Советско-финляндская война - (реферат)

Дата добавления: март 2006г.

    РЕФЕРАТ
    по курсу
    “ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВА”
    Тема: Советско-финлянДская война.
    аВТОР: сИНАТРОВ аЛЕКСАНДР
    вАЛЕРЬЕВИЧ
    УЧАЩИЙСЯ 9 “в” КЛАССА
    УЧИТЕЛЬ: тОЛКАЧ ОЛЬГА
    ВЛАДИМИРОВНА
    1998 ГОД
    ШКОЛА № 21
    ПЛАН
    Вступительная статья.
    Отношения до войны
    а) общий взгляд на цели советско-финлянской войны;
    б) намерения советского руководства в отношении к
    Финляндии;
    в) практические планы “советизации” Финляндии.
    Повод к войне.
    Начало войны. Соотношение сил.
    Хроника событий.

Маршал Маннергейм. Его роль в советско-финлянд-ской кампании. На что надеялись финны в 1939 году.

    Результат. Историческая оценка.

Изучая материал для написания реферата, я понял, что советско-финляндская война была крупной неудачей для Советского Союза. Война выявила много серьезных недостатков как в оснащении, так и в организационном плане подготовки Красной Армии к войне в тяжелых условиях. Я понял, что советско-финляндская война сыграла очень большую и важную роль во II Мировой войне. Советский Союз приобрел некоторый опыт проведения военных компаний, который был использован во II Мировой войне. Я узнал много нового, доселе неизвестного мне о “зимней войне”.

Первый и самый важный вопрос, встающий перед историком, изучающим советско-финляндскую войну, это неясность замыслов советского руководства. Искало ли оно ограниченных политических и территориальных уступок со стороны Финляндии, чтобы обеспечить безопасность Ленинграда, или преследовало более широкие агрессивные цели? Не имея дос-тупа к протоколам заседаний Главного Военного Совета, Политбюро ЦК ВКП(б), а также к до-кументам, освещающим взаимоотношения Сталина и командования Красной Армии, весьма трудно объективно оценить сложную военно-политическую ситуацию в Северо-Западной Ев-ропе в конце 1939 г. Тем не менее некоторые документы, найденные в различных архивах, позволяют утверждать, что советское руководство наряду с обеспечением официальной дипломатической линии Советского государства проводило также и личную политику Сталина.

Авторы оперативного плана, составленного в сентябре 1939 года утверждали, что глав-ная военная угроза Ленинграду–это стратегическая бомбардировка его из Восточной Пруссии и скандинавских стран, имевших богатую сесть аэродромов. Новые сведения (из фонда ЛВО), сви-детельствуют о том, что у финской армии не было дальнобойной артиллерии, с помощью кото-рых она могла осуществлять бомбардировки Ленинграда. Эти новые сведения дают нам возможность под определенным углом зрения оценить “Оперативный план против Финляндии”–документ, который командующий ЛВО представил в Наркомат обороны в октябре 1939 г. В середине ноября Главный Военный совет утвердил этот план и передал штабу ЛВО все оперативное управление отдельными армиями, подчинив его стратегическому управлению Н. К. О. Несмотря на то, что северо-западный театр военных действий был огромен, и война против Финляндии могла сыграть большую роль во внешней политике Советского Союза, план ее ведения основывался на ограниченном управлении и использовании боевых припасов одного только ЛВО. Дальнейшие события показали, что командование ЛВО явно не оценило силы финской армии и весь комплекс условий, в который шли военные действия. Открывшиеся в ходе войны несоответствия между планом советского командования и реальными условиями войны свидетельствовали о том, что Красная Армия была не подготовлена к этой компании ни в организационном, ни в техническом, ни в тактическом, ни в моральном плане.

Уже первые дни наступления советских войск на Карельском перешейке и северном берегу Ладожского озера выявили серьезные проблемы в управлении советскими войсками. С 9 декабря 1939 г. оперативное управление советскими войсками на Северо-Западном фронте взяла в свои руки новая структура высшего командования–Ставка, в которую входили И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, Б. М. Шапошников и Н. Г. Кузнецов. Несмотря на это организационное переподчинение и личное руководство Сталина, Советские Вооруженные Силы не сумели быстро сломить сопротивление финской армии и продолжить наступление на Карельском перешейке. 28 декабря Ставка приказала перевести войска на стратегическую оборону и разработать оперативный план нового наступления.

Счастье повернулось лицом к Красной Армии, когда в январе 1940 г. командование его перешло к управлению Северо - Западного фронта под руководством маршала С. К. Тимошенко. Эта новая структура была основана согласно “Положению о полевом управлении фронтов, она напрямую подчинялась ставке. Тимошенко и его штаб получили полномочия для объединения оперативной работы штабов всех соединений и частей.

Задачей № 1 обновленного командования стало планирование нового наступления и по-полнение фронта дополнительными войсками. К концу войны командованию Северо - Западного фронта подчинялось 445 воинских частей и военных учреждений. Второй задачей штаба С. -З. фронта была подготовка войск для наступления на укрепленный район финнов на Карельском перешейке. Согласно тексту одной из лекций прочитанных в 1938 г. в Академии Генрального штаба, во время военных действий только штаб фронта имел право анализировать текущий боевой опыт, вносить поправки в тактику операций и наблюдать за подготовкой войск к их проведению. Готовясь к решению второй задачи, Тимошенко подобрал особую команду офицеров под руководством заместителя начальника штаба Злобина и приказал им разработать подробный предварительный план прорыва укрепрайона финнов.

    - 3

Результатом работы этой группы стал “Приказ по организации и выполнению прорыва укрепленной полосы, который был распростра-нен в 7-й и 13-й армиях, дислоцированных на Карельском перешейке “На основе данного приказа 7-я и 13-я армии должны были детализировать план.

Опыт, предпринятый Тимошенко, воплотил в себе концепцию позиционной войны, разработанную в 30-е годы, когда основой официальной военной доктрины являлась теория маневренной войны. Все это было подкреплено партийно-организационной работой, которая использовала агитационные и пропагандистские методы для распространения в войсках боевого опыта и идей новой тактики. В собрании документов 13-й армии есть текст немецкого военного приказа “О методах атаки долговременных огневых точек в германской армии”. Его перевод был сделан разведыва-тельным отделом 13-й армии. Содержание этого документа порождает две догадки. Первая–о возможности немецко-советском военном сотрудничестве в период советско-финской войны. Вторая–о возможности влияния немецкой тактики на развитие советской тактической доктрины. Известно, что на Западе ходили слухи, будто Москва потребовала у Берлина прислать военспецов для консультации по прорыву линии Маннергейма. Данный документ не подтверждает эту версию.

Трудно доказать и вторую догадку. Между документом, разработанным в штабе Тимо-шенко, и немецким приказом можно усмотреть определенное сходство. Например, в разделах об организации и оборудовании ударных групп о подготовке к операции на макете. Но в то же время нельзя не отметить, что советские указания более обоснованы теоретически и более де-тализированны, чем немецкие. Хотя после начала второго наступления в феврале 1940 г. проблемы, связанные с управ-лением боевыми действиями остались, Красная армия медленно, но согласно плану продвигалась в направлении линии Маннергейма и позиций финской армии на северном берегу Ладоги. Изменения в действиях командного состава Красной армии были замечены как финнами, так и обозревателями из нейтральных стран, но и те, и другие расценили операцию как временное наступление. И только после того как линия Маннергейма была сломлена 16-недельным наступлением Красной Армии они изменили свое мнение о ее боевых качествах. Благодаря повышению полномочий командующего Северо-Западным фронтом Тимошенко и способностями офицеров его штаба Красная Армия смогла мобилизовать всю свою силу и направила ее на четко определенную цель.

Данный урок сыграл большую роль при разработке военных реформ в послевоенный период.

    - 4
    - Б

История советско-финской войны 1939–1940 г. г. все еще содержит немало нерешенных вопросов. Один из них –о намерении советского руководства в отношении Финляндии. На этот счет высказываются различные мнения, сводящиеся к положительному или отрицательному ответу на вопрос: собралось ли советское правительство присоединить Финляндию в качестве советской республики. Известные на сегодня материалы не позволяют однозначно ответить на это. Поэтому, думается, что читателей заинтересует документ обнаруженный в личном фонде А. А. Жданова. Это–проект инструкции о деятельности коммунистов на оккупированной Красной Армией финской территории, который секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов, являвшийся руководителем Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), получил 16 декабря 1939 года от своего помощника А. Н. Кузнецова (исходя из тогдашней практики, представляется вероятным, что этот документ разработан по распоряжению И. В. Сталина, который не мог бы беседовать с А. А. Ждановым по этому вопросу, поскольку последний руководил пропагандистским аппаратом ЦК, был секретарем Ленинградского обкома и членом Военного совета Ленинградского военного округа. Тем более, что в период войны Жданов принимал самое активное участие в составлении документов правительства Куусинена. По заданию Жданова этот документ мог подготовить либо сам Кузнецов, либо кто-то из работников аппарата управления пропаганды и агитации.

Подготовленный документ был представлен Жданову, который внес в него минимальные исправления. Не исключено, что этот документ обсуждался на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), состоявшемся 2 января 1940 г. и рассмотревшим вопросы дальнейшего ведения войны. Однако решить вопрос о происхождении этого документа и его судьбе можно будет лишь с открытием доступа к документам Политбюро, оставшимся вне досягаемости для исследователей). Поскольку мы пока лишены возможности исследовать материалы. Политбюро ЦК ВКП(б). Документ, о котором пойдет речь в настоящем сообщении дает возможность о совокупности с уже известными фактами.

Пролить новый свет на эту проблему. Планируя полноценный подход против Финляндии, Советское руководство не могло не учитывать проблемы послевоенного устройства этой страны. Лучшим решением было сочтено создание просоветского марионеточного правительства под руководством секретаря Исполкома Комитета О. В. Куусинена, которое, по мнению Москвы, должно было довольно скоро обосноваться в Хельсинки и возглавить “руководство будущей народной власти на освобожденной территории” (от тогдашних финских властей), поскольку войска Ленинградского военного округа получили приказ “полностью уничтожить белофинскую армию и тем самым закрыть доступ в Финский залив и к городу Ленинграду поджигателям войны”. Учитывая, что неприкрытое навязывание нового правительства может вызвать широкое недовольство финского населения, были разработаны меры, направленные на создание поддержки этому правительству. В “обращении ЦК Компартии Финляндии”, опубликованном с началом войны, отмечалось: “Необходимо создать широкий трудовой народный фронт: весь рабочий класс, крестьянство, ремесленники, мелкие торговцы и трудовая интеллигенция, т. е. огромное большинство нашего народа нужно объединить в единый народный фронт для защиты своих интересов, а к власти необходимо выдвинуть опирающееся на этот фронт правительство трудового народа, т. е. народное правительство”. Правительство Куусинена в своей декларации объявило себя “Народным правительством Демократической республики Финляндии” и пообещало опираться на широкий трудовой народный фронт.

Идея народного фронта была выдвинута еще в 1935 г. на VII конгрессе Коминтерна. На-родный фронт рассматривался идеологами Коминтерна как реальная сила, способная нанести поражение фашизму, добиться ограничения власти капитализма и создать благоприятные ус-ловия для борьбы за социализм. При этом, как отмечал Г. Димитров, существовала “необходи-мость развертывания боевой инициативы масс, без мелкого опекунства компартий по отноше

нию к органам единого фронта: не декламировать гегемонию компартии, а осуществлять на деле руководство компартии”.

    - 5

Развертывание движения народного фронта можно, по мнению Конгресса подвести к созданию правительства народного фронта, которое сможет вести борьбу с фашизмом и одно-временно отстаивать интересы трудящихся массы, установить “контроль над производством, контроль над войсками, роспуск полиции, замену ее вооруженной рабочей милицией и т. д. и т. п. ”.

Коммунисты, говорил в своем докладе Г. Димитров, будут всемирно поддерживать такое правительство, поскольку оно “действительно будет вести борьбу против врагов народа, предоставит свободу действий рабочему классу и коммунистической партии... .. Но мы открыто говорим массам: окончательного спасения это правительство не может принести. Оно не в состоянии свергнуть классовое господство эксплуататоров.... Следовательно необходимо готовиться к социалистической революции! Спасение принесет только советская власть”. Курс на создание такого правительства будет оправдан, если коммунисты используют его для революционной подготовки масс. Конгресс не исключал того, что в “какой-нибудь стране после революционного свержения буржуазии может быть образовано советское прави-тельство на основе правительственного блока коммунистической партии с определенной пар-тией, участвующей в революции”. Следовательно, цель оставалась неизменной: привести к власти в других странах компартии и установить там советскую власть, основанную на решениях VII конгресса Коминтерна тактику советское руководство решило применить в отношении Финляндии.

    - 6
    - В

Создав 1 декабря 1939 г. териокское правительство “Финляндской демократической Рес-публики”, Советский Союз в тот же день установил с ним дипломатические отношения и вплоть до конца января 1940 отказывался вести какие-либо переговоры с законным правительством Финляндии. Лишь после официального обращения Финляндии с просьбой о посредничестве к Швеции, которое последовало 24 января 1940 г. , советское руководство 29 января изъявило готовность вступить в переговоры об условиях достижения мира. Правда, этот зондаж не дал никаких ощутимых результатов. Новый раунд переговоров начался лишь в конце февраля, когда обстановка изменилась. Во-первых, прервав на главном участке линию Маннергейма, Красная Армия продвигалась вперед крайне медленно, ведя бои на тыловых рубежах этой линии (Выборг– последний укрепленный узел –был взят лишь 13 марта одновременно с заключением мира из соображений престижа).

Во-вторых, после того, как 5 февраля Англия и Франция решили вмешаться в советско-финскую войну, и к 15 февраля разработали конкретный план в районе Петсамо (Печенги), опасность военного столкновения СССР с этими странами резко возросла.

Поэтому советское руководство решило окончательно отказаться от ставки на правительство Куусинена и достичь более скромных целей: передвинуть границу к северу от Ладож-ского озера. Но все это произойдет позднее, а пока, в 20-х числах декабря 1939 г. Красная Ар-мия пыталась с ходу прорвать линию Маннергейма и отражала контратаки финских войск, лишь 30 декабря, перейдя к обороне. О практических мерах, которые следовало развернуть на оккупированной финской территории, дает представление проект инструкции “С чего начать политическую и организационную работу коммунистов в районах, освобожденных от власти белых, который помогает понять замыслы советского руководства, связанные с правительством Куусинена. В каждой местности, освобожденной от власти белых следовало первым делом приступить к следующим неотложным мероприятиям: “1. Распространять Декларацию народного правительства, договор, заключенный между Финляндией и СССР, газету “Каисаи валта” (“Власть народа”), обращение ЦК Компартии Финляндии и др. коммунистические издания.

2. Выяснить настроения и острейшие нужды населения, в первую очередь рабочих и крестьян. Если белым удалось внушить части трудового народа такое предубеждение, что виновниками его страданий являются коммунисты или Советский Союз и Красная Армия, то надо немедленно принять особые, энергичные меры (развернуть работу пропагандистов, распространять особые листовки, составленные с учетом условий данной местности и т. д. ) для того, чтобы как устными, так и печатными средствами пропаганды убедительно показать лживость демагогии белых. 3. В теснейшей связи с мероприятиями народного правительства, уполномоченных по снабжению и др. административных органов необходимо развернуть практическую работу по оказанию на первых порах помощи трудовому населению, находящемуся в наиболее тяжелом положении”. Поскольку “нельзя забывать, что широкие массы трудового населения будут создавать свое мнение о новой правительственной власти на основе того, как ее представители и вообще коммунисты с самого начала на деле заботятся об интересах трудового народа”.

После этих мероприятий, которые “служат вместе с тем и предварительной подготовкой в деле организации трудового народного фронта на местах”, следовало провести “также особые непосредственные мероприятия по подготовке первого собрания трудового народного фронта”. Такое собрание должно было быть созвано как можно скорее. Но вместе с тем следовало учитывать, что “собрание, подготовленное плохо или второпях, может из-за слабости наших сил оказаться неудачным, либо в том отношении, что число участников собрания (особенно крестьян) будет столь незначительно, что это собрание не имеет характер собрания, представляющего широкие массы, либо в том отношении, что большинство участников собрания воздерживаются от присоединения к организуемому Народному фронту, или же возникает опасность, что изображаемый на собрании комитет народного фронта будет состоять из наших противников или иных неподходящих элементов. Поэтому необходимо с первых же дней войны вести на месте энергичную работу по подготовке первого собрания Народного фронта”.

    - 7

Собрание Народного фронта должно определить свою позицию в первую очередь по следующим вопросам:

    а) осуждение бывшего режима и затеянной им войны;

б) одобрение образования Народного правительства и его программы; в) целесообразность создания совместного фронта разных слоев трудового народа; г) какие наиболее неотложные меры необходимо в данной местности принять со стороны комитета Народного фронта, местных органов управления и самого населения.

В будущем Народный фронд должен выполнять роль единственной политической организации, формально состоящей из самостоятельных организаций. “Комитеты Народного фронта будут функционировать исключительно как политические органы единого фронта для дальнейшего развития движения Народного фронта, проведения кандидатов Народного фронта в выборах в Сейм и органы коммуникального самоуправления и вообще выполнять весьма важную роль передаточных ремней между Народным правительством и широкими массами трудового народа”. А в итоге к власти в Финляндии пришли бы коммунисты, прикрывающиеся “фиговым листком” Народного фронта.

Вместе с тем вряд ли стоит гадать, как именно проходила бы “советизация” Финляндии. Тем более, что при плановой внешней политике этот процесс мог бы тщательно спланирован и когда-нибудь мы, возможно сможем ознакомиться с подобными разработками.

Не исключено, что политика “умножения числа советских республик” могла привести к образованию Карело-Финской ССР со столицей в Хельсинки и ее вхождению в Советский Союз. Но стойкое сопротивление финской армии, поддержанной большинством населения, и неблагоприятная для СССР международная обстановка сорвали экспансионистские планы сталинского руководства.

    - 8
    - 3

Непосредственной причиной “зимней войны” послужили выстрелы в Майнила, прогре-мевшие в 16 часов по московскому времени 26 ноября 1939 г. По этому поводу нет разногласий. Однако существовали постоянные и скрытые споры о том, с чьей стороны были произведены эти выстрелы. Так как выстрелы в Майнила не были сделаны с финской стороны, то логически очевидно, что стреляли советские орудия. Записи Жданова показывают, кто планировал этот инцидент. По крайней мере, Жданов сделал набросок генеральской линии. Во-вторых, из этих записей обнаруживается, что инсценировка проводилась лояльными, надежными частями войск НКВД. Возможно, приказы о выполнении этой операции могут быть еще обнаружены в архивах КГБ. Но не исключено, что соответствующие документы в свое время были уничтожены из политических соображений.

    - 8
    - 4

30 ноября 1939 г. СССР начал боевые действия против Финляндии. В бой были брошены крупные силы: войска Ленинградского военного округа (ЛВО), Балтийский и Северный флоты, Ладожская военная флотилия. К 30 ноября в четырех армиях ЛВО насчитывалось 240 тыс. чел. , 1915 орудий, 1131 танк, 967 самолетов. Всего в войне участвовало около 1 млн. советских солдат. (См. карту № 1). 7 армия при поддержке Балтийского флота наступала на Карельском перешейке в нап-равлении Выборга (Випури) и Хельсинки; 8-я армия, наступая севернее Ладожского озера на Сортавалу и Лаути, должна была обойти линию Маннергейма с фланга и соединиться с войсками 7-й армии. 9-я армия должна была продвигаться к Оулу, а 14-й при поддержке Северного флота предстояло овладеть Петсамо и отрезать Финляндии выход к Баренцеву морю. Балтий-ский и Северный флоты поддерживали сухопутные войска с моря, блокировали побережье Финляндии, высаживали морские десанты.

В войне с СССР Финляндия использовала все свои вооруженные силы. Они были отмо-билизованы и насчитывали 337 тыс. чел. , 500 орудий, 60 танков, 115 самолетов и 29 боевых кораблей. Главные силы финской армии были развернуты на Карельском перешейке. Именно там находился мощный оборонительный рубеж–знаменитая линия Маннергейма. Она создавалась более 12 лет при участии немецких, английских, французский и бельгийских специалистов. Имея протяженность по фронту 135 км, общую глубину до 95 км и более, двух тысяч деревоземляных и долговременных огневых сооружений, линия тянулась через весь перешеек от Финского залива до Ладожского озера.

Она состояла из нескольких оборонительных полос. Была оборудована начинавшаяся от границы полоса обеспечения, состоявшая из укрепленных позиций, заграждений и препятствий. За ней следовала главная оборонительная полоса, включавшая 22 узла сопротивления. Основу обороны составляли опорные пункты с тщательно продуманной системой флангового, косоприцельного и фронтального огня и с развитой сетью противопехотных и противотанковых заграждений по переднему краю. В трех–пяти км за главной полосой тянулась вторая оборонительная полоса, за ней находились тыловая полоса и выборгские укрепленные линии. Берега Финского залива и острова также были укреплены долговременными и деревянными сооружениями. (См. карту № 2).

30 ноября 1939 г. на северо-западе страны войска Красной армии пересекли госграницу и начали советско-финскую войну.

    - 8
    - 5

Советские войска не были готовы к прорыву мощной обороны противника в лесисто-бо-лотистой пересеченной местности, притом в зимних условиях. И все же в начале войны наступление Красной армии на главном направлении, развивалось в целом успешно. В первый день советские части форсировали реку Сестру, заняли Куоккола, на другой день захватили Териоки, потом при поддержке Балтийского флота выбили финнов из форта Ино. К 12 декабря полоса обеспечения на выборгском направлении была в основном преодолена.

Успешно шло наступление и восточнее, на кякисальминском направлении. К 12 декабря части 7-й армии в целом преодолели полосу обеспечения и вышли к главной полосе линии Маннергейма.

В ходе этих боев финнам, однако, удалось измотать советские войска и выиграть время для развертывания главных сил армии “Перешеек”, а также приобрести опыт боевых действий. Части же Красной армии понесли большие потери, в том числе из-за недостаточно разработанной тактики ведения боев.

Бои развернулись на тысячекилометровом фронте от побережья Баренцева моря до Фин-ского залива. Для руководства действиями советских войск, расположенных на участке Кандалакша–Кемь, было сформировано управление 9-й армии, перед войсками которой ставилась задача, за короткий срок выйти через Финляндию к Ботническому заливу. В 9-ю армию наряду с другими частями и соединениями вошла 44-я стрелковая дивизия, прибывшая из Карельского военного округа.

Первоначальным вариантом оперативного плана 9-й армии предусматривалось нанесе-ние удара на левом фланге (на револьском направлении) силами 44-й и 54-й стрелковой диви-зий, однако в связи с неустойчивым положением в центре (на ухтинском направлении), на участке 163-й стрелковой дивизии, 44-я была переброшена на центральное направление действий армии. Дивизия получила задачу выдвинуться по дороге Важенвара–Суомуссалми и оказать помощь 163-й в уничтожении группировки противника Суомуссалми.

К 14 декабря 1939 г. на станцию Кемь прибыли и разгрузились эшелоны 44-й стрелковой дивизии: управление, 305 стрелковый полк, по 2 батальона 25-го и 246-го стрелкового полка, дивизион 122-го артиллерийского полка, отдельный танковый батальон, противотанковый дивизион и отдельный разведывательный батальон в половинном составе. Военный совет 9-й армии из-за нехватки автотранспорта принял решение перебрасывать прибывшие части дивизии комбинированным способом: на автомашинах и походным маршем. Это решение привело к тому, что части 44-й вступали в бой прямо с 1 марта, без предварительного сосредоточения на исходном рубеже. Уже 16 декабря 3-й батальон 305 стрелкового полка вступил в бой с противником на 25-м км Важенварской дороги, тогда как остальные части подтягивались к району оборонительной полосы противника до 1 января 1940 г. Причем, как отмечалось в последующих докладах прокуроров Главной военной прокуратуры и 9-й армии на имя заместителя наркома обороны СССР Л. З. Мехлисо о причинах поражения 44 стрелковой дивизии, “отдельный разведывательный батальон, который должен был обеспечить глубокую разведку противника, и отдельный саперный батальон, который по местным условиям был совершенно необходим для расчистки придорожно леса, постройки блокгаузов, мостов и прочих сооружений, прибыл в самом арьергарде дивизии, вместо того, чтобы быть впереди.

В Финском заливе советские морские десанты захватили острова, которые финны заблаговременно оставили. Корабли Балтийского флота систематически обстреливали береговые укрепленные районы, блокировали финское побережье. Советским кораблям и самолетам удалось уничтожить 20 транспортов противника. После выхода к главной оборонительной полосе советское командование приняло операцию по ее прорыву. Шесть стрелковых дивизий и один танковый корпус наносили главный удар на станцию Камяра. Им противостояли две пехотные дивизии финнов, опиравшиеся на мощный узел укрепленный в секторе Сушма, состоявший из трех опорных пунктов и опоясанный многочисленными линиями надолб, эскарпов, проволоч-ных заграждений, а также минными полями. Каждый опорный пункт состоял из одного–двух железобетонных пушечных и пулеметных дотов и нескольких дзотов, прикрытых хорошо про-думанной системой флангового и косоприцельного огня. Хорошая маскировка и удачная при-вязка укреплений к местности еще более усиливали финскую оборону.

    - 9

Утром 17 декабря советские войска перешли в наступление, однако плохая артподготовка и слабое взаимодействие между родами войск привели к неудаче. Танки, наступавшие самостоятельно, прорвались в глубь укрепленного района, однако финны массированным огнем отсекли пехоту, вынудив ее отойти на исходные позиции, и начали уничтожать танки.

В отдельных частях 44 стрелковой дивизии из-за разновременности подхода подразделений к передовой линии также не было организовано их управление. Так, 1 стрелковый батальон 25 стрелкового полка прибыл в Вашенвара 19–20 декабря, 2 стрелковый батальон этого же полка – 25 декабря, 3 стрелковый батальон – 27 декабря. В связи с этим 1 стрелковый батальон 25 стрелкового полка первоначально был передан в подчинение командиру 305 стрелкового полка, а затем вновь возвращен в состав 25 стрелкового полка. Как показали последующие события, ни командование, ни личный состав дивизии перед началом боевых действий в условиях лесисто-озерной местности не были ознакомлены с особенностями финского театра военных действий и тактики противника.

Кроме того, в дивизии не хватало лыж, а лыжная подготовка, как следует из записи в “Журнале боевых действий 44 стрелковой дивизии”, была начата только в канун 1940 г. Личный состав полков мог передвигаться в основном только по дороге. Глубокий снег становился серьезным препятствием для передвижения и совершения каких-либо маневров.

Впоследствии вина за все упущения была возложена на командование дивизии. Однако следует отметить, что отсутствию должного опыта у командования 44 стрелковой дивизии способствовала политика, проводившаяся в конце 30-х гг. в отношении РККА в целом: в результате репрессий против командного состава быстро продвинулись по службе и заняли командные должности люди, не вполне соответствовавшие занимаемым постам и не имевшие необходимых знаний и опыта. В этом отношении продвижение по службе командира и начальника штаба 44 стрелковой дивизии являлось вполне типичным. Так, в послушном списке командира–44 Алексея Ивановича Виноградова значилось, что в 1936 г. он был майором, с июня следующего года ко-мандовал 143-м стрелковым полком. В феврале 1938 г. досрочно получил звание полковника, в марте того же года был направлен в распоряжение Управления по командно-начальствующему составу РККА. Командиром 44 стрелковой дивизии А. И. Виноградов был назначен в январе 1939 г. и тогда же ему было присвоено внеочередное воинское звание комбриг. Большинство личного состава 44 дивизии было слабо обучено и подготовлено к боевым действиям. Основная часть красноармейцев призвана накануне войны. Так, из 3229 человек красноармейцев 25-го стрелкового полка только 900 были кадровыми, то есть менее 30% всего личного состава.

Опыт боевых действий на финском фронте, в частности соседней 163 стрелковой диви-зии ни командованием дивизии, ни штабом 9-й армии учтен не был, поэтому изучать условия войны и постигать партизанскую тактику финнов и командиры, и рядовые должны были непосредственно в процессе боевых действий. 18 и 19 декабря советское командование предпринимало попытки возобновить атаку, однако каждый раз повторялось то же самое. Наступление было прекращено ввиду безрезультатности и больших потерь. На других участках Карельского перешейка советские войска во второй половине декабря продвинулись лишь незначительно. После этих боев финское командование решило, что части 7-й армии дезорганизованны. 23 декабря финские войска перешли в наступление. Поначалу им удалось вклиниться в расположение 7-й армии, однако советские войска отбили атаки, а затем мощным контрударом отбросили финнов на исходные рубежи. После этого финские войска на Карельском перешейке уже не пытались наступать. Основные бои переместились на северные направления, в труднодоступную и малонаселенную местность, с густыми лесами, озерами и болотами, где действиям войск препятствовали сильные морозы и глубокие снега.

8-я армия наносила основной удар на питкярантском направлении, где у финнов имелась четырехполосная укрепленная линия от реки Уксуийоки до озера Янисярви. Поначалу советские войска продвигались успешно. 4 декабря они заняли Сальми, 10 декабря– Питкяранту

К 12–14 декабря, преодолев первый укрепленный рубеж, вышли ко второй оборонительной полосе.

    - 10

Дальнейшее их продвижение натолкнулось на сильное сопротивление финнов: все попытки прорвать вторую полосу были неудачны. Советские войска перешли к обороне, имея не

    прикрытые фланги и незащищенные коммуникации.

Этим без промедления воспользовались финны. 27 декабря–5 января несколькими фланговыми ударами они перерезали советские коммуникации, полностью окружив 10-ю стрелковую дивизию и 34-ю танковую бригаду, а к 11 января отрезали 168-ю стрелковую дивизию. Далее к северу, под Голваярви, советские войска потерпели тяжелое поражение. Наступавшая там 139-я стрелковая дивизия за неделю боев вышла к системе укреплений по озерам Аля-Толвояр-ви и Юля-Толвоярви с большими потерями, ее личный состав был крайне измотан. Когда финны стали охватывать дивизию с флангов началось ее паническое отступление. К 21 декабря дивизия была разбита: финны захватили 60 танков и 30 орудий. Во встречных боях потерпела поражение и шедшая на помощь 139-й стрелковой 75-я стрелковая дивизия. Эту победу финны одержали немногочисленными силами, благодаря их разумному использованию в сложных зимних условиях. Еще севернее серьезные потери понесла советская армия. Входившая в ее состав 54-я стрелковая дивизия в ходе наступления прорвала укрепленный рубеж в межозерном дефиле Аласярви-Саукаярви, но 10–14 декабря финны фланговыми ударами разобщили части дивизии на отдельные группы и к концу месяца полностью их окружили.

На пуоланском направлении финны по частям разгромили 2 советские дивизии. К концу декабря потерпела поражение 163-я стрелковая дивизия, ее разрозненные части беспорядочно отходили на север, бросая технику и вооружение. К финнам попали 11 танков, 27 орудий, 150 автомашин, сотни пленных.

Боевые операции 44 дивизии в период с 16 декабря до 1939 г. по 8 января 1940 г. Разво-рачивались следующим образом. 16 декабря передовые части, двигавшиеся по Важенварской дороге на запад в направление Суомуссалми, вошли в соприкосновение с противником. 3-й стрелковый батальон 305 стрелкового полка занял позицию на 25-м километре этой дороги, получив задачу “наступать вдоль дороги на Суомуссалми и уничтожить противника, перерезав-шего путь подвоза 759 стрелкового полка 163 стрелковой дивизии”, и далее выполнять ранее поставленную задачу–соединиться с подразделением 163 дивизии в районе Суомуссалми. В течение трех дней батальон вместе с приданными ему 312-м танковым батальоном и батарей полковой артиллерии 305 стрелкового полка неоднократно пытался атаковать противника с фронта, однако успеха эти действия не имели. 20 декабря атака была начата вновь, уже под ко-мандованием прибывшего в район боевых действий командира 305-го стрелкового полка, но оказалась такой же безуспешной. 22 декабря на передовые позиции прибыл комбриг А. И. Виноградов, устроивший свой КП на 26-м км дороги и вступивший в непосредственное командование боевыми действиями дивизии. 23 декабря финские лыжники внезапно напали на батарею пто 305 стрелкового полка, где не было организовано боевого охранения, и вывели из строя значительное число людей, перебили лошадей. В последующие два дня, также пользуясь тем, что дорога не охраняется, финны устраивали на ней завалы и минировали ее. Неуспеху действий 19–24 декабря способствовало отсутствие глубокой разведки и незнание фактической обстановки и сил противника.

В последующие дни (вплоть до 1 января) на фронте дивизии установилось относительное затишье, обе стороны накапливали силы для дальнейших действий. Атаки, назначенные военным советом 9-й армии на 28–31 декабря, им же были отменены. В связи с завалами на Важенварской дороге уже к 29 декабря в частях 44 стрелковой дивизии сложилось очень тяжелое положение с продовольствием и фуражом. В результате люди находились в полуголодном состоянии, а конский состав совершенно истощился.

К 1 января 1940 г. в районе боевых действий сосредоточилась почти вся дивизия. Не подошли только гаубичный артиллерийский полк и разведывательный и саперные батальоны. Прибывшие части разместились на небольшом участке дороги. Тыловое обеспечение было организовано слабо. Полки подтянули на свои участки все транспорты и обозы. В результате маневренность их была сильно затруднена, а скопление людей и техники явилось удобной мишенью для противника.

    -11

На 1 января 1940 г. передовые части дивизии занимали боевой участок по восточному берегу озер Куолаярви и Хатаола. Тылы соединения располагались на 19-м км дороги. В тече-ние дня противник четырежды переходил в наступление на участке 146 стрелкового полка, но был отброшен. В ночь на 2 января отряд финских лыжников при поддержке танков вышел на

Важенварскую дорогу в расположении 3-го дивизиона 122 артполка и после боя, овладев участком дороги между 22-м и 23-м километрами, устроил там завал. Тылы дивизии были отрезаны.

Комдив А. И. Виноградов предпринял атаку, чтобы восстановить положение. Одновременно с востока месту завала должен был выдвинуться отряд в составе части ОРБ и батальона пограничников, однако он был задержан финнами на 22-м км, и атака с запада была отбита противником.

Атаки на прорыв и обход завала 2–4 января также успеха не имели. Выполняя приказ военного совета 9-й армии, части 44 стрелковой дивизии неоднократно поднимались в атаку. Приказ командующего армией предусматривал совместные наступательные действия 44 дивизии и 3-го пограничного полка НКВД, высланного ей на помощь, а также поддержку атаки бомбардировкой расположения противника с воздуха. Однако бомбардировка не была произведена, полк НКВД к началу атаки опоздал, и в результате атаки ударной группы 44 стрелковой дивизии были отбиты, противник перешел в контрнаступление и отрезал ударную группу дивизии. Вечером 4 января самовольно покинул свои позиции 2-й батальон 146 стрелкового полка, прикрывавший левый фланг дивизии. Этим не замедлил воспользоваться противник и перерезал Веженварскую дорогу между 24 и 25 км. В донесении военному совету 9-й армии А. И. Виноградов вечером того же дня просил оказать ему помощь и разрешить отход частей дивизии, а также спрашивал, как быть с техникой и материальной частью.

В свою очередь командующий 9-й армией комкор В. И. Чуйков в 21. 00 4 января в донесении наркому обороны СССР маршалу К. Е. Ворошилову сообщал о положении на фронте 44 стрелковой дивизии, завалах на Важенварской дороге, нарушении с утра 2 января подвоза питания и давал следующую оценку сложившейся ситуации: “Считаю положение 44-й дивизии очень тяжелым и, если к 4. 00 5 января очистить дорогу не удастся и давление противника с юга на стык дорог у 19-го км усилится, прошу разрешения части 44 стрелковой дивизии отвести на новый оборонительный рубеж к востоку от 19-го км”.

5 января в течение дня финские отряды атаковали части 44 стрелковой дивизии на участке 28-го километра дороги в стык расположений 146-го и 25-го стрелковых полков. Со стороны 44 сд была предпринята очередная безрезультатная попытка овладеть завалом на 23-м километре, причем артподготовка отстала от начала атаки на 3 часа.

5–6 января отдельные группы противника постоянно атаковали части 44 стрелковой дивизии на различных участках дороги вплоть до 5-го километра. 5 января в 23 часа военный совет 9-й армии отдал приказ, требуя выводить материальную часть и пробиваться к 19-му километру, полагая, что этот участок занят советскими частями, тогда как к этому времени он уже был занят противником.

6 января в 22 часа, получив через штаб дивизии в Важенваре разрешение от командующего армией “действовать по своей инициативе”. А. И. Виноградов отдал приказ на выход из окружения. Части дивизии были разбиты на две колонны: одна, как ударная, действовала вдоль дороги, другая–в качестве арьергарда. Бой продолжался с 22 часов до шести утра 7 января. Пробиться с техникой не удалось, и Виноградов принял решение, оставив матчасть, отводить людей лесами с северной стороны дороги в обход противника на Важенвара.

К вечеру 7 января первые группы из состава 44 стрелковой дивизии, в том числе и командир дивизии, добрались до Важенвара. Еще несколько дней отступали разрозненные части и люди выходили из окружения. Вернулись далеко не все, кто перешел государственную границу в декабре 1939 года. Только с 1 по 7 января 44 стрелковая дивизия потеряла убитыми 1001 человек, ранеными 1430, обмороженными 82, без вести пропавшими 2243 человека. Всего 4756 человек. За этот же период потери материальной части составили: винтовок различных образцов– 4340 штук, револьверов и пистолетов – 1235, ручных пулеметов – 251, станковых пулеметов – 97, 45-мм пушек – 30 шт. , 76-мм пушек – 40 шт. , 122-мм гаубиц – 17 шт. , 82-мм минометов – 14 шт. и др. - 12

За невыполнение поставленной перед дивизией задачи, значительные потери в личном составе и отступление без материальной части, которая практически полностью попала в руки противника, “трусость и паникерство” и “бездарное управление войсками” командование дивизии (А. И. Виноградов, О. И. Волков, начальник политотдела И. Т. Пахоменко) было осуждено военным трибуналом 9-й армии и приговорено к высшей мере наказания–расстрелу. В январе 1940 года приговор был приведен в исполнение перед строем личного состава 44 стрелковой дивизии.

В последующий период военных действий, вплоть до окончания войны 13 марта 1940 года, 44 стрелковая дивизия продолжала действовать на этом же участке фронта. После подписания мирного договора государственная граница между СССР и Финляндией в этом районе осталась на прежнем месте.

Приговором военного трибунала по делу командования 44 сд Виноградову, Волкову и Пахменко вменялось в вину, что они “преступно игнорировали все приказы высшего командования Красной Армии и военного совета 9-й армии о постройке на коммуникациях дивизии оборонительных сооружений, блокгаузов, расчистке и разрядке леса по обеим сторонам шоссе.... разбросали части дивизии на отдельные отряды и группы, между собой не связанные.... ”, что, “спасая свою шкуру, позорно бежали с небольшой группой людей в тыл”.

Аналогичная оценка действиям командования 44 стрелковой дивизии была дана и в докладе наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова на заседании Главного военного совета весной 1940 года, который сказал, что 44 стрелковая дивизия “была блокирована вследствие трусости и предательства со стороны командования дивизии”.

Затем настал черед 44-й стрелковой дивизии; к 5 января финны окружили ее и быстро расчленили на отдельные части. Прорваться из окружения удалось лишь небольшим группам красноармейцев. Финны захватили до двух тысяч пленных, 42 танка, 10 бронеавтомобилей, 87 орудий, 278 автомашин. На этом участке активных боевых действий больше не велось.

Лишь войска 14-й армии, сражавшейся на Крайнем Севере, выполнили свою задачу пол-ностью. 10 декабря 104-я стрелковая дивизия при поддержке кораблей Северного флота внезапным ударом захватила Петсамо, а 3 декабря–полуострова Рыбачий и Средний. Не оказав серьезного сопротивления, финские войска отошли в южном направлении. Преследуя их, части 14 армии успешно наступали. После 17 декабря они перешли к обороне на достигнутых рубежах. В конце февраля бои разгорелись с новой силой. 7 марта части 52-й стрелковой дивизии заняли Наутси, и сражение на Крайнем Севере прекратилось. Тем временем шли ожесточенные бои в полосе 8 армии. У окруженных советских частей быстро истощались запасы боеприпасов и продовольствия, а доставка их по воздуху была не регулярной: раненные не эвакуировались. Изолированные гарнизоны гибли один за другим.

В ночь с 28 на 29 февраля 1940 г. остатки 18-й стрелковой дивизии и 34 танковой бри-гады пошли на прорыв, оставив в Лемметти всю технику, материальную часть и свыше 500 раненых. Южная колонна, хотя и с потерями, сумела прорваться к своим. Северную же, главную, постигла трагическая участь. Она была полностью уничтожена у озера Вуортонярви. Оставшиеся в Лемметти раненые были добиты финскими солдатами. Несмотря на это, войска 8-й армии с 7 по 12 марта прорвали укрепленные позиции финнов и вели наступление на позиции 12-й и 22-й финских пехотных дивизий в районе Лоймола. По соседству успешно действовала вновь сформированная 15-я армия, войска которой в начале марта заняли ряд островов на Ладоге и освободили из окружения 168-ю стрелковую дивизию, обратив финнов в бегство. В боях на северных направлениях финские войска проявили высокие боевые качества. Они действовали небольшими подразделениями были полностью оснащены лыжами, что обеспечивало им высокую подвижность на заснеженных пространствах, имели достаточно автоматического оружия. Ударами во фланг и тыл финны сдерживали продвижение советских войск, а затем, остановив их на укрепленных рубежах, окружали и быстро расчленяли на отдельные группы.

Советская же армия оказалась неподготовленной к боям на финском театре военных действий.

В части не имели лыж и автоматического оружия, плохо ориентировались на местности, атаки вели скученно и без должного взаимодействия с артиллерией. Все это привело к тому, что на северных направлениях советские войска потерпели ряд серьезных поражений. Финскому командованию удалось не допустить их прорыв в глубь страны.

    - 13

В этом плане представляют интерес “Соображения по проведению операции 9-й армии”, подготовленные в конце ноября 1939 года штабом армии (подписаны командармом М. П. Духановым, членом военного совета П. С. Фуртом и начальником штаба А. П. Соколовым) и представленные на рассмотрение военного совета Ленинградского военного округа. На основании сравнения количественного состава и обеспечения техникой частей РККА и финской армии на участке 9-й армии авторы “Соображений” сделали вывод о подавляющем преимуществе РККА над противником в живой силе, огне и технике и исходя из этого определили срок в 20 суток на проведение всей операции по выходу частей в район Оулу (Улеаборг) на побережье Ботнического залива.

Правда, при характеристике предполагаемого театра военных действий в названном документе говорилось о возможных попытках противника “дезорганизовать работу тыла налетами на коммуникации, которые.... будут растянуты на 140–160 км от границы и почти вдвое от баз снабжения”, однако это обстоятельство не повлияло на составление оперативного плане 9-й армии. При определении средних темпов продвижения дивизий по финской территории в 22 км в сутки не были приняты в расчет сопротивления противника и то обстоятельство, что даже по советской территории дивизии подтягивались к границе в среднем только по 12–16 км в сутки с большой растяжкой частей и отставанием техники, главным образом артиллерии.

После ознакомления с “Соображениями” в оперативном отделе штаба Ленинградского военного округа был высказан ряд замечаний и предложений по усовершенствованию плана предстоящих действий 9-й армии. В частности, было замечено, что коммуникации дивизий “все будут перерезаны диверсионными группами противника”, в результате чего соединения “могут оказаться без питания и боеприпасов, причем тактика финнов к этому в основном будет сводиться, так как открытого (боя) они, видимо, принимать не будут с большими нашими частями”.

Одновременно предлагалось до начала военных действий создать при дивизиях отряды из хороших лыжников и побеспокоиться об обеспечении лыжами всех дивизий, так как без лыж части “не смогут сойти с дорог и будут сбивать противника в лоб, что будет сильно задерживать движение”.

Однако военный совет Ленинградского военного округа при официальном одобрении и утверждении плана действий 9-й армии не учел рекомендации работников оперативного отдела. Было решено “действовать по тому плану, что есть”, и темпов операции не сбавлять.

Ход боевых действий не советско-финском фронте к северу от Ладоги подтвердил правильность высказанных замечаний по “Соображениям”. Уже в начале января 1940 года начальник штаба 9-й армии Д. Н. Никишев (назначен на должность 5 января 1940 г. ) в докладе на имя наркома обороны СССР писал: “Наши части по своей организации и насыщенности техникой, особенно артиллерией, и обозом не приспособлены к маневру и действиям на этом театре, они тяжеловесны и зачастую прикованы к технике, которая следует только по дороге.... действиям в особых условиях не научены– леса боятся и на лыжах не ходят.... ”.

Командующий войсками 9-й армии В. И. Чуйков по завершении военных действий с Финляндией в “кратком отчете о боевых действиях 9-й армии” резюмировал: “.... уставные нормы, по которым мы учились, оказались неприемлемыми на театре северной Финляндии.... ”

С середины февраля основные бои вновь развернулись на Карельском перешейке. После неудачной декабрьской попытки прорыва линии Маннергейма Советское командование предприняло меры по улучшению организации, подготовки и оснащения войск. 7 января был образован Северо-Западный фронт под командованием С. К. Тимошенко, объединивший все войска, действовавшие на Карельском перешейке. В его состав срочно перебрасывались части из других округов, в войска поступали теплое обмундирование и автоматическое оружие, велась активная подготовка к штурму укреплений.

Советское наступление на Карельском перешейке началось 11 февраля 1940 г. его целью был прорыв главной полосы линии Маннергейма с последующим выходом на линию Выбор–Антреа–Кякиеальни. Главный удар наносился 7-й армией на Выборгском направлении, вспомогательные– на Кякисальми и через Выборгский залив.

Работы по сооружению “линии Маннергейма” велись ускоренными темпами под руко-водством начальника инженерной службы финской армии генерал-майора Сарлина. За их хо-дом следило руководство страны. Если огневые точки постройки 1929 г. были рассчитаны на попадание орудий калибром до 152 мм, то новые железобетонные доты выдерживали несколь-ко прямых выстрелов могучих 203-мм гаубиц. (См. карту № 3).

Каждая огневая точка, построенная в конце 30-х годов, представляла собой маленькую крепость, способную выдержать длительную осаду: помимо наземных сооружений имелись многоэтажные подземные помещения для личного состава, оснащенные хорошими фильтрами, большими емкостями для воды, значительными запасами топлива и продуктов. Доты поддерживали друг друга фланговым огнем, подступы к ним прикрывались минными полями, рядами проволочных заграждений (до 45 рядов), противотанковыми надолбами и рвами. Доты были замаскированы под валуны настолько искусно, что советская разведка, несмотря на все свои усилия, так и не выяснила, где проходила “линия”.

    - 14

К началу войны на главной оборонительной полосе общей протяженностью 140 км, значительная часть которых приходилась на болота, озера и реки, было возведено 210 долговременных огневых точек и 546 деревоземляных точек. Еще 26 дотов и 61 дзот соорудили на острове Койвисто (Бьёрке) и на тыловой оборонительной позиции, прикрывавшей Выборг. Соединения и части 7-й армии, действовавшей на Карельском перешейке, не сразу столкнулись с укреплениями главной полосы “линии Маннергейма”. Сначала им пришлось встретиться с лесными завалами на дорогах, шинными полями, проволочными заграждениями, прикрываемыми отрядами егерей. Для их преодоления пришлось потратить от двух дней до полутора недель. Первой к “линии Маннергейма” подошла 2 декабря 1939 г. 49-я стрелковая дивизия 19-го стрелкового корпуса (это произошло у устья реки Тайпаленйоки). Ей предстояло форсиро-вать серьезную (180 м шириной и 8 м глубиной) водную преграду, левый высокий берег, кото-рый был хорошо укреплен, а правый, занятый нашими войсками, прекрасно просматривался противником с наблюдательных пунктов. Утром 6 декабря провели артиллерийскую подготов-ку, не нанесшую финнам особого вреда. После чего началось форсирование реки в трех местах, но только в одном из них удалось навести наплавной мост.

Поэтому 8 декабря подразделениями 15-го и 222 стрелковых полков пришлось отойти на правый берег. В этот же день вместо понесшего большие потери 19-го полка на плацдарм были переброшены 469-й и 674-й полки 150-й стрелковой дивизии. Но и их попытки прорвать оборону противника не имели успеха: он занимал господст-вующие высоты и расстреливал наступавших почти как на стрельбище. Неудачным были по-пытки продвинуться вперед и для 469-го и 756-го полков, частей 142-й дивизии. Позже ситуа-ция повторялась с поразительной точностью: дивизия выходила к главной полосе, многократ-но атаковала позиции противника без необходимой разведки, пехота останавливалась у надол-бов, где отсекалась от танков пулеметным огнем, залегала, несла потери, мерзла и, обозленная, отходила в наспех открытые окопы. Прорыв танкистов также заканчивался неудачей: непод-крепленные пехотой танки врывались в глубину укреплений противника, попадали на минные поля, расстреливались артиллерией и, израсходовав боезапас и горючее, возвращались назад.

Только 30 декабря был отдан приказ о временном переходе к обороне и тщательной подготов-ке нового наступления. Финны тоже использовали передышку–строили новые укрытия для своих немногочисленных орудий, маскируя их сверху белыми полотнищами, возводили ложные позиции, делали завалы и минные поля. Тем временем советское командование сосредоточило здесь огромные силы. Общая численность их превышала 700 тыс. солдат и командиров, более 5700 орудий и минометов. Из них более 4200–калибром 76 мм и более), 1800 самолетов и более 2300 танков, среди которых были и первые образцы знаменитых “КВ”. Войскам фронта противостояла “армия Эстермана”–всего около 100 тыс. человек, 460 орудий и минометов, 200 самолетов и 25 танков.

Штаб Северо-Западного фронта разработан план операции по прорыву “линии Маннер-гейма”, окончательно утвержденный 3 февраля. Он предусматривал нанесение главного удара смежными флангами 7-й и 13-й армий на более чем 50-километровом участке от озера Вуокси-ярви до местечка Кархула силами 14 стрелковых дивизий и 5 танковых бригад.

В этой операции участвовали 7-я и 13-я армии, а также авиация Северо-Западного фронта и Балтийский флот. В наступление были брошены 21 стрелковая дивизия, 6 танковых бригад, 4 отдельных танковых батальона, 1 стрелково-пулеметная бригада, 20 артиллерийских полков, 4 артиллерийских дивизиона большой мощности, 1 кавалерийский полк, 15 авиационных полков. Противостоявшие им финские войска были сведены в армию “Перешеек”, в составе 3 армейских корпусов. Менее удачно советские войска действовали на вспомогательных направлениях, особенно на пякисальминском. Однако это не помешало Красной Армии к 29 февраля прорвать вторую полосу обороны на главном, Выборгском, направлении. 3 марта части 10-го и 34-го стрелковых корпусов достигли пригородов Выборга и начали штурм города. Финны упорно сопротивлялись. За неделю боев их войска были измотаны, многие части утратили боеспособность. К утру 13 марта все главные здания, электростанция, водопровод, фабрики и центр города оказались в руках советских войск. В этот день согласно мирному договору, подписанному накануне в Москве, боевые действия были прекращены.

Хотя война окончилась поражением Финляндии, советской стороне не удалось достичь своей первоначальной цели–превратить Финляндию в марионеточное государство или очередную советскую республику.

    - 15

Этому способствовали успешные действия финских войск. Только благодаря подавляющему техническому и численному превосходству Красная Армия смогла одержать победу.

Советские войска потеряли 72408 чел. убитыми, 186129 ранеными, 132213 обморожен-ными, 4240 контуженными, 17520 пропавшими без вести и пленными. Потери финских войск составили 19576 убитыми, 43557 ранеными, 4101 пропавшими без вести и пленными. Такое соотношение потерь объясняется умелыми действиями командования и высокой подготовкой финских войск, просчетами советского руководства и низкой боеспособностью частей Красной Армии. Советско-финляндская война служит хорошим примером того, как следует защищать независимость своей родины.

Долгое время ход боевых действий и причины возникновения советско-финляндской войны 1939–40 гг. советской историографией замалчивались. Имела право на существование лишь официальная версия, характеризующая политику правительства Финляндии, как отража-ющую глубокую враждебность к Советскому Союзу и призванную довести до крайности кри-зис в отношениях между обеими странами. Документы же, отражающие события периода советско-финской войны, в Центральном госархиве Советской армии в течение длительного времени лежали нетронутыми. На сей день судьба многих бойцов и командиров, погибших и пропавших без вести в период с 30 ноября 1939 г. по 13 марта 1940 г. , остается неизвестной даже для их родственников. Однако в Центральном государственном архиве Советской армии имеются документы, которые дают основание сомневаться в справедливости вышеназванного приговора военного трибунала, возложившего всю тяжесть вины за поражение 44 стрелковой дивизии только на ее командование, а также считать, что неуспех действий не только 44 стрелковой дивизии, но и других дивизий, действовавших к северу от Ладожского озера (54 и 163 стрелковые дивизии в составе 9-й армии, 18 и 168 стрелковые дивизии в составе 8-й, затем 15-й армии), был заложен в самом начале событий на северо-западных рубежах страны и определен как замыслами армейского командования по проведению наступательной операции, так и установками командования РККА и Наркомата обороны СССР по ведению советско-финляндской войны в целом.

    - 16
    - 6

В течение десятилетий продолжается спор о проблемах государственной власти в годы последних войн, о проблемах, связанных с соотношением сил правительства, парламента и главнокомандующего. Говорилось о городе Никкели, как о второй столице Финляндии. Иногда приходили к выводу, что маршал Маннергейм на практике возглавлял Финляндию. Этот вопрос рассматривался уже тогда, когда в Финляндии в 1945–46 гг. проходил взбудораживший общественность судебный процесс против высшего руководства, возглавлявшего страну в годы войны. Обвинение основывалось на том, что должностное лицо повлияло своими действиями на вступление Финляндии в войну против СССР и Соединенного Королевства Англии и препятствовало заключению мира с этими странами.

С помощью ссылок на юридические моменты были попытки воспрепятствовать проведению этого процесса. Соответствующий закон был принят только в 1945 гг. , и в Финляндии традиционно придерживаются принципа, по которому закон не имеет обратной силы. Государственное руководство обвиняли в принятии политических решений, которые позже трактовались как уголовные. Во время процесса обвиняемым не дали возможности, прежде всего по внешнеполитическим причинам, предоставить полностью информацию в свою защиту. О зимней войне нельзя было говорить. Считалось также, что страной во время второй мировой войны управляли лучшим из возможных способов.

Среди обвиняемых должны были быть президент Рюти, премьер-министры Рангель и Линкомиес, члены комиссии по иностранным делам правительства, кроме Мадно Пеккала, который перешел после войны в ряды народно-демократического союза Финляндии, и еще– посол Финляндии в Берлине –Кивимяки, поскольку он не призывал правительство к заключению мира. Сильнее других обвиняли Таннера, который своими речами способствовал военным устремлениям.

Дело было сложным, и поэтому неудивительно что возник вопрос об ответственности военного руководства, прежде всего главнокомандующего маршала Маннергейма. Власть генерального штаба была во времена войны большой. Должны ли гражданские лица, у которых не было такой же большой власти, одни нести ответственность? Комиссия по изучению деяний виновников войны нашла много моментов, по которым можно было бы привлечь к ответственности военное руководство. Президент Маннергейм, заключивший мир, был центральным объектом “огня” за а) подготовку к “войне продолжения”, б) поддержку пропагандистской кампании в пользу оккупации Восточной Карелии и, прежде всего, в) заключение договора, по которому иностранные войска получили право использовать территорию страны при их переброске.

При подготовке к “войне продолжения” самым заметным деянием было подчинение финских войск немецкому командованию, то есть до начала войны. Так же рассматривалось обвинение в подписании военного договора с Германией. Совершенно очевидно, что у военного руководства было, конечно, много работы при подготовке к “войне продолжения”, хотя ответственность за это несли президент и правительство. Маннергейм отказался высказать свое мнение по поводу политических решений.

К завоеванию Восточной Карелии относится боевой приказ Маннергейма, в котором призывались к освобождению Беломорья и Олонии, к продолжению наступления финляндских войск за пределы старой границы, к Свири, Петрозаводску и Медвежьегорску, что, как думалось, заставило Англию объявить войну Финляндии в декабре 1941 г. Позже, правда, выяснилось, что премьер-министр Черчиль еще ранее взял такое обязательство.

Немцы получили возможность перебрасывать свои части через территорию Финляндии в Северную Норвегию, в результате чего нахождение германских войск в Финляндии при начале “войны продолжения” явилось фактом, который непосредственно привел к развертыванию боевых действий. Исследовался вопрос: имел ли Маннергейм разрешение президента на первое устное согласие, данное немецкому командованию. Главным же был вопрос: запрашивал ли Маннергейм вечером 18 августа 1940 г. у премьер-министра Рюти благословения на транзитное перемещение немцев в Норвегию? То есть–отвечало ли политическое руководство Финляндии с самого начала за такое решение? Когда дело обсуждалось в 1945 г. , Рюти и Маннергейм вспоминали события по-разному. Маннергейм утверждал, что обращение к политическому руководству было. Рюти этого не помнит. Трагично, что два руководителя давали взаимоисключающие показания.

    - 17

Позже выяснилось, что согласие на транзит в августе 1940 было настолько само собой разумеющимся, что формальные детали не закончились. Было известно, что память Маннергейма ослабла, и поэтому многие больше верили Рюти. Кроме того, казалось несправедливым, что ответственные государственные мужи обвинялись в грехах, о которых они не могли ничего рассказать. Можно было предполагать, что показание Рюти было бы меньшим, если бы часть ответственности перешла к Маннергейму. Тогда опасались, что главным обвиняемым попытались бы вынести смертный приговор.

“Стороны”, участвовавшие в процессе, – как обвиняемые, так и политическое руководство послевоенной Финляндии –считали на самом деле, что моменты, касающиеся Маннергейма, надо обходить. Исходя из интересов Финляндии было бы лучше, чтобы глава государства не оказался на скамье подсудимых. Считалось, что сохранение единого духа финнов в серьезный момент подписания перемирия–это во многом заслуга Маннергейма. Сотрудничество было и далее совершенно необходимым: перед страной стояли обстоятельства по мирному договору, в частности, выплата репараций, и одновременно Финляндия стремилась не допустить оккупационных войск на свою территорию. Маннергейм стал символом выживания народа.

Руководимая Советским Союзом Контрольная комиссия вмешивалась в некоторых случаях через посредников в ход судебного процесса. При желании она могла бы привлечь к суду и Маннергейма, причем он мог бы быть и осужден. Почему же была проявлена сдержанность? Нельзя, видимо, думать, что Сталин стремился к сохранению единства Финляндии. С другой стороны, известно, что советский Союз не хотел создавать образ великомучеников. Приговор Маннергейму мог бы поднять дух протеста в Финляндии, о чем говорят некоторые моменты: например, обнаружение после войны в Финляндии секретных складов с оружием. По разным источникам известно, однако, что Сталин во время войны и после нее с уважением относился к финляндским солдатам и прежде всего к Маннергейму. По рассказам шведского дипломата Эрика Бухсмана, в Стокгольм пришло из Москвы еще до заключения перемирия сообщение о том, что Маннергейм не будет преследоваться после окончания войны. Документальных подтверждений этому нет. Но в СССР хранятся воспоминания, по которым Сталин вычеркнул Маннергейма из списка, в котором были фамилии руководителей вражеских государств. В мемуарах говорится также о том, что председатель Контрольной комиссии секретарь Ленинградской парторганизации Жданов сообщал в Петрозаводск партийному секретарю Куприянову мнение Сталина о том, что Маннергейма не надо привлекать к суду. Может быть, Сталин не забыл, что финские войска не продолжали движения на Ленинград, хотя возможность такая была. Может быть, Сталин не хотел отказаться от обещания, которое он давал Маннергейму. Известно много различных версий. Может быть, с самого начала было стремление принизить порог заключения мира? Ведь был же Маннергейм, наряду с Рюти и Таннером, объектом критики советской пропагандистской машины. Ясно только, что Сталин не хотел привлечения Маннергейма к суду. Причины же неизвестны.

После суда существовали две главные версии относительно договора о транзитном перемещении немецких войск.

На прояснение этого вопроса больше не влияло то, что было высказано под давлением судебного процесса о виновниках войны. Историки имеют возможность изучить источники от 1940 г. , которые освещают этот вопрос. Описание немецкой стороной участия Рюти трактуется однозначно. Подполковник Вельтеис рассказал, что он провел в Германии переговоры с Маннергеймом и Рюти, в частности о перевозках воинских частей по территории Финляндии.

Компаньоном Вальтекса был в Хельсинки майор в отставке Мартти В. Теря, который вел ежедневные дисковые записи о том, где бывал и о чем говорил подполковник. Дневник майора в отставке подтверждает полностью воспоминания Маннергейма. Существует по крайней мере две записи от октября 1940 г. о транзите, по которым Рюти относил согласие правительства по этому вопросу к лету 1940 г. Рюти объяснял некоему английскому финансисту, что договор о транзите был обсужден в совершенно секретных условиях с участием представителей, направленных самим Рюти, а также Герингом и Риббентропом. Представителем Риббентропа был доктор Людвиг Вайссауэр, побывавший у Тюти в июле, а представителем Геринга– Вельтеис. Таким образом, Маннергейм оказался прав в этом деле. Формальная ответственность лежала на гражданском руководстве.

    - 18

Совсем другое дело, что Маннергейм мог бы, конечно, направить, опираясь на свой авторитет, политику Финляндии в судьбоносные годы по совсем другому руслу и что он нес большую моральную ответственность за тогдашние решения. И опять же совсем другое дело–вопрос о его вине в подготовке и разжигании войны. Суд отвечал прежде всего политическим устремлениям тех лет.

    - 19
    - 7

Отвергнув весной 1939 г. предложения Германии и СССР о заключении, соответственно, пакта о ненападении и договора о военной помощи руководство Финляндии сделало ставку на политику нейтралитета, надеясь в будущем на тесное сотрудничество в военной области с северными странами, в первую очередь с Швецией. В октябре 1939 г. на конференции глав государств Северной Европы выяснилось, что ни одно из них не согласно взять на себя обязательства о военной помощи Финляндии в случае войны с СССР. Перед лицом военной опасности Финляндия осталась один на один со своим мощным восточным соседом. Ожидали ли финны войну?

Известный своим пессимизмом маршал Маннергейм, который с 10 октября возглавил оборонительные силы Финляндии, 27 ноября 1939 г. направил президенту К. Калино докладную записку о состоянии вооруженных сил страны. В ней был подведен итог продолжительному противостоянию парламента и военных по проблеме финансирования армии. Скупившиеся в расходах на оборону законодатели могли теперь собственными глазами увидеть итоги своей работы. Из скромного количества в большинстве своем устаревших самолетов только половина могла подняться в воздух, практически отсутствовали танковые войска, крайне мало было средств ПВО и противотанковой обороны, не решена проблема производства боеприпасов. Из 15 дивизий три были без вооружения, одна–без артиллерии. Маннергейм приходил к логическому заключению о невозможности вести успешную войну. 6 ноября 1939 г. он высказал мнение, что шансы на успешный исход войны появятся не раньше чем через год интенсивной подготовки. Однако большинством военных и политиков в Финляндии ситуация осени 1939 г. отнюдь не расценивалась как безнадежная; они усматривали в ней такие обстоятельства, которые позволили бы не только избежать войны, но и в случае ее начала иметь шансы на успех. Принимая во внимание соотношение сил (население Финляндии составляло в то время около 3, 5 млн. чел. , армия на 27 декабря 1939 года– 336730 чел. , а вместе с военизированными организациями –около 500 тысяч; СССР, соответственно, 183 млн. и около 300 дивизий) подобный оптимизм даже сейчас, когда известен исход дела, кажется чрезмерным. Что же лежало в основании таких радужных расчетов?

Рассмотрим последовательно составные части системы доказательств, которые приводили аналитиков к мысли о возможности избежать войны, сохранив нейтралитет. Весной 1939 г. для ведения переговоров о закупке вооружений и военных материалов в США отбыл полковник Пааво Талвело. 12 июня полковник выступил перед высокопоставленными государственными деятелями США с докладом, в котором положение Финляндии оценил так: СССР и Германия не имели бы никаких выгод, вторгнувшись в Финляндию, поскольку страна не обладает такими ценными стратегическими ресурсами и естественными богатствами, которых не было бы у потенциальных агрессоров. Мощная береговая оборона делала бы шансы Германии на успешную десантную операцию весьма небольшими.

В свою очередь СССР, напав на Финляндию, приобрел бы тем самым еще одного противника без получения соответствующих экономических и политических выход. Укрепив с помощью Швеции единственное слабое место в своей обороне–Аландские острова, Финляндия способна была сохранять нейтралитет при условии достаточных поставок из-за рубежа, в том числи и из США, вооружений и военных материалов, заключал полковник Алвела.

Со своей оценкой ситуации выступил 31 августа 1939 г. Генеральный штаб финляндской армии. В документе, констатировалось, что “Россия намеревается быть сильной в тот момент, когда другие страны будут истощены войной, чтобы в итоге ей достались плоды победы”. Так как советско-германские переговоры показали, что СССР рассматривает Финляндию и Прибалтику как “направление своей экспансии, что происходит из его уязвимого стратегического положения на Балтике”, то до начала большой европейской войны к нему следует относиться осторожно. СССР может “по примеру немцев предпринять неожиданный марш”.

Захватить всю Финляндию СССР попытается только в “чрезвычайно благоприятных условиях, например, во время затяжной войны между крупными государствами, в которой Россия не приняла бы участия”. Генштаб учитывал и возможность развития событий по другому сценарию. СССР мог попытаться захватить некоторые особо важные для него территории Финляндии: острова в Финском заливе (для размещения растущего военно-морского флота) Карельский перешеек и часть северного Приладожья.

    - 20

При “благоприятных” для СССР условиях он постарался бы овладеть всей юго-осточной Финляндией. Впрочем, это не означало, что война неизбежна. Во-первых, дислокация вооруженных сил СССР в Европе показывала, что до последнего времени финский вопрос считался руководством страны второстепенным. СССР занятый борьбой за влияние на Балканах в условиях, когда оставалась нерешенной проблема Бессарабии, не сможет перебросить значительные силы на другое направление. Кроме того недоверие к Германии не позволит ослабить груп-пировку, размещенную в Западной Белоруссии и Западной Украине. Аналитики разведотдела приходили к естественному выводу: “поскольку в настоящее время между великими державами возникло равновесие сил, маловероятно, что СССР начнет наступление на каком-нибудь направлении, ибо он не может заранее знать, с кем ему в итоге придется сражаться.

СССР остережется вступать в войну, продолжительность которой нельзя заранее оценить”. Процитированный выше документ, составленный за 5 дней до начала войны, был разослан руководителям государства и лег бальзамом на душу тех политиков, кто не мог поверить в неотвратимость развития событий по худшему сценарию. К концу ноября усилилось давление на военных со стороны политиков-оптимистов, было предложено провести частичную демобилизацию армии для облегчения экономической ситуации. Еще 3 ноября Генштаб предложил два варианта сокращения вооруженных сил: в первом случае под ружьем оставалось бы 144940 чел. из 262870, во втором– 59000.

Мобилизацию было предложено провести в ответ на аналогичное мероприятие, зафиксированное разведкой финляндской армии, которое было проведено в Ленинградском военном округе в начале сентября. 11 октября маршал Маннергейм направил письмо министру обороны Ю. Ниукканену, в котором предлагалось “учитывая современную обстановку и особо обращая внимание на преимущества, которые имеют уже отмобилизованные войска русских, движущиеся в направлении к границе с Финляндией.... безотлагательно приступить к мобилизации”. Помимо неверный аналитических выкладок о дальнейшем развитии ситуации, военные в Финляндии крупно просчитались еще в одном: они неправильно оценили возможности концентрации войск противника на Карельском перешейке и к северу от Ладоги. Получивший в большинстве своем хорошую подготовку в иностранных военных академиях командный состав Финляндской армии предполагал, что их противник будет действовать в соответствии с канонами военной науки.

Итак, военные в Финляндии грубо ошибались, как в отношении времени начала боевых действий, так и в отношении количества военных сил СССР, готовившихся к войне (29 марта 1940 г. , через две недели после окончания “зимней войны”, политотдел ставки Финляндии подвел итоги. В боях участвовало 46 дивизий РККА из 10 военных округов). Иностранное бюро ставки армии Финляндии. 4 ноября 1939 г. весьма оптимистично оценивало шансы вступления Швеции в войну против СССР. Поскольку и правые, и левые политические партии Швеции решительно настроены в пользу Финляндии, то, несмотря на оппозицию политического центра, “с началом войны между Финляндией и СССР настроения в пользу Финляндии настолько усилятся, что последствия этого могут оказаться решающими”.

Помимо перечисленных обстоятельств уверенность в том, что в 1939 г. войны удастся избежать, зиждилась на пессимистичных оценках состояния экономики, устойчивости политического режима и боеспособности армии большого восточного соседа. Своего рода итоговую оценку состояния красной Армии сделало 28 октября 1939 г. Статистическое бюро Генштаба армии Финляндии, подготовившее “Замечания о боевом состоянии красной Армии”. “Красная Армия в настоящее время не является и в ближайшее время не станет эффективным средством ведения войны”. Поэтому, “принимая во внимание внутриполитическую ситуацию в СССР, советское правительство не начнет войну, хотя бы и против численно слабевшей армии”. Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, а также высоко оценивая боевую подготовку своей армии, ее несомненное превосходство в ведении войны зимой, военные и политики Финляндии видели в своей стране достаточно серьезную силу, которая могла либо избежать войны, либо затянуть ее ход, получив помощь от северных стран или принудив руководство СССР к миру для приемлемых Финляндии условиях. В системе документов в пользу развития событий по этому сценарию был один просчет: в Москве к Финляндии, как к достойному противнику, не относились.

    - 21
    - 8

Война с Финляндией выявила много серьезных недостатков и в боевой подготовке войск, и в их оснащении, особенно автоматическим оружием, минометами, крупнокалиберной артиллерией. Спешно назначенные на высшие командные должности командиры среднего звена, взамен репрессированных в 1937-1938 г. г. руководящих кадров Красной Армии, продемонстрировали низкие навыки управления войсками и организации боевых действий.

Советский Союз одержал победу, однако Финляндии удалось отстоять свою независимость. Москва восстановила отношения с правительством в Хельсинки. Для “оставшегося без работы” правительства О. Куусинена была создана новая советская республика - Карело-Финс-кая ССР. В мае прекратила существование Финская народная армия. Что касается Карело-Финской ССР, то ее формально упразднили только в 1956 г.

    - 22
    СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

Александров П. “Расколотый щит”. Линия Маннергейма и ее прорыв. Родина. ( Исторический журнал). 1995 г. № 12.

2. Грибакин А. и Кирсанов Н. “Советско-финская война. Хроника событий”. История Финляндии? Отечественная история. ( Исторический журнал ). 1993 г. № 3. Стр. 95-101.

3. Маннинен О. ( профессор ). “Маршал Маннергейм и причины войны. ” Север. (истори-ческий журнал ). 1992 г. № 11-12. Стр. 135-137.

4. Маннинен О. “Выстрелы были “. Родина. ( Исторический журнал ). 1995 г. № 12. 5. Неизвестные страницы “Зимней войны “. ( Военно-исторический журнал. ) 1991 г. № 9

6. Цели советского руководства в войне с Финляндии “. Кентавр. ( Историко-политоло-гический журнал ). 1994 г. № 2. Стр. 48-53. 7. Килин Ю. “Оптимизм”. На что надеялись финны в 1939 г. ? Родина. ( Исторический журнал ). 1995 г. № 12.

Мельтюхов. М. И. ( научный сотрудник ВНИИДАД). “Народный фронт” для Финлян дии? Отечественная история. ( Исторический журнал ). 1993 г. № 3. Стр. 95-101.