количество лжецарей:

Лжедмитрии, Лжепетры, Лжеконс-тантины, лжедочери Елизаветы и т. д. А. С.

Пушкин в свое время писал о пяти самозванцах, принимавших имя Лжепетра, а

на сегодняшний день известно около сорока Лжепетров III. Почти все они

выступали против Екатерины II, отобравшей в 1762 году престол у своего

супруга Петра III. Самым известным из них, конечно же, был Емельян

Пугачев. Интересно, что российские лжецари имеют по меньшей мере два

отличительных признака. Во-первых, их больше, чем в других странах, а во-

вторых, основной тип российского самозванца — это человек из народа,

выступающий в интересах низов. Именно таким был бунт Пугачева, который

выдавал себя за супруга царствующей императрицы.

В 1991 году, будучи делегатом Европейского конгресса любителей

фантастики, проходившего в Кракове, я с большим интересом знакомился с

достопримечательностями этого старинного города. На центральной площади

Кракова, напротив древней башни городской ратуши, я обнаружил красивый

четырехэтажный дом, увенчанный замысловатым парапетом в стиле Ренессанса.

Именно в этом доме в 1605 году проживала дочь сандомирского воеводы Марина

Мнишек вместе со своим супругом — русским царем, вошедшим в историю под

именем Лжедмитрий. В отличие от других, менее удачливых претендентов на

русский престол, этому самозванцу удалось какое-то время править нашей

страной.

Происхождение и настоящее имя Лжедмитрия до сих пор окутано покровом

тайны. Версия Годунова о том, что под этим именем скрывался беглый монах

Гришка Отрепьев, была создана только для того, чтобы опорочить претендента

на царский престол, и впоследствии была опровергнута большинством

историков. Беглый монах Гришка Отрепьев и царь Лжедмитрии — два разных

лица. С другой стороны, мало кто верил, что самозванец действительно был

Дмитрием — спасшимся в Угличе от ножа наемного убийцы сыном Ивана

Грозного. Вокруг личности данного человека возникло множество легенд и

предположений, ни одна из которых не давала четкого ответа на все вопросы.

После посещения дома Марины Мнишек в Кракове я заинтересовался этой

историей, весьма скупо освещенной в наших учебниках, и решил узнать

побольше о человеке, обманом захватившем русский трон и ввергнувшем мою

страну в Смутное время. Кое-какие сведения о Лжедмитрии мне удалось

обнаружить в Краковском музее, но самый интересный материал я нашел в

статьях историка В. Русакова, опубликованных в жур-нале «Живописная

Россия» за 1902 год.

Оказывается, существует весьма правдоподобная версия, что Лжедмитрий был

незаконнорожденным сыном польского короля Стефана Батория. В. Русаков

приводит ряд доводов в пользу данной гипотезы. В частности, он ссылается

на С. М. Соловьева, «который полагал, что Самозванец, не будучи настоящим

Дмитрием, все же не был и сознательным обманщиком, но обманут был сам и

верил в свое царственное происхождение, в котором уверили его другие:

бояре и враги Годуновых. Свое мнение Соловьев подкрепил указанием на то,

что если бы Самозванец знал о своем обмане, то не действовал бы с такой

уверенностью в своих правах. Подобное же мнение высказывает и Костомаров.

К их мнению присоединяется и профессор Платонов, принимая за наиболее

верное то, что Лжедмитрий верил в свое царственное происхождение и что он

свое восшествие на престол счи-тал делом вполне справедливым и честным. По

мнению же профессора Голубовского, вся жизнь Лжедмитрия, все его действия,

и как государя, и как человека, свидетельствуют о его искреннем убеждении

в своем царственном происхождении;

он верил, что он царский потомок». Польский историк Александр Гирш-берг

также считает, что самоуверенность Дмитрия могла быть результатом только

глубокого убеждения в его высоком происхождении.

В. Русаков приводит следующую возможную версию событий тех лет.

Лжедмитрий, будучи непризнанным и тайным сыном короля Батория,

воспитывался матерью — дочерью управляющего замком, в которую в свое время

без памяти влюбился король. Мать не чаяла в нем души и, хотя тщательно

скрывала перед ним его происхождение, часто напоминала ему, что он не

простой человек и что в жилах его течет царская кровь. После смерти

короля, а впоследствии и матери мальчик-сирота отправился странствовать по

польской земле, а потом и по России. Во время своих странствований юноша

узнал историю об убийстве в Угличе царевича Дмитрия и о его якобы чудесном

спасении. Ибо в те времена в народе упорно циркулировали слухи, что не

царевич пал от ножа убийц, а вместо него убит другой. Вся эта информация

наложилась на воспоминания детства и туманные намеки матери о более

высоком его предназначении. Возникла мысль: «Не я ли царевич Дмитрий?»

А потом на его беду оказалось, что очень многие люди (от польских панов до

недовольных Годуновым русских бояр) увидели для себя неплохую возможность

погреть рукина этой авантюре и стали разжигать в Самозванце несбыточные

планы возвращения русского престола. Не последнюю роль в этом сыграл и

монах Григорий Отрепьев, имя которого хотели навесить на Лжедмитрия. Эту

версию подтверждает и современник тех событий немец Конрад Буссов, автор

«Летописи московской о важнейших событиях русской истории с 1584 по 1612

годы». Таким образом, психологическая картина обмана видится несколько по-

другому, чем это трактуют учебники истории: это был не обман одним

человеком (Самозванцем) многих, а комбинация спровоцированного рассказами

матери самообмана Лжедмитрия и обмана, сознательно распространяемого

сподвижниками Самозванца, использовавшими его в своих корыстных целях.

ПОЛИТИКА

Упоминаю об этом с единственной целью — предупредить: не верьте ничему

или почти ничему из того, что пишется про внутренние дела в

правительственном лагере. Из каких бы источников ни исходили подобные

сведения, они остаются пропагандой, подчиненной целям той или иной партии,

— иначе сказать, ложью.

Дж. Оруэлл

_В обыденном сознании люден давно уже сформировалось мнение, что политика

— достаточно грязное дело, ибо для достижения своих целей люди, ею

занимающиеся, не брезгуют никакими средствами, среди которых ложь и обман

— еще не самые отвратительные. Если в отношениях между двумя людьми еще

действует английская пословица «Честность — лучшая политика», то, управляя

миллионами, о ней забывают. На это давно обратили внимание мудрецы и

философы. Так, Платон в своем трактате о Совершенном Государстве писал,

что правители его могут «прибегать ко лжи и обману ради пользы тех, кто им

подвластен. Ведь мы уже говорили, что подобные вещи полезны в виде

лечебного средства». \

Позже эту мысль еще четче сформулировал Никколо Макиавелли, от которого

пошло понятие «макиавеллизм». Оно употребляется для характеристики образа

действий человека, принципом поведения которого является использование

любых, в том числе и аморальных, средств (лжи, клеветы, жестокости и т. п.)

для достижения преследуемых им целей. В своем знаменитом трактате «Госу-

дарь» Макиавелли обосновал допустимость игнорирования в политике законов

нравственности во имя великих целей. В арсенал возможных с его точки зрения

средств могут входить «хорошо применяемые жестокости», способность политика

«быть великим притворщиком и лицемером», побеждать врагов «силой и

обманом», умение правителя внушать подданным «любовь и страх», заставить

силой народ верить в то, что не отвечает его убеждениям, и так далее. Он

писал: «Родину надо защищать средствами славными или позорными, лишь бы

защищать ее хорошо».

В XX веке этой концепции придерживался Уинстон Черчилль. Он говорил:

«Политика — не игра. Это серьезное занятие», подтверждая этим, что там не

место сантиментам.

То, что политика построена на лжи и обмане, русские поняли в начале XVIII

века, когда Петр I впервые попытался стать полноправным участником

тогдашней европейской политики. Привыкшие к «честному слову» и верности

взятым на себя обязательствам, петровские дипломаты были поражены

двуличностью и увертливостью европейских государственных деятелей,

поднаторевших за многие века в искусстве политической интриги. Вот как

описывает А. Толстой в романе «Петр I» знакомство русского посольства с

обычаями королевских дворов того времени:

«Таких увертливых людей и лгунов, как при цезарском дворе в Вене,

русские не видали отроду... Петра приняли с почетом, но как частного

человека. Леопольд любезно называл его братом, но с глазу на глаз, и на

свидания приходил инкогнито, по вечерам, в полумаске. Канцлер в разговорах

насчет мира с Турцией во всем соглашался, ничего не отрицал, все обещал,

но когда дело доходило до решения, увертывался, как намыленный».

Вышеприведенная цитата относится к так называемой внешней политике, однако

существует еще политика внутренняя, определяющая взаимоотношения

правительства исвоего народа. Здесь дела обстоят еще более сурово. Со

своими гражданами, как правило, руководство страны поступает более

бесцеремонно, чем с соседними государствами, объясняя это весьма

расплывчатым термином «государственные интересы».

Как говорил Артур Шопенгауэр, «государство — не что иное, как намордник

для усмирения плотоядного животного, называющегося человеком, для придания

ему отчасти травоядного характера».

Правда, при различных формах политического управления жесткость, с

Которой манипулируют людьми, может меняться в значительных пределах. То,

что допустимо в демократических государствах, не разрешается в

тоталитарных.

В 70-е годы в Советском Союзе ходил анекдот:

— В чем сходство и различие конституций СССР и США?

— Они обе гарантируют свободуслова. Но конституция США гарантирует свободу

и после произнесения этого слова.

Каким же образом вождям тоталитарного режима удается держать людей в

повиновении, заставляя их слепо верить в любые, даже бредовые идеи? Для

этого имеется ряд отработанных приемов.

Во-первых, руководство страной с тоталитарным режимом, обманывая людей,

не перестает убеждать их, что говорит только правду. Откройте, к примеру,

статьи и речи Ленина:

«Наша сила в заявлении правды!» «Народу надо говорить правду. Только тогда

у него раскроются глаза, и он научится бороться против неправды».

Звучит прекрасно, не правда ли? Но первое, что сделали большевики после

прихода к власти, — это закрыли практически все оппозиционные газеты и

установили жесткий контроль за печатью. Цензура, более жесткая, чем при

царе, мгновенно душила любые попытки высказать критическую информацию о

правящем режиме. В газетах печаталось только то, что отвечало интересам

Советской власти. И со временем людей приучили мыслить однообразно.

Знаменитый американский писатель-фантаст Роберт Хайнлайн, посетивший в

начале 60-х годов СССР, писал:

«Вот как это делается: начиная с колыбели никому не дают слушать ничего,

кроме официальной версии. Так «pravda» становится для советских детей

«правдой». Тем не менее полностью подавить у людей стремление к правде

властям никогда не удавалось. Люди искали и находили любую возможность

узнать истинное положение вещей. В ход шло все: устная информация в виде

сплетен и слухов, передачи западных радиостанций (которых неимоверно

«глушили» при помощи радиопомех) и самиздатовские книги и журналы.

Постоянное давление цензуры выработало у советских людей привычку читать

«между строк», по крупицам собирая просочившуюся сквозь идеологические

запреты информацию и делая из нее соответствующие выводы.

По этому поводу существовал анекдот:

Один человек поздно вечером звонит своему приятелю и взволнованно шепчет

в трубку:

— Алло, слушай, ты читал сегодняшнюю «Правду»? Там такое написано...

— А что именно?

— Ну, знаешь, это не телефонный разговор...

Во-вторых, чтобы обмануть народ, правители предварительно внушают ему

чувство величия, подобно тому, как рабочего осла или цирковую лошадь

украшают звонкими бубенчиками и красивой сбруей. Лошадь гордится своей

блестящей уздечкой, не понимая, что с помощью этой узды человек может

лучше и надежнее ею управлять. Также и людям постоянно внушалось, что они

соль земли и цвет человечества, чтобы они забыли про свое бедственное

положение.

Немцам в нацистской Германииговорили, что они высшая раса, предназначенная

для управления другими народами, а советским людям внушали, что они

«передовой отряд человечества», зовущий остальные народы к светлому

будущему. Вспомните лозунги недавних лет:

*Да здравствует советский народ — строитель коммунизма!»

«Слава пролетариату — гегемону человечества!»

Ну и песни были соответствующие:

Человек проходит как хозяин Необъятной Родины своей!

И люди действительно порой верили, что это им принадлежат заводы,

фабрики, поля и леса их страны. А ими тем временем бесконтрольно

распоряжалась номенклатурная бюрократическая верхушка.

Исследования психологов показали, что порой свобода тяготит человека.

Всегда гораздо труднее подчиняться внутреннему голосу совести и долга,

нежели мощному давлению свыше. Поэтому для некоторых людей более

приемлемыми кажутся «несвобода» и тоталитаризм, когда кто-то Высший —

вождь, жрец или Бог — решает за них, как надо поступать, снимая тем самым

с души маленького человека тяжелое бремя выбора. Возможно, об этом писал в

одном из своих произведений ленинградский писатель Вячеслав Рыбаков:

И лживы десять заповедей ветхих, И насквозь лживы кодексы морали — Куда

честнее просто прутья клетки, Прожеетор с вышки, пальцы на гашетке. Но

Слов дурман всегда был нужен Стали.

Этими стихами поэт подчеркивает, что даже всесильным диктаторам было

выгоднее обманывать своих подданных, нежели принуждать ихтолько силой. А

Слово — оно не самоценно, а всего лишь инструмент в руках человека —

доброго и правдивого или алого и лживого, для слов это не имеет значения.

Ибо, как писал другой поэт, «словом можно убить, словом можно спасти...»

В политике же слово поворачивается так, как это выгодно властям, причем

это происходит как в тоталитарных режимах, так и в так называемых

демократических. Вспомним 40-е годы, пакт Риббентропа—Мо-лотова, когда

Германия превратилась из врага в друга, а потом наоборот.

Примером из истории «демократического» государства может служить

признание доктора Р. А. Вильсона в предисловии к книге С. Хеллера и Т. Л.

Стила «Монстры и волшебные палочки»:

«Когда я поступил в среднюю школу, самыми плохими парнями в мире были

немцы и японцы, а русские были нашими храбрыми союзниками в борьбе с

фашизмом. Когда я заканчивал среднюю школу, плохими стали русские, а немцы

и японцы стали нашими храбрыми союзниками в борьбе с коммунизмом.

Называйте это обусловленностью или гипнозом, но это подействовало на

большую часть нашего поколения. Один способ мышления был уничтожен, а

новый был впечатан на его место».

Недаром еще Н. А. Бердяев с горечью отмечал, что «в действительности мир

организуется не столько на Истине, сколько на лжи, признанной социально

полезной». -' ' Особую остроту и беззастенчивость ложь приобретает, когда

в качестве своего оправдания она при-водит необходимсть учета «интересов

партии». В книге французского ученого К. Мелитана «Психология лжи»,

изданной еще в 1903 году, говорится:

«Сложная и могущественная страсть, называемая партийностью, является

неистощимым источником всякого рода лжи; мы, французы, слишком хорошо

знаем, в какой ужасной лжи может оказаться виновною та или иная

политическая партия, ставящая свои собственные интересы выше

справедливости».

Прошло два десятилетия — и кровавые события в России показали всему

миру, насколько ужасными могут быть последствия возвышения партийных

интересов над правами и потребностями отдельной личности.

В 1928 году в берлинском эмигрантском журнале «Русский колокол» философ

И. А. Ильин опубликовал статью «Яд партийности», в которой показал, как

принцип партийности постепенно подменяет понятия нравственности, истины,

гуманности.

Как подчеркивал И. А. Ильин, дух политической партийности всегда ядовит

и разлагающ, он создает своего рода массовый психоз. Человек, одержимый

этим психозом, начинает верить в то, что только его партия владеет

истиной, и притом всею истиною и по всем вопросам. Воззрения делаются

плоскими, скудными, трафаретными; люди живут в партийных шорах и видят

только то, что предусмотрено в партийных брошюрах.

Партийные деятели делают ложь своим основным инструментом: заведомо

обманывают избирателей и клевещут на конкурентов и против-ников. Дух

партийности, по словам И. А. Ильина, расшатывает у людей совесть и честь,

и незаметно ведет их на путь продажности и уголовщины, извращая все

мировоззрение человека.' ,

Впрочем, об этом писал еще Мон-тень:

«Общее благо требует, чтобы во имя его шли на предательство, ложь и

беспощадное истребление: предоставим же эту долю людям более послушным и

более гибким».

'Руководство любой страны, как правило, уверяет народ в своем высоком

предназначении. Ведь для того чтобы крепче держать сограждан в

повиновении, нужно по мере сил создавать иллюзию мудрости, честности и

неподкупности начальства. Глупость, взяточничество и некомпетентность

чиновников объявляются исключениями, в то время как еще со времен Петра

Великого эти качества прочно поселились в аппарате власти. Дело в том, что

сама иерархичность системы бюрократии отнюдь не способствует появлению

честного, неподкупного и компетентного чиновника. Такой чиновник, даже

если ненароком и залетит в бюрократическое царство, будет неизбежно

«съеден» более изощренными в интригах и аппаратных играх коллегами.

Как пишет историк В. Ключевский, однажды, выведенный из себя

взяточничеством и продажностью членов тогдашнего Сената, Петр Первый решил

издать указ вешать всякого чиновника, укравшего хотя бы столько, сколько

нужно на покупку веревки. Тогда главный блюститель закона, генерал-прокурор

Ягужин-скип, встал и сказал: «Разве ваше величество хотите царствовать

один, без подданных? Мы все воруем, только один больше и приметнее

другого».

Вот это была самокритика! К сожалению, у наших политиков смелости на

подобные заявления не хватает, и они предпочитают, насколько это возможно,

обманывать общественность, всячески маскируя свои неблаговидные дела,

создавая иллюзию своей честности.

Любая власть строится на насилии. Когда в результате каких-либо социальных

потрясений происходит ее смена, то прорвавшиеся к кормилу правления,

стараясь «навесить всех 'сйбак» на своих предшественников, орычно обвиняют

их в превышении властных полномочии и насилии над обществом.

Однако после кратковременной эйфории, связанной с победой, наступают

суровые будни, и оказывается, что править без насилия довольно сложно.

Скажем, гораздо сложнее, чем с ним. И тогда власти подыскивают

теоретическое обоснование этого насилия, делая вид, что жрсткое руководство

обществом с их стороны — это нечто отличное от политического насилия,

осуществляемого их предшественниками. А ' это чистейшая демагогия — то есть

обман, прикрытый красивыми фразами.

Публицист С. С. Дзарасов в статье «Что же с нами происходит?» пишет:

«Создалась пикантная ситуация. Вместе с отказом от коммунизма, казалось,

мы выбросили и теорию классовой борьбы и встали на путь поиска

гражданского мира и согласия. Но теперь выходит, что для многих это бьша

уловка, ширма в борьбеза власть. Апологетику насилия, которую вытолкнули в

дверь как теорию классового и социального антагонизма, теперь протаскивают

в окно в обличье неприкрытого социал-дарвинизма».

Напомню, что социал-дарвинизм, отвергнутый большинством ученых,

предполагает перенос дарвиновских принципов борьбы за существование и

естественного отбора в человеческое общество и тем самым оправдывает

социальное неравенство. Если мы примем эту концепцию, то окажется, что

власти в принципе не могут улучшить социальное положение безработных,

пенсионеров, сирот и больных, так как те просто нежизнеспособны в борьбе

за существование, какие бы условия им ни создали.

В качестве конкретного примера применения демагогии для обворо-вывания

россиян Дзарасов приводит ваучеризацию. Ваучер, по его словам, —

«великолепно имитировал ценную бумагу, не будучи таковой». Дзарасов пишет,

что «смысл ваучера был вовсе не в том, чтобы стать ценной бумагой, а как

раз в том, чтобы ею не стать. Подобно тому как трудодень в колхозе

прикрывал передачу выращенного урожая государству, так и ваучер прикрывал

передачу государственной собственности в руки «новых русских».

Но вернемся, однако, к основным политическим принципам, построенным на лжи

и насилии. Третий прием ободванивания масс состоит в том, что

инакомыслящих, представляющих угрозу для власти, изображали как врагов

всего общества. Беспощадно подавляя диссидентов, в вину им ставили их

действия не против правящего режима, а как бы против всего народа. Ситуация

пред-ставлялась таким образом, что не Сталину или Молотову хотел навредить

человек, ищущий правду, а простым людям страны. Так родился зловеще

известный термин «враг народа», под мрачной тенью которого миллионы людей

распрощались со своей свободой и жизнью. \/

Более того, сталинская репрессивная машина так организовывала дело, что ее

жертвы сами признавались в якобы совершенных ими преступлениях. Для этого

подключались все меры психического и физического давления, вплоть до угрозы

уничтожения ближайших родственников и членов семьи. Итог, как правило, был

один: политические противники Сталина перед смертью каялись в не

совершенных ими преступлениях, санкционируя тем самым появление последующих

жертв.

Так, сломленный пытками и угрозами расправиться с женой и сыном, Николай

Бухарин заявлял на суде:

«Мы все превратились в ожесточенных контрреволюционеров, в изменников

социалистической родины, мы превратились в шпионов, террористов,

реставраторов капитализма. Мы пошли на предательство, преступления, измену.

Мы превратились в повстанческий отряд, организовывали террористические

группы, занимались вредительством, хотели опрокинуть советскую власть

пролетариата».

\у В-четвертых, для оболванивания людей в условиях тоталитарного режима

применяется метод безграничного восхваления руководителя страны. Редкая

диктатура обходится без этого. Пример Гитлера, Сталина, Мао Цзедуна,

Фиделя Кастро, Ким Ир Сена и других «отцов нации» показывает, что если

народу внушитьверу в величие и непогрешимость вождя, тот может править

бесконечно долго в случае отсутствия угрозы извне. Как писал Д. И.

Дубровский:

«Суть таких действий состоит, к примеру, в систематическом и убедительном

для массового сознания прокламировании положительных качеств «вождя»,

постоянном «наращивании» этих качеств, что позволяет (при наличии

соответствующих социокультурных условий) привести массовое сознание к вере

в особые, граничащие со сверхъестественными, качества вождя, которые

отвечают всем высшим ценностям и идеалам — он абсолютно честен, добр,

справедлив, все делает в интересах народа, обладает гениальной

прозорливостью и мудростью, несгибаемой волей, не ошибается, беспощаден к

врагам народа, корифей науки, величайший гений всех времен.

Естественно, если вождь обладает такими качествами, то авторитет его

непререкаем, и тогда любые его правительственные действия — даже самые

чудовищные с точки зрения «нормального» сознания, свободного от

гипнотизирующей веры, — получают оправдание, расцениваются, как действия,

совершенно необходимые, несомненно, справедливые, осуществляемые вождем

для блага народа.

Именно так в общих чертах обстояло дело с формированием авторитета

Сталина. Только благодаря безраздельному авторитету Сталина (и

безраздельной вере в него широких масс) стал возможен чудовищный,

небывалый по своим масштабам, по своему гнусному коварству обман 30-х

годов, унесший миллионы лучших представителей народа, роковой обман,

утвердившийся, впрочем, го-. раздо раньше, но тяжкие последствия которого

наша страна переживает и поныне.

Хотелось бы отметить, что богатейший материал для анализа указанных

социально-психологических процессов дает нам не только сталинский режим, но

и история фашистской Германии, в которой благодаря искусной идеологической

работе, великолепно отлаженной деятельности пропагандистской машины

третьего рейха среди населения в значительной мере было утеряно понимание

его истинного бесправного положения и аморальности политики и действий

фюрера».

Немцы особенную роль в пропаганде отводили кино. Сравните цитату В. Ленина

на эту тему «Из всех искусств для нас важнейшим является кино» и

высказывание министра воспитания Германии доктора Руста: «Ничего нет лучше

фильма, чтобы заставить наши идеи проникать в школу. Национал-

социалистическое государство решительно и окончательно избрало фильм в

качестве инструмента распространения своей идеологии».

При этом слова фашистов не расходились с делом. Как отмечает Марк ферро:

«Уже с апреля 1934 года кельнский гитлерюгенд начал пропаганду кино как

средства воспитания. В 1936 г. 70 тысяч школ имели 16-миллиметровые

кинопроекторы. В производство было запущено 500 фильмов: 227 — для

начальной и средней школы и 330 — для университетов. С этих фильмов было

сделано по 10 000 копий». Отсюда можно понять, с какой интенсивностью

нацистское правительство осуществляло промывание мозгов и внедрение своей

идеологии. Ужечерез несколько лет такой кинообработки Гитлер имел в своем

распоряжении миллионы безоговорочно верных ему подданных, верящих любой,

даже самой отъявленной лжи.

Почти ту же картину мы видим и в Советском Союзе, где отравленные уже

коммунистической пропагандой люди не хотели видеть, как под прикрытием

высоких лозунгов происходило уничтожение миллионов инакомыслящих в

сталинских лагерях смерти. Примером для подражания становится Павлик

Морозов, предающий родного отца, а все промахи и ошибки в управлении

страной объяснялись результатом происков «врагов народа». Вся трагедия

советского народа состояла в том, что от причисления к «вредителям» не был

застрахован никто.

Иллюстрацией обстановки всеобщей подозрительности, поисков ми-фических

«врагов народа» и тотального террора может служить эпизод с убийством С.

М. Кирова — весьма популярного политического деятеля 30-х годов, а значит,

главного конкурента Сталина в борьбе за единоличную власть. Как любое

значительное событие в жизни страны, оно породило массу комментариев,

слухов и даже анекдотов, дающих представление об умонастроениях людей в то

время. Вот один из анекдотов:

СССР. Тридцатые годы. Идет митинг. На сцену выходят Сталин и Берия.

Сталин говорит тихим, печальным голосом:

— У нас в стране большой траур — убили товарища Кирова. В зале не все

расслышали:

— Кого убили?

— Убили товарища Кирова. Из зала снова:

— Кого убили? Берия не выдерживает:

— Кого надо, того и убили. Это анекдот, реальность же была более темной

и запутанной. До сих пор все подробности этой трагедии до конца не

раскрыты. Вот что пишет А. Орлов в своей книге «Тайная история сталинских

преступлений»:

«После убийства С. М. Кирова в первом же правительственном заявлении

утверждалось, что убийца Кирова — один из белогвардейских террористов,

которые якобы проникают в СССР из Финляндии и Польши. Несколькими днями

позже советские газеты сообщили, что органами НКВД поймано и расстреляно

104 террориста-белогвардейца. Газетами начата бурная кампания против

«окопавшихся на Западе» белогвардейских организаций, которые, дескать, уже

не впервые посылают своих эмиссаров в Советский Союз с целью совершения

террористических актов. Столь определенные заявления, особенно казнь 104

белогвардейских террористов, заставляли думать, что участие русских

эмигрантских организаций в убийстве Кирова полностью установлено

следственными органами.

Однако на 16-й день после убийства (как по мановению волшебной палочки)

картина полностью изменилась. Новая версия, появившаяся в советских

газетах, возложила ответственность за убийство Кирова уже на троцкистско-

зиновьевскую оппозицию. В один и тот же день, словно по команде, газеты

открьити ожесточенную кампанию против лидеров этой, уже отошедшей в

прошлое, оппозиции. Зиновьев, Каменев и другие бывшие оппозиционеры были

арестованы. Итак, на протяжении немногим более двух недель советское

правительство опубликовало две противоположные версии-

Естественно, советские граждане с нетерпением ожидали судебного процесса,

надеясь услышать, что скажет на суде сам убийца Николаев. Однако им не

суждено было этого знать. 28 декабря (убийство совершено 1 декабря) было

официально опубликовано обвинительное заключение, где утверждалось, что

Николаев и 13 других лиц являлись участниками заговора, что все 14 были

приговорены к смертной казни на закрытом судебном заседании и приговор

приведен в исполнение. Ни в обвинительном заключении, ни в тексте приговора

ни словом не упоминалось о какой-либо причастности Зиновьева и Каменева к

убийству Кирова».

Особое положение в истории политического обмана занимают провокаторы, среди

которых попадались поистине великие злодеи, оставившие свой кровавый след в

русской истории. К таким «злым гениям» можно по праву отнести Авефа, Га-

пона и Малиновского, у

Сам по себе метод провокации — особый род изощренного обмана, когда его

организатор подталкивает, подстрекает свою жертву к поступкам, имеющим для

нее весьма неблагоприятные последствия.

Искусство провокации было поднято на небывалую дотоле высоту шефом

Московского охранного отделения Зубатовым. Свою организацию он с гордостью

именовал «полицейской академией». Его ученик, впоследствии начальник

царской охраны А. И. Спиридович, писал:

«Зубатов сумел поставить внутреннюю агентуру на редкую высоту.

Осведомленность отделения была изумительна. Его имя сделалось нарицательным

и ненавистным в революционных кругах. Москву считали ^гнездом «провокации».

Заниматься в Москве революционным делом считалось безнадежным». В итог4

многие активные деятели революционного движения на поверку оказывались

сотрудниками охранного отделения.

Например, поп Гапон в 1905 году спровоцировал шествие рабочих к Зимнему

дворцу, которое было расстреляно царскими войсками. В то же время он уже

состоял в рядах царской тайной полиции и получал от нее вознаграждение.

Гапон одновременно служил царской охранке и революционному движению,

получая материальное вознаграждение одновременно из обоих источников.

Нотакие игры плохо кончаются. Когда Гапон попытался завербовать

эсеровского боевика Рутенберга, уже предупрежденного Азефом, он был

разоблачен и повешен.

Газета «Русское слово» в заметке «Вождь [ирода» так подвела итог его

деятельности: «Умер большой комедиант, красивый лжец, обаятельный

пустоцвет... Жизнь его обманула, потому что он всегда ее обманывал». I В

книге В. М. Жухрая «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы» дано

подробное описание деятельности многих провокаторов русского революционного

движения. Перечисляя имена тайных агентов царской охранки, автор пишет, что

«самой колоритной и в то же время противоречивой фигурой был Азеф, которого

впоследствии называли «королем провокаторов». С одной стороны, это был

человек, организовавший ряд успешных террористических актов против царских

сановников, с другой — предатель, отправивший на виселицу и каторгу своих

боевых товарищей».

Особенность Азефа состояла в том, что на протяжении многих лет он вед

«свою игру», сообщая своим шефам из охранного отделения только то, что

считал нужным. Они платили ему приличное вознаграждение, не догадываясь,

что именно он возглавляет боевую организацию эсеровской партии и лично

организует покушения на царских сановников. Таким образом, для

революционеров он был смелым героем, безжалостно уничтожавшим царских

вельмож, а для тайной полиции — ценным сотрудником, помогающим сохранять

жизни этим же вельможам. Под его руководством были убиты министр внутренних

дел Плеве и великий князь Сергей Александрович, дядя царя, и благодаря его

же содействию были предотвращены покушения на генерала Трепова, великого

князя Владимира Александровича и самого Николая II.

Начальник царской охраны Спи-ридович дал такую характеристику Азефу:

«Азеф — это беспринципный и корыстолюбивый эгоист, работавший на пользу

иногда правительства, иногда революции; изменявший и одной, и другой

стороне в зависимости от момента и личной пользы;

действовавший не только как осведомитель правительства, но и как

провокатор в действительном значении этого слова, то есть самолично

учинявший преступления и выдававший их затем частично правительству

корысти ради». /' / Но работа провокаторов весьмаопасна и не гарантирована

от провала. Причем чаще всего провокаторов подводят «свои» же. Азефа выдал

бывший директор департамента полиции А. Лопухин, в общем-то случайный

человек в тайной полиции, не признававший провокацию методом честной

работы. Он рассказал об Азефе журналисту Бурцеву, от которого все стало

известно революционерам. Те установили слежку за своим товарищем, в

результате были установлены его контакты с полицией. Но для Азефа еще

оставался шанс выжить. Не надо забывать, что тайные общества в те времена

жили по романтическим законам XIX века, где понятия чести, долга и данного

слова еще что-то стоили. Поэтому когда три эсера пришли к Азефу с

требованием рассказать о своей службе в полиции, тот почти сумел

оправдаться. Вот что пишет В. Жухрай об этом эпизоде:

«Он убеждал в своей невиновности так красноречиво, столь умело

оправдывался, приводя конкретные факты из своей жизни, что Чернов,

Савинков и Бердо заколебались. Циничный лицемер и весьма неплохой актер

мелодраматического толка, Азеф не раз прибегал к подобного рода приемам.

Однажды, слушая рассказ эсеровского боевика о его страданиях на

сахалинской каторге, Азеф безутешно плакал, хотя именно он и отправил его

на каторгу.

На этот раз Азеф допустил роковую ошибку. Когда его спросили, зачем он

ездил в Петербург, заходил к Лопухину и в петроградскую охранку, он начал

отрицать эти факты. В доказательство предъявил счета за проживание именно в

это время в берлинских отелях». Но так как у боевиков были свидетели этих

визитов, их подозрения переросли в уверенность. Однако они все-таки решили

проверить берлинские счета и дали провокатору отсрочку до следующего дня.

Естественно, что Азеф воспользовался шансом и удрал в Кельн.

Шеф полиции не оставил своего подопечного без помощи. Ему были высланы

деньги и паспорт на имя Александра Неймайера, по которому он и проживал в

Германии до начала первой мировой войны.

Но в конце жизненного пути судьба сыграла с ним злую шутку. В июне 1915

года немецкая контрразведка арестовала его как опасного революционера-

террориста и заключила в Моабитскую тюрьму, где он и провел почти три года

и умер в возрасте49 лет. Так в апреле 1918 года бесславно закончилась

жизнь русского «короля провокаторов»..

Среди провокаторов встречались и женщины. Как ни странно, но если

провокаторы-мужчины лучше работали за деньги, то провокаторы-женщины — по

идейным соображениям. Обратимся вновь к книге В. Жухрая:

«В 1893 году в департамент полиции к тогдашнему главе политического

сыска России Г. К. Семякину пришла на прием воспитанница Смольного

института, дочь полковника Зинаида Гернгросс. Семякин с удовольствием

рассматривал золотоволосую красавицу,гадая о цели ее визита. Не так-то уж

часто и тем более добровольно посещали его учреждение девушки из известных

дворянских семей. И уже совсем удивился руководитель политического сыска,

когда Гернгросс заявила, что хотела бы заняться «неженским делом» —

активно бороться с врагами государя императора и просит удостоить ее такой

чести. Опытный Семякин разгадал в Гернгросс будущего талантливого и

изобретательного агента.

Вот как описывал Гернгросс-Жу-ченко один из опытных революционеров А. В.

Прибылев, которому в эсеровской партии пришлось работать с ней рука об руку

и который после ее разоблачения, конечно, не мог не презирать ее как шпика

охранки: «Она очень высокого роста и очень худощава, правильное,

симпатичное лицо с высоким лбом обрамлено светлыми негустыми волосами.

Золотые, под цвет волос, очки никогда не покидали ее носа...

В общем, она была очень мила, всегда и на всех производила настолько

приятное впечатление, так старательно располагала в свою пользу, что люди,

впервые приходившие с нею в соприкосновение, скоро начинали относиться к

ней с полным доверием и охотно открывали перед нею свои планы и мысли...

Почти всегда ровная, спокойная и рассудительная, нередко веселая, она

пользовалась неизменным успехом, а ее как бы искренняя сердечность и

кажущаяся теплота отношения к людям вообще невольно вызывали симпатию и

сочувствие окружающих...»

Вскоре после отъезда Сладкопев-цева за границу Гернгросс-Жученко стала

секретарем Московского областного комитета эсеровской партии и провалила

вновь созданную боевую дружину, а в июле 1908 года — рязанский съезд

эсеровской партии.

Прибылев писал, что Гернгросс-Жученко передала фрумкиной «браунинг» и даже

сама пришила к ее платью карман для его ношения, в намеченный день

проводила Фрум-кину в театр и указала кресло, где якобы Рейнбот должен

сидеть во время спектакля. Оставив фрумкину в зрительном зале, Гернгросс-

Жученко выдала ее агентам охранки. Фрум-кина была арестована в фойе театра,

как только вышла из зрительного зала.

Второй факт связан с покушением на жизнь минского губернатора Кур-лова,

будущего товарища министра внутренних дел. Гернгросс-Жученко поручили

организовать покушение на Курлова. Боясь своим отказом отэтого задания

вызвать подозрение у руководства ЦК и желая сохранить свое исключительное

положение в партии, она согласилась.

В Московском охранном отделении разработали хитроумный план. За день до

покушения на Курлова Гернгросс-Жученко принесла изготовленную эсеровскими

боевиками бомбу на конспиративную квартиру охранки. Там специалист по

взрывным устройствам обезвредил запальное приспособление. Перед покушением

Гернгросс-Жученко передала эту бомбу эсеровскому боевику Пу-лихову; в ее

присутствии он и метнул ее в Курлова. Бомба, конечно, не взорвалась.

Пулихов был схвачен и казнен».

Позднее, уже после ее разоблачения, Гернгросс писала:

«...Я служила идее. В то же время я просто обычный и честный сотрудник

департамента полиции в его борьбе с революционным движением. Конечно, за

свою опасную, но крайне нужную работу я получала очень высокое содержание и

сумела материально хорошо обеспечить и себя, и моего сына».

Среди сотрудников российской полиции существовало два взгляда на

дозволенные методы работы. Одни жандармы — Зубатов, Спиридович и Герасимов

— считали, что в борьбе с революцией все методы хороши, лишь бы они были

достаточно эффективны. Другие жандармы, например, директор департамента

полиции Лопухин, полагали, что полиция должна использовать только вполне

законные и честные методы, отказавшись от услуг провокаторов. Однако такая

точка зрения не нашла понимания у руководства страны, и Лопухин был

отправлен в отставку. Вот как бывший директор полицейского департамента

отзывался о своей конторе и о людях, в ней работающих:

«...Хищники, льстецы и невежды — вот преобладающие типы охранных сфер.

Пошлость и бессердечие, трусость и лицемерие — вот черты, свойственные

мелким и крупным героям «мира мерзости и запустения». Что руководит

поступками этих людей? Я видел, что одних гнала сюда нужда в хлебе

насущном, других соблазняла мысль о легкой наживе, третьих влекла мечта о

почестях, жажда власти. Но я не встречал среди них людей убежденных,

бессребреников, людей, которые стояли бы на своем посту действительно во

имя долга, служили бы делу ради высших интересов...

...если другой агент, Егоров, по приказанию полковника Дремлюги помогал

оборудованию тайной типографии и сам в ней в течение нескольких месяцев

печатал «преступные» воззвания, которые тысячами получали

распространение... когда шпион Гурович давал сотни рублей за «литературу»

(народовольческую), а Серебрякова содействовала хранению транспортов

нелегальных изданий и снабжала революционеров деньгами и подложными

документами, которыми пользовались по нескольку лет; когда Гернгросс-Жу-

ченко закупала химические припасы для динамитной мастерской Бахаре-ва и

снабжала «браунингом» террористку фрумкину... таких, бросающихся в глаза,

наглядных фактов я мог бы указать вам сотни. Более того, в любом

политическом деле, возникшем вследствие агентурных указании, я берусь найти

несомненные признаки провокации...»

РЕЛИГИЯ

Смотря на них, как они веруют в Бога, так и хочется уверовать в черта.

В. Ключевский

Основу любой религии составляет вера. Согласно определению толкового

словаря, «вера — это убежденность, глубокая уверенность в чем-либо», а в

другом, более узком смысле, — «убежденность в существовании Бога, высших

Божественных сил».

К этому можно добавить, что вера — это знания, не требующие доказательств.

По-видимому, человек по своей природе не может обойтись без веры

(необязательно религиозной), так как он просто вынужден большую часть

получаемой информации «принимать на веру». Причем люди, утверждающие, что

они не верят ни во что, просто обманываютебя и других как писал Лихтен-

берг, «у большинства людей неверие в одной области основано на слепой вере

в другой». Это значит, что если человек не верит в Бога, то верит в науку,

если не верит врачам, то верит знахарям, и т. д. Даже если человек никому

не верит, то он искренне и глубоко верит, что все люди отъявленные негодяи!

Именно это имел в виду психотерапевт Владимир Леви, когда писал:

«Никто не придет к вам с мозгами, уже не замусоренными выше крыши. У всех

уже предустановки, у всех концепции: «верю только в гипноз», «не верю в

гипноз», черная энергия, дурной глаз, психотроника, вампиры и прочая — в

том или ином представительстве в каждой бедной головушке».

Но вот что интересно: с одной стороны, человек по своей природе

недоверчив, ибо доверяться кому-либо без достаточных на то оснований

опасно, а с другой — зачастую верит в существование таких немыслимых

явлений, как загробная жизнь, коммунизм или честность политиков. Почему так

происходит? Возможно, любая вера, в том числе религиозная — есть род

сделки, которую разум человека заключает с собственным подсознанием. При

этом интеллектуальная часть сознания добровольно соглашается не делать

критических замечаний в отношении определенных явлений в обмен на ряд

преимуществ, получаемых человеком в виде обретения уверенности в себе и

окружающем мире, положительных эмоций и душевного комфорта.

Николай Козлов отмечает, что одной из центральных установок практически

любой религии являет-ся тезис: «поверь 1 осподу, и ин одарит тебя любовью».

Если человеку повезло и он смог в это поверить (а это доступно далеко не

каждому), то жизнь его меняется. «Во-первых, он теперь в мире не одинок. У

него есть Отец, который его никогда не оставит и всегда защитит. Во-вторых,

у него прекратились мучительные поиски смысла жизни... жить стало понятно и

осмысленно. И в-третьих, что самое главное, — он верит, что теперь одарен

любовью Господа, он любим!»

Степень выраженности веры — вещь непостоянная, она меняется с возрастом.

Плавный и закономерный переход от детской доверчивости через скептицизм

зрелого возраста к старческой религиозности метко выразил Георг Лихтенберг

в одном из своих афоризмов:

«Сначала переживаешь пору, когда веришь во все без всякого основания,

затем короткое время — не во все, затем не веришь ни во что, а потом вновь

— во все. И притом находишь основания, почему веришь

во все...»

У каждого народа в определенные

этапы исторического развития были свои собственные верования, которые с

течением времени могли меняться, постепенно или быстро (при резкой,

насильственной смене господствующей религии).

Костомаров в своей «Русской истории» писал о древних славянах:

«Верили они также в волшебство, то есть в знание тайной силы вещей, и

питали большое уважение к волхвам и волхвицам, которых считали обладателями

такого знания. С этим связывалось множество суеверных .приемов, как-то:

гаданий, шептаний, завязывания узлов и тому подобно-го. В особенности была

велика вера в тайное могущество слова, и такая вера выражалась во множестве

заговоров».

Приходят другие времена, и одни верования сменяются другими. Некоторые

люди верят в летающие тарелки и другие НЛО, ибо сознание того, что мы не

одиноки во Вселенной, греет наши сердца. Другие верят в мудрость и

честность правителей, несмотря на их ошибки и преступления против

собственного народа, так как в противном случае людям пришлось бы

сознаться, что ими управляет кучка беспринципных карьеристов. Вера в

переселение душ позволяет надеяться, что, перевоплотившись в новой жизни в

другого человека, мы сможем вести более достойное и счастливое

существование. Короче, человек никогда не верит в невозможное просто так,

если это не приносит ему какой-то моральной или материальной выгоды. Именно

в этом кроется загадка любой веры. Для иллюстрации сказанного приведем

небольшую выдержку из рассказа Джорджа Р. Мартина «Крест и дракон»: «Вы

ухватили самую суть, — продолжал Лукиан. — Истины великие, как, впрочем, и

те, что поменьше, непереносимы для большинства людей. Мы находимзащиту от

них в вере. Моей, вашей, любой другой. Все остальное, пока мы верим

искренне и непоколебимо в выбранную нами ложь, — чепуха, — он прошелся

пальцами по окладистой белокурой бороде. — Наши психологи считают, что

счастливыми ощущают себя лишь те, кто верит. В Иисуса Христа или Будду,

переселение душ или бессмертие, в силу любви или платформу политической

партии. Все едино. Они верят. И счастливы. Отчаиваются, даже кончают с

собой другие, ищущие истину. Истин много, а вот вероучений недостает, да и

скроены они неважно, на скорую руку — противоречия да ошибки. А ошибки

порождают сомнения: наша вера теряет опору и вместе с ней от нас уходит

счастье...»

Известный американский психолог У. Джеймс писал, что вера — это

возможность действовать в условиях дефицита информации. «Вера

подразумевает уверенность в том, что с теоретической точки зрения еще

может вызывать сомнения, а так как мерилом веры служит готовность к

действию, то можно сказать, что вера — это готовность действовать ради

цели, удачное достижение которой не гарантировано нам вперед».

Другими словами, мы говорим о вере, когда есть какие-то сомнения. Если же

нечто очевидно, то мы говорим об уверенности. То, что за ночью наступит

утро, — это уверенность. А то, что Земля вращается вокруг Солнца, — это

вера (ведь некоторые люди на нашей планете в этом отнюдь не уверены). Когда

один человек говорит другому: «Я знаю, что существуют микробы, — мой

знакомый биолог показал их мне в микроскоп», — мы говорим об уверенности.

Но когда тот же человек заявляет: «Я знаю, что ангелы существуют на самом

деле, — священник рассказывал об этом на проповеди», — мы называем это

верой.

В 1995 году в психологической лаборатории профессора И. ф. Мягкова мы

проводили исследования индивидуальной религиозносги. В результате были

получены очень интересные результаты, свидетельствующие, что религиозная

вера представляет

собой весьма сложное комплексное явление, состоящее из нсскильнил

компонентов. Главными мотивами религиозного верования явились потребность

человека в поддержке и утешении со стороны высших сил и признание в

существовании Творца, создавшего мир. Немалую роль в возникновении и

развитии религиозности играли также морально-этические аспекты религии,

присущий людям конформизм и интеллектуальные поиски в области философии

бытия. Из этой экспериментальной работы можно сделать следующие выводы:

каждый человек, исходя из особенностей своей жизни и характера, ищет и

находит в религии что-то свое: одни — надежду и утешение, другие — твердые

моральные устои, третьи реализуют тягу к таинственному и загадочному,

четвертые удовлетворяют свои интеллектуальные запросы в области философии и

эзо-терики. Тех, кто желает более подробно ознакомиться с этим

исследованием, я отсылаю к «Психологическому журналу» (№12, 1996 г.), в

котором была опубликована данная работа.

Какое же отношение все это имеет к теме нашей книги — к обману? Да самое

непосредственное. Там, где человек отказывается от доказательств (в силу

необходимости, лени или традиций), он рискует быть об-манутым. Ьсли

человек верит в положения любой религии: язычества, христианства,

мусульманства, он поневоле должен безоговорочно доверять и ее служителям.

Но служители религии — всего лишь люди, в основной своей массе наделенные

теми же пороками и недостатками, что и паства. Просто в отличие от

«честных мошенников» служители культа всегда прикрывают свои действия

религиозной шелухой, затуманивающей глаза своих последователей. Мне лично

ближе позиция великого комбинатора, которую тот выразил в романе «Золотой

теленок».

«Великий комбинатор не любил ксендзов. В равной степени он отрицательно

относился к раввинам, далай-ламам, попам, муэдзинам, шаманам и прочим

служителям культа.

— Я сам склонен к обману и шантажу, — говорил он, — сейчас, например, я

занимаюсь выманиванием крупной суммы у одного упрямогоманутым. Ьсли

человек верит в положения любой религии: язычества, христианства,

мусульманства, он поневоле должен безоговорочно доверять и ее служителям.

Но служители религии — всего лишь люди, в основной своей массе наделенные

теми же пороками и недостатками, что и паства. Просто в отличие от

«честных мошенников» служители культа всегда прикрывают свои действия

религиозной шелухой, затуманивающей глаза своих последователей. Мне лично

ближе позиция великого комбинатора, которую тот выразил в романе «Золотой

теленок».

«Великий комбинатор не любил ксендзов. В равной степени он отрицательно

относился к раввинам, далай-ламам, попам, муэдзинам, шаманам и прочим

служителям культа.

— Я сам склонен к обману и шантажу, — говорил он, — сейчас, например, я

занимаюсь выманиванием крупной суммы у одного упрямогоожившими, тени

колышутся, меняя очертания рисунков.

Вдруг яркий луч солнца прорезал тьму. На гладкой стене появилось теневое

изображение божества. Кажется, оно заглядывало в храм из своих небесных

владений. Божество делало какие-то знаки, повергая собравшихся в священный

ужас.

— Я есмь то, что есть, и было, и будет, никто еще не поднимал моей

завесы, — гремел под пилонами храма голос, отраженный многократным эхо.

На самом деле это была тень одного из жрецов, спроецированная на экран,

как в камере-обскуре. Обычная тень, а какое непередаваемое впечатление

производила она на суеверных людей».

В манускриптах историков древ-ности встречаются описания подобных чудес-

Для их проведения жрецы начиная с IV в. до н. э. стали использовать

различные автоматы, которые приводились в действие при помощи песка или

воды. С помощью направляемого водного потока и системы зубчатой передачи

фигуры богов приводились в движение, что оказывало сильнейшее

психологическое действие на прихожан храмов. Последователи Аристотеля

подвергали критике подобные действия служителей культа, считая их

неблаговидным обманом и профанацией чудес.

Римский ученый Плиний писал, как собственными глазами наблюдал

вознесение к небу богов в храме Геркулеса города Тира. Эффект достигался

за счет оптического обмана. Фигуры богов (обыкновенных статистов) с

помощью зеркал из отполированной меди проецировались на дым храмовых

курильниц, отчего казались парящими в воздухе. В огонь подбрасывались

особые порошки, делающие дым белым (что позволяло ему выполнять роль

экрана), другие порошки содержали наркотики, усиливающие внушаемость

присут-ствующих-

Л. Тарасов указывает и на другие трюки, которыми пользовались жрецы

древних религий для привлечения верующих в свои храмы:

«Впечатляющим было и появление Гекаты— трехголовой шестирукой богини

призраков и повелительницы загробных теней у древних греков. В темной

комнате по призыву жреца на стене внезапно вспыхивали языки пламени,

которые прочерчивали зловещую фигуру богини с факелами, мечами и копьями

вруках. Конечно, рисунок был заранее нанесен каким-нибудь невидимым

легковоспламеняющимся веществом. Достаточно было как бы случайно поднести к

нему факел — и тот загорался».

Христианские богословы утверждают, что все эти рукотворные чудеса были

характерны исключительно для языческой религии и что, мол, христианская

церковь не опускается до подобных трюков. Тем не менее известно огромное

количество мистификаций с древними реликвиями типа «щепок креста, на

котором распяли Спасителя», при помощи которых католические церковники

собирали огромные пожертвования от легковерной паствы.

Изобретение культа реликвий приписывается матери римского императора

Константина Елене- Церковь присвоила ей титул «святая». По возвращении из

Палестины она привезла множество драгоценных «святынь», которые после этого

стали стремительно множиться, что давало немалый доход торгующим ими

церковникам.

Но «поставил на поток» и придал особый размах торговле священными

реликвиями Папа Пасхалий I. Он начал свою деятельность в этой области с

того, что по велению свыше «обнаружил» мощи святой Цецилии, поклонение

которым принесло святому отцу приличный доход. Трюк был стар как мир, но

простодушная паства ему поверила. Предварительно Пасхалий приказал

реставрировать церковь святой Цецилии и богато разукрасить ее. Одновременно

на главном алтаре была поставлена рака для ненайденных еще к тому времени

мощей (!). Видимо, интуи-руках. Конечно, рисунок был заранее нанесен каким-

нибудь невидимым легковоспламеняющимся веществом. Достаточно было как бы

случайно поднести к нему факел — и тот загорался».

Христианские богословы утверждают, что все эти рукотворные чудеса были

характерны исключительно для языческой религии и что, мол, христианская

церковь не опускается до подобных трюков. Тем не менее известно огромное

количество мистификаций с древними реликвиями типа «щепок креста, на

котором распяли Спасителя», при помощи которых католические церковники

собирали огромные пожертвования от легковерной паствы.

Изобретение культа реликвий приписывается матери римского императора

Константина Елене- Церковь присвоила ей титул «святая». По возвращении из

Палестины она привезла множество драгоценных «святынь», которые после этого

стали стремительно множиться, что давало немалый доход торгующим ими

церковникам.

Но «поставил на поток» и придал особый размах торговле священными

реликвиями Папа Пасхалий I. Он начал свою деятельность в этой области с

того, что по велению свыше «обнаружил» мощи святой Цецилии, поклонение

которым принесло святому отцу приличный доход. Трюк был стар как мир, но

простодушная паства ему поверила. Предварительно Пасхалий приказал

реставрировать церковь святой Цецилии и богато разукрасить ее. Одновременно

на главном алтаре была поставлена рака для ненайденных еще к тому времени

мощей (!). Видимо, интуи-руках. Конечно, рисунок был заранее нанесен каким-

нибудь невидимым легковоспламеняющимся веществом. Достаточно было как бы

случайно поднести к нему факел — и тот загорался».

Христианские богословы утверждают, что все эти рукотворные чудеса были

характерны исключительно для языческой религии и что, мол, христианская

церковь не опускается до подобных трюков. Тем не менее известно огромное

количество мистификаций с древними реликвиями типа «щепок креста, на

котором распяли Спасителя», при помощи которых католические церковники

собирали огромные пожертвования от легковерной паствы.

Изобретение культа реликвий приписывается матери римского императора

Константина Елене- Церковь присвоила ей титул «святая». По возвращении из

Палестины она привезла множество драгоценных «святынь», которые после этого

стали стремительно множиться, что давало немалый доход торгующим ими

церковникам.

Но «поставил на поток» и придал особый размах торговле священными

реликвиями Папа Пасхалий I. Он начал свою деятельность в этой области с

того, что по велению свыше «обнаружил» мощи святой Цецилии, поклонение

которым принесло святому отцу приличный доход. Трюк был стар как мир, но

простодушная паства ему поверила. Предварительно Пасхалий приказал

реставрировать церковь святой Цецилии и богато разукрасить ее. Одновременно

на главном алтаре была поставлена рака для ненайденных еще к тому времени

мощей (!). Видимо, интуи-ция подсказывала верховному священнослужителю, что

они вскоре разыщутся. И точно — все шло по сценарию хитроумного наместника

Петра.

Однажды во время заутрени он притворился, что впал в летаргический сон.

Когда же он очнулся, то поведал собравшимся, что во сне к нему явилась

святая и сказала: «Осквернившие себя священники и папы-святотатцы уже

искали мои смертные останки, но Господу было угодно за тобой одним

сохранить право обрести их». После этого святая Цецилия указала Папе на

одно из мест на кладбище, Претекста. После такого заявления все дружно

отправились на кладбище и папа собственноручно выкопал мощи святой. Правда,

как писали современники, ноги святой еще хранили на себе свежие следы

крови, но вслух никто не выразил сомнений. С Папой не спорят!

Дальше предоставим слово исследователю тайн Ватикана, французскому

писателю Габриелю-Антуану Жоган-Пажесу, более известному по его псевдониму

— Лео Таксиль:

«Ободренный первым успехом, Папа понял, что легковерие является неистощимым

источником обогащения и не воспользоваться им было бы по меньшей мере

глупо.

«Он принялся, — говорит один древний писатель, — фабриковать святых для

продажи их останков, и эта коммерция принесла ему огромные доходы».

Первосвященнику следовало бы

открыть лавчонку с вывеской: «Святые для экспорта. Оптовая и розничная

продажа». Церковь никогда не гнушалась прибрать к рукам деньги и имущество

своих прихожан. Время от времени для этого возникали весьма удобные поводы.

Один из таких периодов наступил к концу первого тысячелетия христианской

эры. Вот как описывает этот период Лео Таксиль:

«Окончания Х века во всем христианском мире ждали с трепетом.

Многочисленные пророчества связывали с этой датой конец света и наступление

Страшного суда. Духовенство, естественно, пыталось извлечь из этого

всяческие выгоды.

На пороге близкой и неизбежной кончины люди заботились исключительно о

будущей загробной жизни, о покаянии, способном умилостивить праведного

судью. Самые отъявленные скряги отдавали церкви свои богатства, а

священники со своей стороны всячески убеждали паству избавиться от бремени

губительных земных благ, которые, как сказано в Евангелии, являются главным

препятствием на пути в рай.

Когда страшный год миновал и ничего не случилось, многие почувствовали себя

оставшимися в дураках и горько пожалели о безрассудном страхе, побудившем

их отдать все добро церквам и монастырям. Но было поздно! Клир никогда не

отдает назад того, что, пусть даже по ошибке, попало в его карман.

Напротив, ремесло духовенства как раз и заключается в том, чтобы

околпачивать недалеких людей, готовых верить самым абсурдным пророчествам».

Священники — тоже люди, и им не чужды грехи мирян. Однако же существует

особая каста священнослужителей, которым церковная традиция приписывает

непогрешимость. Речь идет о «первосвященниках», Папах Римских, управляющих

католической церковью. На Руси издавна существовала поговорка: «Каков поп,

таков и приход». Поэтому, для того чтобы оценить моральное состояние

церкви, достаточно взглянуть на моральный облик Римских Пап, что и сделал

французский публицист Лео Таксиль в своей знаменитой книге «Священный

вертеп». В своем фундаментальном труде, опираясь на архивные источники, он

описал «благородные деяния» всех Пап начиная с Римской империи до конца XIX

века.

Во времена Папы Адриана I римские священники позабыли всякий стыд.

Император Карл Великий, узнав о нравах итальянских церковников, был очень

удручен. Во время своего визита в Рим он высказал Папе мысль, что

священники своей распущенностью позорят христианство: они торгуют

невольниками, продают девушек сарацинам, содержат игорные и публичные дома

и сами безудержно предаются чудовищным порокам, как некогда жители Содома.

Причем эти действия были у всех на глазах — церковники даже не пытались

скрывать свое недостойное поведение.

Но Папа Адриан I даже не стал оправдываться.

— Все это сплетни, их распространяют враги нашей церкви, — нагло . ответил

он императору-

Франкскии король, который не хотел ссориться с Папой, проглотил явную ложь

и отбыл к себе домой.

Тем не менее, несмотря на явное несоответствие между произносимыми словами

и реальными поступками, римским первосвященникам все-таки удавалось

сохранять вокруг

Папы, про которого современники говорили, что он сменил на меч ключи св.

Петра».

Для того чтобы понять, насколько лживым является портрет Рафаэля,

достаточно обратиться к истории. В юности Джулиано делла Ровере (так звали

Папу до принятия сана) был обыкновенным пиратом, на совести которого —

многочисленные грабежи, похищения и работорговля. Потом, скопив достаточно

денег, он выбрал стезю священника — менее рискованную, но, как оказалось

впоследствии, более прибыльную. Папскую тиару он просто-напросто купил

после смерти Пия III, а во время своего правления на римском престоле вел

бесконечные грабительские войны с соседними государствами. Он боролся

против Венецианской республики, Франции, Испании и мелких итальянских

государств, без раздумья прибегая к шантажу, вероломству и кровавым

убийствам. Он спровоцировал генуэзцев на восстание против Людовика XII,

пообещав им свою помощь, а потом предав их, да еще помог королю жестоко

расправиться с жителями Генуи, откуда сам был родом. Умер он от

последствии запущенной венерической болезни, продолжая жить как с

мужчинами, так и с женщинами. В общем, перечень «подвигов» этого

церковника нс уместился бы на многих страницах, но разве можно. догадаться

об этом, глядя на его портрет?

Изучая историю, обнаруживаешь, что лживость н жестокость — неотъемлемые

черты церковной организации. Самое удивительное, что этимпорокам удается

мирно сосуществовать с вполне гуманной и благопристойной концепцией Иисуса

Христа. Для того чтобы понять, как священникам удается совместить

несовместимое, рассмотрим еще один исторический эпизод. Я привожу его по

статье С. Лозинского «Роковая книга средневековья», посвященной

средневековой инквизиции.

События эти происходили восемьсот лет назад в Германии, в округе

Штединг. Здешние крестьяне, которым надоели поборы священников, решили

отказаться от выплаты церковной десятины (так в средние века именовали

особый вид рэкета, согласно которому жители под страхом Божьего наказания

и отлучения от церкви должны были выплачивать попам 10% от всех своих

доходов). Так как упорство штедингских жителей наносило ущерб материальным

интересам бременской епархии, то архиепископ выпросил в 1198 году

разрешение Папы Римского предпринять крестовый поход против вольнодумцев.

Под это «святое» дело быстро нашлись желающие пограбить и поживиться за

счет еретиков, и карательный отряд отправился усмирять непокорную область.

Однако штедингские крестьяне оказались упрямыми и храбрыми воинами, и

настроенные на легкую добычу крестоносцы терпели одну неудачу за другой.

Год шел за годом, а жадные церковники все не могли добиться полного

повиновения от своей паствы. При таких обстоятельствах решено было

прибегнуть к серьезным мерам. В Святом городе заговорили о необходимости

«примерного наказания» восставших и объявлении против них всеобщегопорокам

удается мирно сосуществовать с вполне гуманной и благопристойной

концепцией Иисуса Христа. Для того чтобы понять, как священникам удается

совместить несовместимое, рассмотрим еще один исторический эпизод. Я

привожу его по статье С. Лозинского «Роковая книга средневековья»,

посвященной средневековой инквизиции.

События эти происходили восемьсот лет назад в Германии, в округе

Штединг. Здешние крестьяне, которым надоели поборы священников, решили

отказаться от выплаты церковной десятины (так в средние века именовали

особый вид рэкета, согласно которому жители под страхом Божьего наказания

и отлучения от церкви должны были выплачивать попам 10% от всех своих

доходов). Так как упорство штедингских жителей наносило ущерб материальным

интересам бременской епархии, то архиепископ выпросил в 1198 году

разрешение Папы Римского предпринять крестовый поход против вольнодумцев.

Под это «святое» дело быстро нашлись желающие пограбить и поживиться за

счет еретиков, и карательный отряд отправился усмирять непокорную область.

Однако штедингские крестьяне оказались упрямыми и храбрыми воинами, и

настроенные на легкую добычу крестоносцы терпели одну неудачу за другой.

Год шел за годом, а жадные церковники все не могли добиться полного

повиновения от своей паствы. При таких обстоятельствах решено было

прибегнуть к серьезным мерам. В Святом городе заговорили о необходимости

«примерного наказания» восставших и объявлении против них

всеобщего^рсишвого похода, иднако нужно было объяснить крестоносцам, почему

им следует предать «огню и мечу» не язычников-мусульман, а своих германских

жителей, которые, несмотря на отказ платить налоги, оставались христианами.

И «наместник Христа на Земле», Папа Григорий IX, решил прибегнуть к

дешевому обману. Не решаясь объявить всему свету, что истинной причиной

карательной экспедиции были материальные претензии, он обрушил на бедных

крестьян самую чудовищную клевету. Он опубликовал указ, в котором с лживым

негодованием поведал христианскому миру о «неслыханных и невиданных по

своей гнусности делах» жителей округа Штединг.

«Когда в эту школу отверженных вступает новый человек, — писал глава

христианского мира, — ему является видение в образе лягушки, которую иные

называют жабой. Некоторые гнуснейшим образом целуют ее в зад, другие — в

рот и тянут ее язык и слюну, вкладывая их в свой собственный рот. Иногда

жаба бывает натуральной величины, иногда она разрастается до размеров гуся

или утки, а временами она величиной с кухонную печь. Далее новичку

является удивительной бледности мужчина с поразительно черными глазами,

худой и истощенный, без всякого мяса, из одних лишь костей. Новичок целует

этого кащея и после поцелуя теряет всякое воспоминание о католической

религии, и из его груди совершенно уже вырвана мысль о вере». (Вот чего

больше всего боялись церковники: того, что люди избавятся от религиозного

дурмана и лишат их легкого и надежного источника доходов:; «после этого

тушатся огни и начинаются отвратительнейшие оргии, невзирая ни на какое

родство. Если мужчин оказывается больше, нежели женщин, то мужчины живут

половой жизнью с мужчинами же, и отвратительные оргии принимают

чрезвычайно противоестественное течение. Точно так же поступают и женщины,

если их больше, нежели мужчин. Удовлетворив временно свою похоть, они

снова зажигают огни: и'з темного угла появляется человек, верхняя половина

которого сияет солнечным светом, а нижняя половина темна». оаканчивасюя

послание паны

призывом искоренить нечестивых еретиков:

«Кто может не разъяриться гневом от всех этих гнусностей? Где рвение

Моисея, который в один день истребил 20 тысяч язычников? Где усердие Ильи,

который мечом уничтожил 450 служителей Валаама? Воистину, если бы земля,

звезды и все сущее поднялись против подобных людей и, невзирая ни на

возраст, ни на пол, их целиком истребили, то и это не было бы для них

достойной карой!»

Такой весьма эмоциональный и насквозь лживый призыв от Папы Римского был

услышан, 45-тысячное войско вторглось в округ Ште-динг. Немецкий историк

Шумахер, посвятивший этим событиям специальную монографию, пишет:

«Разгромы и грабежи приняли широкий размах. Убивали и детей, и женщин.

Земля и небо становились красными от пролитого моря крови. Но не только

пожиравший целые деревни огонь свидетельствовал о безумной ярости шедших

под знаменем церкви людей; это подтверждало и пламя костров, в которое

бросали взятых в плен, и неимоверная жестокость творилась именем религии,

именем Христа».

Зададимся теперь вопросом, откуда Папа Григорий IX брал материал для своих

обвинений, касающихся противоестественного развратного поведения жителей

Штединга? Оказывается, для этого святому отцу не было нужды излишне

напрягать фантазию. Примеры бесстыдного поведения можно было найти в любом

монастыре. Не будем голословны при этом. Лео Таксиль, много поработавший в

церковных архивах, при-водит выдержки из книги клюний-ского аббата Петра,

жившего в те же времена, что и Григорий IX. Эта книга представляет собой

как бы свод правил поведения для монахов. Вот какие рекомендации мы там

находим:

«Запретить монахам после ужина распивать всякие настойки из сахара, меда

и перца...

Запретить монахам принимать пищу более трех раз в день...

Запретить оставаться в приемных с молодыми женщинами в ночные часы...

Запретить монахам брать на воспитание обезьян, а также уединяться в

кельях с новичками под предлогом обучения их молитвам.

(Согласитесь, что здесь имеет место странное сочетание «обезьян» и

«новичков», а также многозначительное замечание «под предлогом обучения

молитвам»... Сразу задумываешься, а чему же на самом деле учили более

опытные монахи своих молодых коллег?)

Запретить принимать молодых монахов без специального разрешения аббата,

иначе аббатства станут сборищем бродяг и гнусных развратников».

Выходит, что Папа Римский обвинял крестьян Штединга в преступлениях,

которые на самом деле были обычными для монастырской жизни того времени.

Ну а теперь от событий прошлого перейдем к делам настоящего. Как это ни

парадоксально, в наши дни число верующих не только не уменьшается, но даже

возрастает. Ибо люди во все времена жаждали счастья и душевного покоя, а

если не на-ходили их в ооыденнои жизни, то обращались к религии. А уж она-

то, не отталкивая никого, всегда с радостью принимала в свои объятия всех

страждущих. Правда, вот вырваться обратно удавалось немногим, при этом

церковь не оставалась внакладе. Сейчас наша страна переживает тяжелые

времена, связанные с коренной ломкой не только экономических и

идеологических структур, но и, что еще важнее, систем моральных ценностей.

Хорошо и плохо, честь и бесчестье, порок и добродетель — эти нравственные

понятия потеряли былую ясность, а для кого-то поменялись в сознании

местами, так что из жизни выпали прежние четкие ориентиры. Особенно это

касается зрелых и пожилых людей, еще помнящих бесполезный ныне «кодекс

строителя коммунизма».

Теперь, оказавшись на безвременье, под жестоким ветром капиталистических

законов выживания, они становятся легкой добычей не только для аферистов

от бизнеса типа Мавроди, но и мошенников от религии. «Белое братство»,

«Аум Син-рикё»,«Общество сознания Кришны», «Церковь объединения Муна»,

«Церковь последнего завета Виссариона», «Свидетели Иеговы» и многие другие

религиозные объединения тянут свои руки к душам и кошелькам россиян. Как

пишет в своей книге «Мошенничество в России» С. А. Романов, «цель у всех

них одна:

завербовать как можно больше граждан под свои «знамена». А содержание

религиозного обмана простое — людям «всего лишь» обещают сделать их жизнь

счастливой. И, как правило, обещания не бескорыстны. Потому как основой

счастья может стать полное отречение от своегоходили их в ооыденнои жизни,

то обращались к религии. А уж она-то, не отталкивая никого, всегда с

радостью принимала в свои объятия всех страждущих. Правда, вот вырваться

обратно удавалось немногим, при этом церковь не оставалась внакладе.

Сейчас наша страна переживает тяжелые времена, связанные с коренной ломкой

не только экономических и идеологических структур, но и, что еще важнее,

систем моральных ценностей. Хорошо и плохо, честь и бесчестье, порок и

добродетель — эти нравственные понятия потеряли былую ясность, а для кого-

то поменялись в сознании местами, так что из жизни выпали прежние четкие

ориентиры. Особенно это касается зрелых и пожилых людей, еще помнящих

бесполезный ныне «кодекс строителя коммунизма».

Теперь, оказавшись на безвременье, под жестоким ветром капиталистических

законов выживания, они становятся легкой добычей не только для аферистов

от бизнеса типа Мавроди, но и мошенников от религии. «Белое братство»,

«Аум Син-рикё»,«Общество сознания Кришны», «Церковь объединения Муна»,

«Церковь последнего завета Виссариона», «Свидетели Иеговы» и многие другие

религиозные объединения тянут свои руки к душам и кошелькам россиян. Как

пишет в своей книге «Мошенничество в России» С. А. Романов, «цель у всех

них одна:

завербовать как можно больше граждан под свои «знамена». А содержание

религиозного обмана простое — людям «всего лишь» обещают сделать их жизнь

счастливой. И, как правило, обещания не бескорыстны. Потому как основой

счастья может стать полное отречение от своегоимущества. к.онсчно, в пользу

секты. Вот как это происходит...

Сначала новенького напичкивают разнообразной религиозной литературой. Если

же он доверился настолько, что оставил свой рабочий или домашний телефон,

то звонки с приглашением на семинары и собрания будут раздаваться регулярно

долгое время. И чаще всего ради интереса человек решается взглянуть краем

глаза на то, что происходит в самой секте, и на ее обитателей. И тогда уже

в каждой секте агитация за веру происходит по-разному. В мунитской «Церкви

объединения», к примеру, есть термин «бомбардировка любовью». Любопытный

приходит на собрание мунистов, ему говорят о том, какой он замечательный,

красивый и необычный человек. Все это не может не нравиться. И если человек

хотя бы отчасти уверовал в свою неповторимость и неординарность, начинается

дальнейшая обработка: человек должен отречься от всего, что было раньше.

Бывшие друзья — теперь недруги. Родственники ничего, кроме зла, ему не

желают. Разные другие учения, кроме оного,— неправильные и коварные...

Далее — следующая ступень обработки: отучить человека думать. Для этого

дается мантра, чтобы ее повторять и повторять. У кришнаи-тов это «Хари

Кришна», у сектантов «Богородичного центра» — «Век святых — сила

праведных». Текст молитвы должен постоянно вертеться в голове у человека,

что полностью отрешит его от иных раздумий и проблем. Третья стадия еще

более усиливает отрешение от «мира сего». Так называемая суточная индоктри-

нация, когда человек все время находится среди «коллег» по секте

иимущества. к.онсчно, в пользу секты. Вот как это происходит...

Сначала новенького напичкивают разнообразной религиозной литературой. Если

же он доверился настолько, что оставил свой рабочий или домашний телефон,

то звонки с приглашением на семинары и собрания будут раздаваться

регулярно долгое время. И чаще всего ради интереса человек решается

взглянуть краем глаза на то, что происходит в самой секте, и на ее

обитателей. И тогда уже в каждой секте агитация за веру происходит по-

разному. В мунитской «Церкви объединения», к примеру, есть термин

«бомбардировка любовью». Любопытный приходит на собрание мунистов, ему

говорят о том, какой он замечательный, красивый и необычный человек. Все

это не может не нравиться. И если человек хотя бы отчасти уверовал в свою

неповторимость и неординарность, начинается дальнейшая обработка: человек

должен отречься от всего, что было раньше. Бывшие друзья — теперь недруги.

Родственники ничего, кроме зла, ему не желают. Разные другие учения, кроме

оного,— неправильные и коварные... Далее — следующая ступень обработки:

отучить человека думать. Для этого дается мантра, чтобы ее повторять и

повторять. У кришнаи-тов это «Хари Кришна», у сектантов «Богородичного

центра» — «Век святых — сила праведных». Текст молитвы должен постоянно

вертеться в голове у человека, что полностью отрешит его от иных раздумий

и проблем. Третья стадия еще более усиливает отрешение от «мира сего». Так

называемая суточная индоктри-нация, когда человек все время находится

среди «коллег» по секте ислушает богослужения и проповеди, участвует в

медитациях и инициа-циях.

Чтобы добиться стопроцентного результата, голос главы секты или его

помощника звучит из динамиков магнитофона. И даже когда «клиент» находится

вне секты, голос непременно звучит — уже в мыслях. На занятиях в секте

обучение происходит в такт какой-нибудь музыке, при недоедании и

недосыпании. Все это со стороны покажется достаточно простым и

незамысловатым. Но в комплексе и за компанию действует очень эффективно».

Если обратиться к Уголовному кодексу, то деятельность большинства

религиозных сект можно трактовать как мошенничество и обман в целях

наживы. Но вот доказать это весьма трудно. Во-первых, потому, что

одурманенные жертвы не спешат в мили-цию, искренне считая, что отдают свое

имущество на благое дело (так, в секте Виссариона его последователи

добровольно расстаются со своими квартирами в пользу общины), а во-вторых,

потому, что доказать такой вид обмана чрезвычайно трудно. Обычные аферисты

и мошенники, составляя липовые договора, оставляют хоть какие-то следы, за

которые может уцепиться правосудие, а «дельцы от святой веры» не

подписывают договоров со своими жертвами. Они гарантируют «царство Божье

на земле и небе» в своих проповедях устно, не оставляя следов. «Верьте

мне, дети мои, и вы обретете счастье», — говорят они. И несчастные люди

верят им и несут последнее...

Единственный способ уберечься от религиозного обмана — это критически

относиться к любым учениям (как традиционным, так и новоявленным), которые

в своих заповедях делают установку не на человеческий разум, а на слепую

веру. Если же человек предпочитает доверять духовным мессиям, то он рискует

не только личным имуществом, но и благополучием своих близких.