История развития Лесотехнической академии СПб в 19 веке - (реферат)

Дата добавления: март 2006г.

    СОДЕРЖАНИЕ
    Предисловие.
    Введение.
    Дооктябрьский период 1803-1917:
    Возникновение и развитие лесного института:
    а) Царскосельский – Санкт-Петербургский
    практический лесной институт (1803-1836);
    б) Санкт-Петербургский лесной и
    межевой институт (1837-1878);
    в) Санкт-Петербургский лесной институт (1878-1901);
    г) Санкт-Петербургский лесной институт (1902-1917).
    Лесной институт – крупнейший учебный и
    научный центр лесного хозяйства.
    Вклад ученых лесного института в развитие
    отечественной науки.
    Из революционного прошлого лесного института:
    на заре студенческого движения (до 80-х гг. XIX в. );
    в период зарождения социал-демократического
    движения (1880-1900).
    Заключение.
    I. Предисловие

Ленинградская ордена Ленина лесотехническая академия имени С. М. Кирова—старейшее и самое крупное в мире высшее лесное учебное заведение. История Лесотехнической академии отражает этапы возникновения и развития лесного образования и лесной науки, связанных с опытом ведения хозяйства в русских лесах более чем за полтора столетия —от организации примитивных лесных промыслов до современной лесной социалистической индустрии.

История академии представляет интерес и для зарубежных специалистов лесного дела—ученых и практиков лесного хозяйства, лесозаготовок, деревообработки, целлюлозно-бумажной, лесохимической и гидролизной промышленности.

    II. Введение

Народы отсталой царской России, пробужденные Великой Октябрьской социалистической революцией и направляемые партией Ленина, в короткие исторические сроки превратили страну массовой неграмотности и примитивной техники в одну из самых передовых держав мира, достигших вершин науки, техники и культуры. Огромные сдвиги произошли в лесном хозяйстве, лесной промышленности и в подготовке лесных специалистов в нашей стране за годы Советской власти. Одним из ярких примеров может служить превращение Петербургского лесного института в Ленинградскую лесотехническую академию. За годы Советской власти Лесотехническая академия стала крупнейшим вузом, готовящим инженеров и научных работников по всем специальностям лесного хозяйства и лесной промышленности. Возникшее в 1803 году первое в России высшее лесное учебное заведение для подготовки специалистов лесного хозяйства выпустило за весь предреволюционный период до 1917 года всего 4300 ученых лесоводов; в среднем это составило 37 человек в год. Таковы были темпы подготовки специалистов лесного дела в царской России.

С первых лет своего существования Лесной институт стал центром русской лесной науки. Широко известны имена ученых Лесного института —лесоводов А. Ф. Рудзкого, Д. М. Кравчинского, Г. Ф. Морозова, В. Д. Огиевского, химика М. Г. Кучерова, почвоведа П. А. Костычева, ботаника И. П. Бородина, энтомолога Н. А. Холодковского и других, много сделавших для развития лесного образования в России.

В институте читал лекции известный лесовод профессор Н. В. Шелгунов — соратник Н. Г. Чернышевского по революционной борьбе; в 1857 г. его окончил Валерий Врублевский — видный деятель международного революционного движения, ставший впоследствии генералом Парижской Коммуны. В институте работал талантливый химик и видный общественный деятель А. Н. Энгельгардт, сосланный царским правительством “за возбуждение молодых умов”. Здесь бывал на студенческих сходках М. Горький. Вызванные революцией коренные изменения в лесном хозяйстве и лесной промышленности потребовали подготовки большого числа высококвалифицированных, идейно вооруженных специалистов. Двери Лесного института широко раскрылись для трудящейся молодежи. Из года в год возрастало количество студентов и преподавателей, быстрыми темпами увеличивался выпуск инженеров. По мере усложнения производства непрерывно повышалось число специальностей по лесному хозяйству и лесной промышленности.

Быстрый рост численности студентов и преподавателей, выполнение ряда крупных научно-исследовательских работ и создание прочной материальной базы привлекли в эти годы в академию много крупных ученых. Здесь успешно работали академики В. Н. Сукачев, Н. Н. Павловский, К. К. Гедройц, И. В. Тюрин, члены -корреспонденты АН СССР профессора Л. А. Иванов и Н. И. Никитин, профессора М. М. Орлов, М. Е. Ткаченко, Н. П. Кобранов, В. Н. Михайлов, Д. Ф. Шапиро и другие.

    III. Дооктябрьский период 1803-1917
    ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЛЕСНОГО ИНСТИТУТА

Лесной институт — одно из старейших высших учебных заведений в России, первая в мире высшая лесная школа — прошел до Великого Октября 1917 года более чем вековой путь. В развитии Лесного института за этот период следует различать пять основных этапов, тесно связанных с общеисторическим процессом развития нашей страны, с прогрессом русской науки и культуры, с общенародным освободительным движением против царского самодержавия. Первоначальные два этапа относятся к периоду разложения крепостничества и развития капиталистических отношений в России и охватывают 1803—1864 гг. На первом этапе (1803— 1836) происходило формирование института как гражданского высшего учебного заведения, создавалась его материальная база. На втором этапе (1837— 1864) институт представлял собой военное учебное заведение типа кадетского корпуса. В организации всей учебной работы важную роль сыграла органическая связь института со специально образованным тогда Лисинским учебным лесничеством как базой практического обучения воспитанников. Третий и четвертый этапы относятся к периоду промышленного капитализма в нашей стране и в организационном отношении укладываются в исторический отрезок 1865—1901 гг. Характерной особенностью третьего этапа (1865— 1877) является то, что в стенах единого учебного заведения гражданского типа лесное образование сочетается с агрономическим. На четвертом этапе (1878— 1901) Лесной институт предстает перед нами как вполне сложившееся специальное высшее лесное учебное заведение. Оно дает широкое лесохозяйственное образование преимущественно на биологической основе и выпускает “ученых лесоводов”. На пятом этапе, совпадающем с периодом развития в России империализма (1902—1917), возросла потребность в специалистах для развивающейся промышленности, в подготовку ученых лесоводов начинают внедряться технические и инженерные дисциплины. Однако институт еще остается вузом лесохозяйственного профиля, инженерные специальности в нем совершенно не представлены. В этот период в Лесном институте значительно изменяется социальный состав студенчества в сторону демократических сословий. Рост революционного и рабочего движения в стране накладывает отпечаток на жизнь института.

ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ - САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПРАКТИЧЕСКИЙ ЛЕСНОЙ ИНСТИТУТ (1803—1836)

Для второй половины XVIII столетия характерно возникновение капиталистических отношений внутри господствующего феодально-крепостнического строя России.

В связи с усиленным развитием земледелия в южных малолесных районах Европейской России актуальное значение приобретает массивное и агромелиоративное лесоразведение. Экономические условия выдвигают настоятельную потребность в специалистах, обладающих достаточной подготовкой в области лесных наук и практического лесоводства для управления казенными лесами и ведения хозяйства на местах. Между тем, по заявлению министра финансов Васильева, чиновники, назначаемые на должности форстмейстеров (лесничих) и обер-форстмейстеров, не имели необходимых специальных знаний, “потому что в России нет еще… знающих в лесной части людей”. Это обстоятельство вынудило записать в Уставе о лесах 1802 г. пункт, которым предписывалось“учредить в надлежащих местах школы для образования и научения людей в лесоводственных науках”. Спустя год после утверждения Устава о лесах это требование было впервые осуществлено.

В 1803 г. в Царском Селе было учреждено высшее лесное учебное заведение в России. Это было не только первое в России, но и первое в мире высшее лесное учебное заведение. Известно, что в Саксонии Тарандская лесная академия была основана в 1816 г. ; в Пруссии высшая лесная школа (в Берлине) создана в 1821 г. (позднее она была переведена в Эберсвальд); первый государственный лесной институт во Франции (г. Нанси) был учрежден в 1824 г. , в Австрии (близ Вены) в 1814 г. , в Англии — в 1886 г.

Местонахождение Лесного института в Царском Селе мотивировалось близостью к столице, удобством надзора за воспитанниками, а также наличием лесного участка для проведения практических занятий. В официальных документах это учебное заведение именовалось “практическим лесным училищем” и “царскосельским практическим Лесным институтом”. В Положении о нем было предусмотрено, “чтобы все наставления до сохранения и разведения лесов и до прочих частей лесоводственной науки относящиеся преподаваемы были отчасти теоретически, а более на самом опыте”. Вновь открытое учебное заведение предполагалось укомплектовать как вольноопределяющимися, так и гимназистами и студентами Московского университета не моложе 18 лет. Судя по требованиям к возрасту и подготовке поступающих, учрежденный Лесной институт, несомненно, был высшим учебным заведением. Ввиду недостатка преподавателей контингент учащихся в институте составлял всего 20 человек: 10 человек на первом и 10 на втором году обучения. Так как от поступающих требовалась достаточная общеобразовательная подготовка, учебный план предусматривал прохождение лишь цикла специальных предметов. Если применить современное наименование учебных дисциплин, то в состав этого цикла входили: ботаника и дендрология, лесное почвоведение, лесоводство и лесные культуры, геодезия, лесная таксация и лесоустройство, лесная технология (лесохимические производства) и лесная бухгалтерия.

Для проведения в необходимом объеме практических занятий, начиная с 1805 г. , воспитанников института направляли в Лисинскую казенную лесную дачу. В конце каждого учебного года воспитанники сдавали испытания. Окончившие назначались на должности форстмейстеров и лесных землемеров. Педагогический и руководящий персонал состоял из четырех человек: директора-наставника, лесного землемера, рисовальщика и переводчика. Директор института был подчинен главному директору государственных лесов.

В 1811 г. Лесной институт был переведен из Царского Села в С. -Петербург и помещен за городской заставой в доме бывшей английской фермы. Одновременно с Елагина острова туда перевели учрежденный в 1808 г. директором государственных лесов Орловым так называемый Орловский практическо-теоретический лесной институт, с которым несколько ранее было объединено Рижское лесное училище. Единое учебное заведение стало именоваться “С. -Петербургский форст-институт”. В нем насчитывалось около 30 воспитанников. В 1813 г. в Петербургский форстинститут были переведены воспитанники и передано учебное имущество Козельского лесного института. Таким образом, в течение нескольких лет ранее существовавшие в разных районах небольшие лесные школы были объединены в одно учебное заведение, которое с 1813 г. получило наименование “С. -Петербургский практический лесной институт”. Этим были созданы более благоприятные условия для укрепления материальной базы и концентрации педагогических сил. С. -Петербургский практический лесной институт в первые годы имел около 50 воспитанников, педагогический персонал состоял из 2 профессоров, 3 учителей и 2 инспекторов.

В последующие годы институт, хотя и медленно, постепенно рос и укреплялся. С 1823 по 1836 год осуществлялось капитальное строительство главного учебного корпуса и других каменных и деревянных зданий, велись работы по устройству парка, “плантажей”из сосен и елей, организации ботанического и дендрологического сада, оранжереи, строительству дорог, осушению заболоченных площадей.

С учетом изменений учебного плана института в 1829 г. было составлено “Положение о С. -Петербургском лесном институте”, согласно которому “институт предназначается для образования способных и сведущих чиновников к исправлению должностей по лесной части и соединенной с нею землемерной”. По новому Положению в институт принимались дети в возрасте от 12 до 15 лет, умеющие читать и писать на русском языке и знакомые с основами арифметики. Срок обучения в институте был установлен в 6 лет, в соответствии, с чем назначено шесть годичных классов. В двух низших классах преподавались общеобразовательные дисциплины, в третьем и четвертом классах к ним добавлялись некоторые основные предметы; в двух высших классах проходили специальные дисциплины. Таким образом, Лесной институт в эти годы соединял в себе среднее и высшее учебные заведения.

Воспитанники первых трех классов сопоставляли, по тогдашнему определению, младший возраст, воспитанники последних трех классов—старший.

Учебный план института включал по номенклатуре того времени следующие основные и специальные дисциплины: лесную ботанику, лесоводство, горо - и почвопознание, лесную энтомологию, лесную географию, энциклопедию лесных наук, геодезию, лесоразмножение, лесовозобновление, лесную таксацию и лесоустройство, лесную технологию, лесоохранение, лесную статистику, лесное правоведение, лесную химию, егерское искусство. Учебная практика проводилась в Лисинской даче и в парке института.

Контингент учащихся на казенном содержании был сначала установлен в 78 человек, затем увеличен до 108. Допускались и своекоштные пансионеры. На казенное содержание принимали преимущественно детей чиновников лесного ведомства, а в своекоштные—детей дворян и обер-офицеров. В зависимости от успехов, особенно в лесных науках, оканчивающие институт разделялись на три разряда, в соответствии, с чем им при выпуске присваивались чины разных классов. Штатные воспитанники по окончании института обязаны были прослужить по лесной части не менее 10 лет, своекоштные — не менее 6. Численность преподавателей, включая начальника института и инспекторов классов согласно штатному расписанию, была определена в 17 человек. Преподавателями специальных дисциплин в разные годы были: лесных наук — Стефани, Кастальский, Перелыгин; лесной таксации — Родин, Грешищев; лесной ботаники — Семенов. Среди педагогов особо выделялся П. Перелыгин, написавший и издавший в 1831 Г. книгу “Начертание правил лесоводства” и в 1835 г. “Лесоохранение или правила сбережения растущих лесов”, которые явились первыми учебными пособиями по специальным лесным дисциплинам. По Положению 1829 г. С. -Петербургский практический лесной институт существовал до 1837 г. , затем снова подвергся коренной реорганизации.

За 34-летний период увеличилась численность воспитанников и преподавателей института, выросла его материально-техническая база. Начиная с первого выпуска в 1807 г. и до 1836 г. Лесной институт окончило 238 человек; в последние годы выпуск составлял 9—13 человек в год. Среди окончивших в этот период многие лица широко известны своей последующей деятельностью в области лесного хозяйства и лесной науки. К ним относятся Б. Фрейрес— первый директор и организатор старейшего в России Лисинского учебно-опытного лесничества; В. С. Семенов —автор первых руководств по лесной таксации и лесоустройству на русском языке, учредитель и первый председатель Петербургского лесного общества; Е. А. Петерсон — организатор и руководитель первых лесоустроительных работ в России, первый ученый лесничий и профессор лесных наук Лисинского учебного лесничества, в 1864— 1871 гг. директор Лесного института; А. А. Длатовский — автор первого оригинального на русском языке “Курса лесовозобновления и лесоразведения” и учебного пособия по лесной энтомологии; И. Г. Войнюков —автор проекта, по которому были осуществлены первые работы по осушке лесов в Лисино, в 1862—1864 гг. директор Лесного института.

    САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЛЕСНОЙ И
    МЕЖЕВОЙ ИНСТИТУТ
    (1837—1878)

В 1837 г. С. -Петербургский практический лесной институт и межевые роты гражданских топографов были объединены в единый Лесной и межевой институт, организованный по образцу кадетских корпусов. Воспитанники института назывались кадетами.

    Согласно Положению Лесной и межевой

институт должен был готовить чиновников для лесной службы и топографов для размежевания и оценки казенных земель. В соответствии с этим в составе института были созданы три отделения: лесное, межевое и офицерское. Кроме того, при институте обучалась “образцовая рота лесной стражи”. Лесное отделение образовало одну роту, межевое—три роты; в каждой роте полагалось 120 воспитанников; оба отделения составляли учебный батальон. Правила приема, и срок обучения оставались прежние. По окончании теоретического курса воспитанников лесного отделения в звании “кондукторов” направляли на обязательную годичную практику в специально организованное Лисинское учебное лесничество. По совокупности познаний, обнаруженных при теоретическом обучении, и успехов в годичной практике оканчивающие институт разделялись на три разряда. Отнесенные к первому, высшему разряду, зачислялись в офицерское отделение, которое имело целью подготовить наиболее способных воспитанников лесной роты к замещению должностей профессоров и преподавателей по лесным наукам в самом институте и ученых лесничих на высшие должности в лесном ведомстве. Срок обучения на офицерском отделении был установлен один год.

В офицерском отделении изучали энциклопедию лесных и камеральных наук, государственное лесное хозяйство, статистику, лесоуправление, лесную химию и другие предметы. В 1847 г. было утверждено новое Положение для института, которое вносило изменения в его организацию. Упразднялись младшие общеобразовательные классы, срок обучения был определен в 3 года вместо 6 лет. В связи с этим повысились требования к поступающим, от которых требовались знания не ниже четырех классов гимназии, а возраст устанавливался в 15—18 лет. Число воспитанников в Лесной роте было определено: казенных — 60, пансионеров — 40. В 1858 г. Положение об институте вновь подверглось существенному пересмотру. Практические занятия в Лисинском учебном лесничестве были значительно расширены. Окончившие лесное отделение после годичной практики в Лисине в течение двух лет должны были получать практический стаж на разных работах в лесном ведомстве и только после этого назначались к замещению штатных должностей. Годичный курс в офицерском отделении был увеличен до двух лет, причем для зачисления в это отделение необходимо было иметь не менее года действительной службы по лесному ведомству и сдать вступительные экзамены по специальным предметам. Новое Положение имело целью, во-первых, усилить практическую подготовку будущих лесничих, во-вторых, поднять уровень теоретического обучения офицеров. Учебный план института не подвергся каким-либо серьезным изменениям: дисциплины на лесном отделении в основном остались теми же, что и по Положению 1837г. Практические занятия в Лисинском учебном лесничестве отличались разнообразием. Воспитанники двух младших классов работали летом в питомнике, на лесных культурах, лесной съемке, лесной таксации. Особое внимание уделялось работам в лесохимическом цехе. Воспитанники третьего класса — кондукторы в лесничестве проходили производственную практику по всем видам лесных работ. Численность преподавательского состава на лесном отделении была невелика и в последние годы составляла около 30 человек. Последний выпуск в Лесном и межевом институте состоялся в 1864 г. За 27 лет существования им было выпущено по лесной специальности 854 человека, в среднем более 30 в год, а в последнее пятилетие около 50 в год. Лесной и межевой институт, однако, не мог удовлетворять потребность развивающегося лесного хозяйства в кадрах высококвалифицированных специалистов. В связи с этим в 1858 г. при институте и в учебном лесничестве были организованы специальные курсы лесоводства, на которые принимались лица с законченным университетским образованием. Общий срок обучения на курсах составлял 17 месяцев: на теоретический курс отводилось 7 месяцев, на практическое обучение в Лисинском учебном лесничестве — 10. В 1861 г. курсы лесоводства были преобразованы в Лесную академию, которая, после закрытия Лесного и межевого института, должна была стать единственным в России высшим учебным заведением по лесной части. Срок обучения в академии был определен в 2 года. Академия была создана в 1863 г. , но просуществовала недолго, дав единственный выпуск в 1865 г. За этот короткий период курсы лесоводства и Лесную академию окончили 126 человек.

    САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЛЕСНОЙ ИНСТИТУТ
    (1878—1901)

Первый прием в преобразованный С. -Петербургский лесной институт состоялся в 1878 г. К зачислению допускались лица с законченным средним образованием. Вначале прием производился по конкурсным экзаменам, с 1898 г. - по конкурсу аттестатов. Сыновья лесных чинов принимались вне конкурса.

Срок обучения в институте был установлен в 4 года. Учебные занятия начинались 1/IХ и заканчивались 1/Х. Окончившие институт получали звание ученого лесовода I или II разряда. Первый разряд присваивался тем, кто успешно окончил курс и в течение года представил специальную работу, аналогичную нынешним дипломным работам. Положением количество студентов было определено в 250 человек (на I курсе — 100, на II — 60, на III — 50, на IV — 40). Фактический контингент студентов в первые годы был меньше, затем возрос и уже в девяностых годах достигал 300—350 человек, а в- девятисотых годах—500. В главном здании института имелось общежитие для 150 студентов. К концу рассматриваемого периода контингент студентов Лесного института характеризовался следующими данными. На 1 января 1902 г. в институте было 522 слушателя, в том числе на I курсе—191, на II— 122, на III—102 и на IV—107 человек. По социальному происхождению (в %): из дворян 13, 6, штаб - и обер-офицерских детей 43, 5, сыновей духовных лиц 0, 8, почетных граждан 6, 9, купеческого сословия 4, мещан 19, 1, крестьян и солдатских детей 10, 3, иностранцев 1, 8. Таким образом, около 70% студентов принадлежало к привилегированным сословиям. Учебным планом института предусматривались 18—20 часов лекций в неделю, летняя практика по ботанике для первого курса; по зоологии и геодезии — для второго курса; лесоводству, таксации и геодезии — для третьего курса и по лесоустройству и лесной технологии — для четвертого курса. На первом курсе преподавались математика, ботаника, физика, химия, зоология, богословие. На втором курсе продолжалось изучение ботаники, химии и зоологии, кроме того, занятия дополнялись чтением минералогии, метеорологии, геодезии и общему законоведению. На третьем и четвертом курсах преобладали специальные предметы: почвоведение, дендрология, лесоводство, лесоустройство, лесная таксация, оценка лесов, лесная технология, лесное инженерное искусство. На третьем курсе читались еще полицейское право и политическая экономия. Лесные законы изучались на последнем курсе. На всех курсах преподавался немецкий язык.

Летние учебные занятия по лесохозяйственным дисциплинам проводились в Лисинском лесничестве. Для улучшения учебного процесса институт в течение многих лет добивался получить в свое ведение отдельную учебную лесную дачу. Ходатайство института, наконец, было удовлетворено, и в 1902 г. ему была передана Охтинская казенная лесная дача площадью около 1 тыс. га.

С 1898 г. для студентов III курса был установлен новый порядок окончания учебного года. Экзамены по лесоводству, лесной таксации и лесоустройству были перенесены с весны на лето и принимались в Лисинском лесничестве после прохождения там учебной практики по указанным дисциплинам.

    САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЛЕСНОЙ ИНСТИТУТ
    (1902-1917)

Период с 1902 по 1917 гг. характеризуется бурными событиями в жизни нашей страны. Продолжая проводить реакционную политику в интересах буржуазии и помещиков, царское правительство повело наступление на экономические и политические права трудящихся. Ухудшение положения рабочих и крестьян привело к росту стачечной борьбы в городах и массовым выступлениям крестьян против помещиков. Революционное брожение в стране приняло огромный размах.

Обстановка еще больше обострилась в связи с русско-японской войной, отвечавшей интересам захватнической политики царского и японского империализма. Небывалым народным взрывом против самодержавия была первая русская революция эпохи империализма—революция 1905 г. С подавлением революции начались безудержные репрессии царских властей против революционных элементов в стране и, прежде всего против партии рабочего класса—российской социал-демократической рабочей партии (большевиков). Тяжелое положение трудящихся, вызванное первой мировой войной и наступившей хозяйственной разрухой, способствовало новому мощному подъему революционного движения. Завершился этот подъем февральской революцией 1917 г. - свержением самодержавия, нарастанием и приближением пролетарской революции. Дворянская и буржуазная культура в это бурное время переживала кризис и упадок. Стремясь предотвратить революцию, реакционные ученые проповедовали невозможность познания мира, отрицали закономерности общественного развития, призывали к отказу от проникновения в тайны природы, от классовой борьбы. Начинает зарождаться новая социалистическая культура. В творчестве передовых деятелей русской науки и культуры чувствуется влияние передовой материалистической теории. Несмотря на все препятствия, передовая русская наука пробивает себе дорогу, глубже проникает в тайны природы. Этому во многом способствуют труды таких корифеев отечественной науки и техники, как К. А. Тимирязев, И. П. Павлов, Н. Е. Жуковский, А. С. Попов.

На основе передовых материалистических положений создавали свои теоретические работы и такие ученые Лесного института как Г. Ф. Морозов, В. Н. Сукачев, М. Е. Ткаченко, Н. А. Холодковский, К. К. Гедройц и др.

Несмотря на общий упадок, передовым деятелям лесной науки удается добиться существенного улучшения подготовки специалистов лесного дела. В 1902 г. было введено новое Положение об институте. Учебный план института, рассчитанный на 4 года, пополнился новыми дисциплинами.

В новом учебном плане был сделан упор на лесоводство путем разделения его на общее и частное; расширился цикл инженерных наук вследствие включения прикладной механики и строительного искусства, введен отдельный предмет лесоуправления; добавлены основы сельского хозяйства, плодоводство и огородничество. Увеличился объем зимних практических занятий, особенно по специальным лесным предметам; летняя учебная практика на I и II курсах увеличилась за счет каникул. Предусматривалась следующая организация летних практических экзаменов, в конце мая, в течение 10 дней должны были проводиться экскурсии в Лисинское, Охтинское и Сестрорецкое лесничества с участием профессоров специальных лесных и общеобразовательных предметов. Затем студенты 1 и II курсов с 1 по 15 июля проходили практику по геодезии, потом их отпускали на каникулы. Студенты III курса проводили летние практические занятия по общему и частному лесоводству и лесной таксации в Лисинском лесничестве в течение июня и июля; август посвящался практически занятиям по ботанике, дендрологии, прикладной зоологии, почвоведению и другим предметам. Студенты IV курса отправлялись на квалификационную практику в лесничества по назначению совета института. Вместо прежних (по Положению 1880 г. ) восьми кафедр новым Положением предусматривалось двенадцать кафедр, возглавляемых профессорами. Значительно увеличились штаты ассистентов. Возросшие средства на содержание института (220—240 тыс. руб. в год) слагались из сумм, отпускаемых ежегодно по штату из государственного казначейства в размере 185000 руб. , специальных средств—платы студентов за обучение и пользование общежитием, дохода от питомников, садов и других хозяйственных учреждений института, дохода от продажи издаваемых институтом сочинений и др. Около 25% штатных средств института ежегодно предназначалось для стипендий и пособий студентам. Кроме того, при институте были учреждены стипендии, выплачиваемые за счет отдельных ведомств, обществ и частных лиц. Студенты, получавшие казенные стипендии, были обязаны прослужить в лесном ведомстве по одному году за каждый год получения стипендии.

Совету института предоставлялось право оставлять при институте ученых лесоводов 1 разряда для подготовки их к научно-учебной деятельности по специальным лесным предметам. Эти лица зачислялись стипендиатами высшего оклада (аспирантами) на срок не более двух лет. Для поощрения студентов к научным занятиям совет института ежегодно предлагал темы и за лучшие сочинения назначал золотые или серебряные медали. Эти главные пункты Положения 1902 г. и дополнительные к нему правила легли в основу деятельности института до начала первой мировой войны. Учебный план института за эти годы не претерпел существенных изменений. Однако дополнительно к обязательным дисциплинам с 1902/03 учебного года читались лекции об охоте, о водном хозяйстве, о рыбах и рыболовстве. С 1904/05 г. был введен необязательный курс — учение о географическом распространении лесных пород. Революция 1905 г. сильно отразилась на учебной жизни института. В течение всего 1905 и до 1 сентября 1906 г. учебные занятия в институте не проводились. Вследствие революционных выступлений студенчества распоряжением министерства институт был закрыт на весь учебный год.

В 1906/07 году в институте вместо курсовой была введена предметная система преподавания. Однако крупные недостатки этой системы вскоре обнаружились весьма ярко. Резко сократилась посещаемость лекций, невозможно стало регулировать нагрузку учебно-вспомогательных учреждений и лабораторий, накопилась академическая задолженность, снизилось качество обучения. Ввиду этого с 1908/09 г. институт постепенно стал возвращаться к курсовой системе преподавания, которая к 1912/13 учебному году полностью была восстановлена на всех четырех курсах. Эти перемены вызывали недовольство студентов, которые требовали улучшения преподавания и материального состояния, а также открытия лесотехнического и лесоинженерного отделений.

В связи с этим против студенчества были приняты строгие меры: в течение всего первого семестра 1908/09 учебного года институт был закрыт, и более 100 студентов было исключено из института. Большая часть исключенных была вновь зачислена лишь в следующем учебном году. Волнения среди студентов продолжались и в 1911 г. Численность студентов института за рассматриваемый период значительно выросла. Если до 1908/09 учебного года в институт ежегодно поступало 100—150 человек, то в последующие годы прием составлял 225—250 человек. Это было вызвано крайним недостатком в специалистах с высшим лесным образованием. Несмотря на значительный отсев, число студентов в институте возросло с 522 на 1 января 1902 г. до 628 на 15 сентября 1912 г. и до 765 на 15 сентября 1915 г. Ежегодный выпуск в среднем составлял около 80 человек. С целью ускорения подготовки специалистов с 1912 по 1914 г. в Лесном институте проводились 3-месячные дополнительные (повторительные) курсы для лесничих. Организатором этих курсов был проф. Г. Ф. Морозов.

За десять лет, с 1902 по 1912 г. , удельный вес низших сословий увеличился почти вдвое; крестьяне и мещане стали преобладающей частью студенчества вместо дворян и военных. Материальная база института за эти годы значительно укрепилась. Так, в течение 1902—1904 г. институту было отпущено 612000 рублей на строительство новых зданий и капитальный ремонт. Кабинеты и лаборатории пополнялись оборудованием и приборами. Вырос фонд библиотеки. Мировая война привела к постепенному свертыванию учебной и научной деятельности института. Студенты и преподаватели соответствующих возрастов были призваны на военную службу. Для оставшихся в институте студентов были установлены жесткие сроки окончания курса. Лица, не защитившие в срок квалификационных работ, выпускались со званием “зауряд-лесовода”. Оканчивающих институт направляли на работу в соответствии с нуждами военного времени и в первую очередь на заготовку леса и обработку древесины. Тогда-то и обнаружилось, что подготовка студентов на биологической базе не соответствует предъявляемым к ним требованиям. Актуальным стал вопрос о реорганизации структуры Лесного института. В связи с этим в 1916 г. директором института была составлена записка об учреждении при институте лесотехнических отделений: технологического — по механической и химической обработке дерева и торфа и инженерного —по заготовке и транспорту леса и мелиорации. Всероссийский съезд представителей промышленности и торговли, состоявшийся в августе 1916 г. , поддержал это предложение. Был составлен проект реорганизации института в составе трех отделений. Однако из-за недостатка средств этот проект не был осуществлен. Дело ограничилось тем, что в 1917 г. был лишь увеличен штат педагогического персонала, главным образом ассистентов.

В том же году был сделан первый шаг к приобщению преподавателей и студентов к активному участию в организации учебной жизни института, в частности им было предоставлено ограниченное право посещения заседаний совета института.

За тринадцатилетний период (1902—1914) Лесной институт окончило 1033 человека, в том числе со званием ученого лесовода 1 разряда 411 и II разряда 622.

В этот последний предоктябрьский период всей научной и учебной работой института руководила большая группа выдающихся ученых. Среди них профессора Г. А. Любославский и В. Н. Оболенский (физика и метеорология), М. Г. Кучеров и Е. В. Бирон (химия), Н. А. Холодковский (зоология), академик И. П. Бородин и профессор Л. А. Иванов (ботаника), профессора П. С. Коссович и К. К. Гедройц (почвоведение), И. И. Померанцев (геодезия), Г. Ф. Морозов (общее лесоводство), А. Н. Соболев и В. Д. Огиевский (частное лесоводство), М. М. Орлов (лесоустройство и лесная таксация), Д. Н. Кайгородов и Н. А. Филиппов (лесная технология), С. В. Ведров, Н. И. Фалеев и Э. Э. Керн (законоведение, лесные законы и лесоуправление), Л. В. Ходский (политическая экономия и статистика) и т. д. В эти годы из числа питомцев Лесного института выросла большая плеяда выдающихся ученых, впоследствии внесших огромный вклад как в развитие отечественной науки и техники, так и в дело расширения лесотехнического образования. Это крупнейший советский ботаник В. Н. Сукачев, классик лесоводства профессор М. Е. Ткаченко, основоположник лесоэкономического образования в стране профессор С. А. Богословский, крупнейшие ученые в области лесных культур профессор Н. П. Кобранов и почетный академик ВАСХНИЛ Н. И. Сус, виднейшие ученые в области лесной таксации профессора А. В. Тюрин и Н. В. Третьяков, выдающийся советский химик член-корреспондент АН СССР профессор Н. И. Никитин, автор капитальных научных трудов и учебников по древесиноведению и фитопатологии, заслуженный деятель науки и техники профессор С. И. Ванин.

ЛЕСНОЙ ИНСТИТУТ— КРУПНЕЙШИЙ УЧЕБНЫЙ И НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ЛЕСНОГО ХОЗЯЙСТВА

Учреждение Лесного института, как это подчеркнуто во всех положениях о нем, имело целью обеспечить нужды казенного лесного хозяйства в квалифицированных специалистах для управления этим хозяйством в центре и на местах — в лесничествах. Наряду с этим институт должен был готовить кадры для учета и устройства обширных лесов страны.

Из воспитанников института предполагалось комплектовать педагогический персонал лесных учебных заведений по специальным дисциплинам, а также персонал исследовательских учреждений по лесной части. Как Лесной институт справился с этой задачей, видно хотя бы из того, что более чем за столетний период (1807—1914) институт окончило 3790 специалистов. Ученых лесоводов в царской России выпускали три высших учебных заведения: С. -Петербургский лесной институт, Ново-Александрийский институт сельского хозяйства и лесоводства (Люблинская губерния) и Петровская земледельческая и лесная академия в Москве.

Петровская академия была основана в 1865 г. , а Ново-Александрийский институт в 1869 г. Таким образом, С. -Петербургский лесной институт до 70-х годов XIX столетия был единственной высшей лесной школой, из которой пополнялся аппарат управления лесным хозяйством страны. Небольшое количество ученых лесоводов было выпущено в 1840—1857 гг. Маримонтским институтом сельского хозяйства и лесоводства близ Варшавы. За 1870—1890 гг. ежегодный выпуск ученых лесоводов из Петербургского лесного института составлял в среднем 35 человек, из Ново-Александрийского института — 20, из Петровской академии — 15, итого — 70 человек. Следовательно, в эти годы из Петербургского лесного института выходило 50% всех специалистов с высшим лесным образованием. В конце 90-х годов XIX века в казенном лесном хозяйстве имелось всего около 700 лесничеств. Во главе этих лесничеств должны были стоять лица с высшим образованием. Если принять во внимание, что в аппарате центрального управления лесным хозяйством, включая лесоустройство, работало почти 400 специалистов высшей квалификации, то можно прийти к выводу, что в эти годы Лесной институт и два других учебных заведения были в состоянии не только обеспечивать более чем скромные нужды казенного лесного хозяйства в специалистах, но в некоторой степени и удовлетворять потребности крупного помещичьего лесовладения. С конца XIX века и до первой мировой войны число лесничеств в казенных лесах систематически росло и к 1913 г. достигло 1532. Одновременно расширялась программа лесоустроительных работ. В 1913 г. чинов лесоустройства уже было более 700, имелось около 300 специалистов по укреплению песков и оврагов. Увеличилась численность персонала управления казенными лесами: всего чинов местного и центрального управления в казенном лесном хозяйстве к 1913 г. насчитывалось около 5300, в том числе лесных кондукторов с низшим образованием более 2000.

Что касается подготовки специалистов высшей квалификации, то положение в эти годы было таково. Петровская академия с 90-х годов прекратила подготовку и выпуск ученых лесоводов, Ново-Александрийский институт продолжал выпускать в среднем 25 человек в год, С. -Петербургский лесной институт ежегодно оканчивало 70— 80 человек, т. е. каждый год лесное хозяйство получало около 100 специалистов. Сопоставление потребностей с ежегодным выпуском показывает, что, хотя число оканчивающих С. -Петербургский лесной институт и возросло более чем в два раза, однако возможности института стали уже явно недостаточными для удовлетворения потребностей в ученых лесоводах даже одного казенного лесного хозяйства, не говоря уже о лесном хозяйстве в обширных частновладельческих лесах страны. Недостаток в высококвалифицированных кадрах лесное ведомство стремилось восполнить воспитанниками учрежденных с 1888 г. 2-летних низших лесных школ, выпуск которых в 1913 г. составил около 390 человек. Таких низших школ существовало 43 в различных городах страны. В этом ярко сказалась общая политика казенного лесного управления, которое больше заботилось о лесных доходах, чем о подготовке высококвалифицированных кадров для лесного хозяйства.

Роль Лесного института в лесном хозяйстве страны наряду с подготовкой кадров определялась тем вкладом, который внесли профессора и воспитанники института в развитие отечественной лесной науки.

    IV. Вклад учёных лесного института в развитие
    отечественной науки

Ученым Лесного института принадлежит заслуга не только в развитии науки о лесе. Их трудами развивались и даже зачинались многие другие отрасли науки. Невозможно говорить о русской науке, не назвав имен И. П. Бородина, П. А. Костычева, П. С. Коссовича, Н. И. Кокшарова, Д. А. Лачинова, Г. Ф. Морозова, Н. А. Холодковского и других крупных ученых в области естествознания, работавших в институте в разные периоды. Петербургский лесной институт был первым специальным лесным высшим учебным заведением не только в стране, но и в Европе. Понятно, почему ученые именно этого старейшего вуза закладывали основы русской лесоводственной науки и развивали ее отдельные отрасли. Большой вклад в развитие науки внесли также ученые Петровской земледельческой и лесной академии, Ново- Александрийского института сельского хозяйства и лесоводства и ученые практики.

Как в период становления, так и на дальнейших этапах развития русской науки о лесе ученые института не замыкались в своей узкой специальности. Подлинно крупные ученые всегда отличались большой широтой научных интересов. Выдающиеся лесоводы вели исследования и во многих других смежных отраслях науки. Этим вызвана необходимость упоминания одних и тех же имен в разных отраслях науки, в связи с развитием различных направлений науки о лесе, тем более что современное молодое поколение лесоводов недостаточно знакомо со многими из тех, кто создавал и развивал русскую науку, являя пример самоотверженного служения интересам народа, сочетания успешной научной работы с активной практической деятельностью и высоким педагогическим мастерством.

    V. Из революционного прошлого лесного института
    НА ЗАРЕ СТУДЕНТЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ
    (до 80-х гг. XIXв)

Сведения о жизни и быте студентов Лесного института в самом раннем периоде его существования сохранились весьма скудные. Установить досконально, как велось преподавание в образованном в 1803 г. Царскосельском училище, каких успехов достигали его воспитанники, каковы были проявления их общественных взглядов и настроений, к сожалению, не представляется возможным. Распорядок жизни учащихся определялся “Правилами” училища, очень строгими, рассчитанными на безоговорочное повиновение директору. Однако можно полагать, что должного соблюдения правил не было, так как уже в 1806 г. потребовалось издать дополнения, которыми вводились более тяжелые меры наказания за отклонение от установленных в правилах норм поведения.

Бедны и материалы, по которым можно судить о студенческой жизни впервые два десятилетия после перевода в Петербург Царскосельского училища и образования С. -Петербургского практического лесного института. На пробуждение общественного сознания учащейся молодежи большое влияние оказала Отечественная война 1812 г. Не могло не встретить отклика в среде студенческой молодежи и восстание декабристов, положившее начало революционно - освободительному движению в России. В 1825 г. к следствию по делу декабристов был привлечен член тайного общества, один из бывших питомцев Лесного института Петр Иванович Фаленберг. Осужденный как государственный преступник, он был отправлен в Читинский острог, откуда в 1833 г. сослан на поселение в Минусинский округ и освобожден в числе других декабристов лишь в 1856 г. О положении воспитанников, институтских порядках и учебных занятиях в 30-х годах прошлого столетия рассказывает в своих воспоминаниях Н. В. Шелгунов:

“Лесной институт был заведением штатским — и нас держали очень свободно… Все было у нас просто, по-домашнему”. Тепло вспоминает он об учителях русского языка А. А. Комарове (друге В. Г. Белинского) и Сорокине, прививавших ученикам интерес к чтению, знакомивших их с событиями русской жизни. От А. А. Комарова услышали они в феврале 1837 г. волнующий рассказ о дуэли и смерти А. С. Пушкина. С добрым чувством говорит он о преподавателе Е. А. Петерсоне (в 1864 г. директор института). Хорошее впечатление оставляли практические занятия, на которых учащиеся должны были проявлять большую самостоятельность. Свободное время посвящалось играм, чтению, которое хотя и было беспорядочным, служило приобретению разносторонних знаний и общему развитию воспитанников. Однако официальная система воспитания, рассчитанная на подготовку из молодежи верноподданных чиновников, подавляла у воспитанников какое-либо проявление недовольства существующими порядками или попытку протеста против несправедливых действий начальства. По субботам провинившихся в течение недели наказывали розгами — телесное наказание было узаконенным методом воспитания. Сохранился документ, рассказывающий о том, как осенью 1836 г. более 20 воспитанников старших классов явились в министерство государственных имуществ, в ведении которого был тогда Лесной институт, с жалобой на то, что их плохо кормят, скверно одевают, что директор невнимателен к их просьбам. Проверка состояния института подтвердила правильность жалобы, но все жалобщики были наказаны.

В годы царствования Николая I большинство специальных высших учебных заведений было перестроено по образцу кадетских корпусов. Еще в 1834 г. , глядя на марширующих студентов Горного института, превращенного в Корпус горных инженеров, царь воскликнул: “Наконец-то я привел все корпуса к одному знаменателю! ” В 1837 г. Лесной институт был передан в ведение V отделения императорской канцелярии и по “высочайшему повелению” превращен в военно-учебное заведение —Лесной и межевой институт. Начальник отделения министр Киселев, рапортуя царю о выполнении его воли, выразил уверенность в том, что “военное устройство укоренит в питомцах дух подчиненности, что необходимо при самом воспитании и полезно в служебном отношении”. Лично царем в институт были назначены “для восстановления порядка в нравственном отношении и для введения надлежащей дисциплины”новый директор, полковник Ламсдорф и капитан Каменский. Именно последнему поручалось нравственное и физическое образование учащихся. В институте появились офицеры, барабанщики, горнисты. Совершенно иным стало положение воспитанников. Были уволены преподаватели Сорокин и Комаров. Программа воспитания, проводимая в институте после его преобразования, по воспоминанию Н. В. Шелгунова, “состояла из трех пунктов: поведение, учение, фронт.... Каменский кричал на всех без разбора, а Ламсдорф сек, торжественно, при фронте, сопровождаемый большой свитой… Официально нас не воспитывали, а дрессировали; официальная наука была тоже дрессировкой.... ”

Малообразованное военное начальство не признавало книг для свободного чтения, да и досуга для него не оставалось, так как все время после учебных занятий заполнилось военной муштрой. Такая система воспитания, безусловно, возбуждала недовольство у воспитанников “.... - постоянно подавляемое чувство свободы и жизнь под мелочными запрещениями вызывали в нас самую опасную идею— неповиновения.... ”.

Но неповиновение, проявление свободою мыслия в военном учебном заведении каралось самым беспощадным образом. Так было на протяжении всех лет его военного устройства. Вот один из примеров. В июне 1849 г. в институтской церкви был отслужен молебен в честь победы русской армии, направленной Николаем I на разгром венгерской революции. После молебна воспитанник первого года обучения В. Карпович выразил возмущение по поводу начавшейся“резни”, его поддержал один из его товарищей К. Козелло. Во “всеподданнейшем”докладе, направленном царю, институтское начальство сообщало об этом факте вольнодумства. В ответ император“высочайше повелеть соизволил: воспитанников Валериана Карповича и Костана Козелло исключить из института и определить на службу рядовыми под строжайший надзор в разные оренбургские линейные батальоны”. Подобные примеры, конечно, не были единичными. По социальному составу студенчество Лесного и межевого института было неоднородным. Если на лесное отделение (в лесную роту) принимались преимущественно дети чиновников лесного ведомства и дворянские дети, то на межевое отделение (в межевые роты) наряду с детьми дворян, чиновников, священнослужителей, купцов принимались дети канцелярских служителей, не имевших чинов; кроме того, на это отделение ежегодно присылались воспитанники из различных сиротских домов. Так, с 1836 по 1841 г. были приняты 223 воспитанника из детских приютов. Принимаемые в институт сироты должны были быть физически здоровыми, способными к учению и обязательно законнорожденными, о чем даже требовалась специальная справка из сиротского дома. Отсутствуют данные о наличии каких-либо студенческих объединений в институте 40—50-х годов. Возможно, что кружки и какие-либо общества не могли возникнуть в суровых условиях военного режима, господствовавшего в Лесном и межевом институте. Однако студенты общались с молодежью других высших учебных заведений — Технологического института, университета, Медико-хирургической академии и др. У передовой части студенчества формировалось демократическое мировоззрение, основой которого была сама русская действительность с ее классовыми противоречиями, нараставшим кризисом крепостничества, непомерными страданиями народа, ростом крестьянских волнений. Довольно неоднородная по социальному составу студенческая среда института была тесно связана с жизнью различных слоев русского общества. В Лесном институте училось несколько студентов из Польши, видевших у себя на родине произвол и жестокость самодержавия при подавлении польского восстания в 1830—1831 гг. С появлением поляков в институте часто возникали разговоры на темы, расширявшие политический кругозор студентов. В 1857 г. Лесной институт окончил Валерий Врублевский, ставший видным деятелем международного революционного движения, героическим участником национально-освободительного движения в Польше 1863 г. , генералом Парижской коммуны 1871 г.

Огромное влияние на лучшую часть студенчества оказывали идеи Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова. Пробуждению общественного сознания студентов Лесного института способствовала педагогическая деятельность Н. В. Шелгунова, вернувшегося в институт и служившего вначале в Лисинском лесничестве, а затем в самом институте (1856—1861). Если написанное им нелегальное воззвание “К молодому поколению”оказало огромное революционизирующее воздействие на широкий круг студенческой молодежи, то непосредственное общение со студентами Лесного института, безусловно, влияло на формирование их взглядов и убеждений. В своих лекциях Н. В. Шелгунов, излагая специальный предмет, стремился связать его с современной жизнью, донести до слушателей передовые идеи своего времени. В первую половину 60-х годов институт пережил ряд преобразований; в 1860 г. было упразднено межевое отделение, в 1861 г. рассмотрен вопрос о создании Лесной академии — учебного заведения особого типа с целью подготовки кадров для лесного управления из лиц с высшим образованием. В 1863 г. академия была открыта, но в этом же году последовало повеление царя о переводе в Петербург Земледельческого института из Горы-Горок, вызванное чрезвычайными обстоятельствами. Институт в Горы-Горках Могилевской губернии существовал с 1840 г. Уже в первые годы после его образования в институте началось революционное брожение. В конце 40-х годов за преподавателями и студентами был установлен постоянный полицейский надзор. В донесениях, поступавших в губернское жандармское управление, не раз упоминалось о постоянных сборищах студентов, на которых пелись революционные песни и польские гимны, велись предосудительные разговоры. В западных губерниях, откуда в основном набирались учащиеся Горы-Горецкого земледельческого института, проживало много поляков, сочувствовавших нараставшему в Польше в начале 60-х годов национально-освободительному и антифеодальному движению. В январе 1863 г. , когда вспыхнуло польское восстание, охватившее также Белоруссию и Литву, часть студентов и преподавателей института оказалась связанной с повстанцами. В последних числах апреля Горки были захвачены одним из повстанческих отрядов под руководством Людвига Топора. К“мятежникам” примкнуло более 50 воспитанников института и 6 преподавателей. Через несколько дней отряд был разбит правительственными войсками. Дознания специально созданной следственной комиссии привели к многочисленным арестам. Преподаватели института, “вошедшие в сношение со студентами, поднявшими оружие против правительства”, были преданы военному суду. Царское правительство, опасаясь повторения свершившихся событий, решило перевести институт в Петербург. Оставлены были опытные поля и питомники института, животноводческие фермы и конный завод, пасеки и мастерские земледельческих орудий. Так Земледельческий институт начал свою новую жизнь вблизи III отделения. Характерно, что из 219 студентов института в Петербург было переведено только 33. Несмотря на тщательный отбор, эти молодые люди принесли с собой свободолюбивые настроения, вызывавшие у студентов-лесников чувство солидарности с польскими революционерами.

С. -Петербургский земледельческий институт, занятия в котором начались в октябре 1864 г. , сочетал в себе лесное и агрономическое образование. Экономическое положение большей части студентов института было трудным. Стипендии получали немногие. Число казенных стипендий было невелико, правда, существовали еще стипендии от частных лиц и от земств, но общее их количество было незначительным и не могло удовлетворить всех нуждающихся. Необходимость платы за обучение приводила к тому, что часть студентов оказывалась совсем без средств к существованию. Удаленность института от центра лишала возможности побочного заработка в виде переписки, уроков и т. п. Трудности материальной жизни заставляли студентов создавать на общественных началах различные объединения: бюро по труду, кассу взаимопомощи, библиотеку студенческих руководств, столовую, хотя организация подобных учреждений запрещалась правилами высших учебных заведений. С осени 1868 г. появились признаки подъема студенческого движения в высших учебных заведениях Петербурга. С историей студенческих волнений 1868—1869 гг. связано имя С. Г. Нечаева, вольнослушателя университета, пытавшегося использовать студенческое движение и подчинить его своим планам создания заговорщической организации. Активный участник “беспорядков” - студент-лесник В. И. Ковалевский скрывал Нечаева осенью 1868 г. несколько дней в своем номере в Земледельческом институте, где Нечаев нашел себе единомышленников. Наиболее деятельными из них были студенты В. И. Святский и П. А. Топорков, которые за пропаганду идей Нечаева среди студенческой молодежи были впоследствии арестованы. Под влиянием Нечаева была выпущена прокламация “К обществу”, написанная студентом университета П. Ткачевым, которая была напечатана в типографии Дементьевой, известной современникам своей яркой речью, произнесенной на суде по делу нечаевцев. В этой прокламации, к печатанию которой был причастен студент-лесник С. Чубаров, говорилось о жестокости и преследованиях, которым подвергается молодежь, и звучал призыв поддержать протест студентов. В марте 1869 г. начались волнения в университете и Технологическом институте. Из-за беспорядков закрыли Медико-хирургическую академию. В официальном сообщении в газете “Голос” было сказано, что “заперты двери и в Земледельческом институте”. Хотя это известие было опровергнуто департаментом земледелия и сельского хозяйства, брожение в институте было и едва не перешло в “явные беспорядки”. В этом же году был арестован П. А. Костычев, недавно окончивший институт и оставленный в нем в должности лаборанта. Арест последовал вслед за тем, как полицией было установлено, что он совместно со своими товарищами по лаборатории и учебе составил и распространил листовку, характеризующую положение студенчества того времени.

Общественное движение 70-х годов в Петербурге и во всей России тесно связано с деятельностью революционных народников, являвшихся решительными врагами существующего политического строя, но веривших в то, что Россия минует стадию капиталистического развития и перейдет к социалистическим или приближающимся к ним формам общественного устройства через крестьянскую общину. Революционное подполье этих лет выдвинуло много смелых и энергичных деятелей, сыгравших видную роль в освободительном движении. К ним принадлежат М. А. Натансон, С. М. Кравчинский, С. Л. Перовская, Д. М. Рогачев, Д. А. Клеменц и другие. Большое влияние на идейные настроения студенческой молодежи оказал петербургский кружок революционных народников, названный по фамилии одного из его членов кружком “чайковцев” (хотя организовал его не Чайковский). Это объединение было создано в результате слияния кружка студентов Медико-хирургической академии, где главным его организатором был М. А. Натансон, и кружка С. Л. Перовской и сестер А. и В. Корниловых. Многих студентов-медиков и студентов-лесников издавна объединяла дружба, вызванная отчасти территориальной близостью учебных заведений. Кружок М. Натансона был связан с отдельными революционно настроенными студентами Земледельческого института. Позднее, в октябре 1871 г. , АЛ. Натансон перешел в Земледельческий институт и числился студентом института до ноября 1872 г. С. Л. Перовская во время ее жительства на Кушелевке, неподалеку от Земледельческого института, была препаратором в химической лаборатории института, работая там по предложению профессора А. Н. Энгельгардта, предоставившего временный заработок четырем слушательницам Аларчинских женских курсов, на которых он читал лекции по химии.

Первоначальная деятельность кружка была направлена на революционную пропаганду и политическое самообразование учащейся молодежи, на распространение среди передовой части студенчества тенденциозно подобранной легальной литературы, к которой присоединялись по возможности и запрещенные издания. Кружок стремился к тому, чтобы самообразование молодежи шло по единой в общих чертах программе с тем, чтобы готовить таким путем молодое поколение для будущей революции.

1 декабря 1870 г. был арестован и заключен в Петропавловскую крепость профессор Земледельческого института А. Н. Энгельгардт. Вместе с ним были арестованы профессор П. А. Лачинов, студенты Николай и Петр Чирвинские, В. Карпека, Г. Софийский, К. Щербак и еще несколько человек. Началось особое следствие III отделения по поводу беспорядков в Земледельческом институте. В материалах специально назначенной царем следственной комиссии, расследовавшей дело, говорится “о вредном и опасном политическом настроении воспитанников Земледельческого института, о бывших в нем противозаконных сходках и собраниях, имевших характер агитационных сборищ”. По отзывам агентов III отделения, в Земледельческом институте господствует такой дух и такое напряженное состояние, что можно ожидать серьезных беспорядков от самой маловажной причины. Политические взгляды студентов в высшей степени неудовлетворительные. Число студентов, выражающих самые крайние убеждения, велико.

Следствие обнаружило, что воспитанники института имеют кассу взаимопомощи, студенческую библиотеку, кухмистерскую, мелочную лавочку; существуют комиссии: экзаменационная, по распределению пособий и др. Это сплотило студентов в самостоятельную корпорацию со своего рода самоуправлением и вызвало необходимость сходок для обсуждения и решения возникающих вопросов. Все это происходит, говорится далее в следственных документах, на глазах у директора института Е. А. Петерсона и его помощника декана А. Н. Энгельгардта вопреки существующим университетским правилам, распространяющимся на все высшие учебные заведения, а также вопреки временным правилам, изданным в самом институте. Обыском в студенческой библиотеке (заведовавший ею студент К. Щербак был арестован) ничего запрещенного не было обнаружено, однако установлено, что для библиотеки в последнее время приобретались не учебники, необходимые для занятий, а преимущественно книги социально-политического содержания. Почти у всех обысканных студентов были найдены сочинения политико-социального и экономического характера. Директор института Е. А. Петерсон объяснил комиссии, что он считает существование названных учреждений с самостоятельным ведением дел в них студентами “полезным и необходимым для них практическим упражнением, незаменимым никаким слушанием лекций”. Кроме того, следствием было выявлено, что на ходатайство студентов перед руководством института о разрешении вечеров с музыкой, танцами и чтением директор заявил, что в аудиториях и залах вечера не разрешены, но в собственных номерах общежития им не запрещается принимать гостей. Такое попустительство привело к тому, что студенты устраивали по субботам вечера, для чего выбирали два-три соседних номера, из которых в одном танцевали и пели, в другом находился буфет, в третьем читались статьи и обсуждались разные вопросы. Вечера посещались студентами и других учебных заведений, а также некоторыми служащими института, бывали на них и профессора А. Н. Энгельгардт и П. А. Лачинов. Самая примечательная особенность вечеров состояла в чтении статей и обсуждении вопросов, имевших исключительно политический и социальный характер. На вечерах были прочитаны статьи Ф. Лассаля “Программа работников” и “О сущности конституции”, “Очерки по истории труда” Д. И. Писарева, “Цена прогресса” П. Л. Лаврова и другие произведения. Чтения сопровождались прениями, в которых принимали участие и посторонние. Часто случалось, что студенты пели революционные песни. На одном вечере был провозглашен тост: “За Французскую республику, за успех красного знамени, за революцию! ” Временные правила института, изданные в 1868 г. , вызвали после их опубликования большое недовольство, вылившееся в шумные студенческие сходки, на которых было принято решение: правил не подписывать, а в случае принуждения подать всем прошения об увольнении из института. По этому поводу профессор А. Н. Энгельгардт предупредил студентов, что правила не могут быть отменены, а подача прошений об увольнении приведет их подателей к безоговорочному исключению из института. После этого студенты правила подписали, предполагая, что строго применять их на деле институтское начальство не будет (так оно и было). Кроме знакомства с политической литературой, на субботних вечерах, по инициативе студента Петра Чирвинского осенью этого же года было организовано чтение лекций самими студентами. Многие из них были посвящены Н. Г. Чернышевскому, некоторые излагали содержание книги А. П. Щапова “Социально-педагогические условия умственного развития русского народа”, давали обзор современных конституций по книге А. Лохвицкого и т. д. Следует отметить, что обсуждавшиеся темы и названия политических книг, обнаруженных при обыске у студентов и в студенческой библиотеке, совпадали с программой самообразования и перечнем книг, рекомендованных чайковцами.

У П. Чирвинского при обыске были отобраны его заметки и записки “о покушениях разных лиц на жизнь коронованных особ, о казни декабристов, о больших революциях”. В III отделении имелись сведения о его “в высшей степени дерзких и преступных суждениях о правительственных лицах и даже о священной особе государя”.

В итоге проведенного следствия Александр II повелел А. Н. Энгельгардту, “принимавшему участие в студенческих сборищах и внушавшему воспитанникам института безнравственность и демократические идеи, воспретить педагогическую деятельность и учредить за ним полицейский надзор. Ввиду же вредного его направления и прежних предосудительных поступков, удалить его из Петербурга и, воспретив выезд за границу, предоставить ему избрать себе место жительства внутри империи за исключением столиц, столичных городов и губерний, где находятся университеты”. Профессора П. А. Лачинова “за необнаружением вины”от ареста освободить. Семь студентов были исключены из института и высланы из Петербурга на родину. Среди них К. Щербак, М. Девель, А. Коленко, Г. Софийский и др. , отправлен в ссылку в Холмогоры П. Чирвинский, восемь студентов взяты на“замечание”. Е. А. Петерсон был отстранен от должности директора института. Нельзя не отметить прогрессивность взглядов Е. А. Петерсона, его принципиальность и доброжелательное отношение к молодежи. В эти годы Егор Андреевич Петерсон был уже пожилым человеком. В прошлом воспитанник Лесного института, затем преподаватель, один из первых ученых лесничих и позднее профессор, он, по воспоминаниям Н. В. Шелгунова, слушавшего в студенческие годы его лекции, “был новатор, и прогрессист… Только ему мы были обязаны тем, что у нас читалась политическая экономия, изгнанная в то время даже из университетов.... , называлась она у нас официально “энциклопедией камеральных наук”. Свои взгляды и убеждения Е. А. Петерсон сохранил до преклонных лет и какое-либо отклонение от них считал невозможным. В августе 1871 г. на агрономическое отделение института был принят С. М. Кравчинский, ставший вскоре видным деятелем революционного народнического движения. Среди студентов он выделялся начитанностью, большими способностями к наукам. Это был юноша с уже сложившимися революционными взглядами. До поступления в институт он окончил столичное артиллерийское училище и, прослужив один год в чине подпоручика в Киевской батарее, навсегда оставил военную службу. На 1 курс было выделено несколько стипендий для особо нуждающихся студентов, но стипендия назначалась лишь выдержавшим особые конкурсные испытания на ее получение. Из 12 студентов, державших экзамены, самая высокая сумма баллов была у С. Кравчинского. По свидетельству Л. Шишко, члена кружка чайковцев и друга С. Кравчинского еще по артиллерийскому училищу, последний вступил в кружок чайковцев осенью 1871 г. К этому периоду относятся первые попытки перехода кружковцев к революционной агитации среди петербургских рабочих. С самого начала своей деятельности в кружке С. Кравчинский вел пропаганду революционных идей среди учащейся молодежи, читал лекции по истории и политической экономии, рабочим на Выборгской стороне, причем излагал им в популярной форме первый том сочинений К. Маркса. В. И. Ковалевский, живший некоторое время в одном номере с С. М. Кравчинским, вспоминает, что он вместе с ним часто разносил нелегальную литературу, и вечерами они неоднократно вдвоем отправлялись пешком в город“с нелегальщиной”. В номере студента Кравчинского бывал Г. В. Плеханов. В начале лета 1873 г. С. М. Кравчинский поселился вместе с Д. А. Клеменцом на рабочей окраине Петербурга для ведения пропаганды среди рабочих Невской заставы. По личной просьбе он был уволен 25 июля из Земледельческого института. Конец июля и август С. М. Кравчинский находился в Новоторжском уезде в имении отставного поручика А. Ярцева (вольнослушателя Земледельческого института), где намеревался устроить тайную типографию. По возвращении в Петербург он первый решил “идти в народ”. Это решение означало отречение от привычной обстановки, отказ от возможности продолжать образование. Начинался новый этап жизни в условиях незнакомых и заведомо тяжелых. Осенью этого же года С. М. Кравчинский вместе с революционером-народником Д. М. Рогачевым под видом пильщиков отправились в Тверскую губернию. С этого времени С. М. Кравчинский всецело отдается революционной работе и переходит на нелегальное положение. Идея хождения в народ была подхвачена кружком московских студентов, руководимым Ф. В. Волховским и Г. А. Лопатиным, и нашла отклик среди студенчества в других городах. Самоотверженная борьба революционных народников не имела и не могла иметь успеха в народе, но “.... их проповедь будила все же чувство недовольства и протеста в широких слоях образованной молодежи”. Спустя несколько лет С. Кравчинский, будучи деятельным членом тайного революционного общества “Земля и воля”, по поручению его комитета убил шефа жандармов начальника III отделения Мезенцева. Смертельный удар кинжалом, нанесенный Мезенцеву на Михайловской площади в августе 1878 г. , был актом возмездия за издевательства над политическими заключенными, за смертные казни революционеров, санкционированные главой III отделения. О яркой жизни, революционной и литературной деятельности С. М. Кравчинского (Степняка) написано очень много. Кружок чайковцев и связанные с ним рабочие кружки были разгромлены весной 1874 г. Последовали многочисленные аресты учащейся молодежи. Большинство арестованных пропагандистов после нескольких лет заключения судились по известному “процессу 193-х”. Среди лиц, привлеченных за революционную пропаганду, встречаются бывшие студенты-лесники, в частности Г. Софинский, исключенный из института в 1871 г. за участие в беспорядках, связанных с делом А. Н. Энгельгардта. В ноябре 1874 г. на специальном совещании министров под председательством министра государственных имуществ Валуева, в ведении которого находился Земледельческий институт, в присутствии градоначальника Трепова обсуждался вопрос о принятии необходимых мер для предотвращения беспорядков в учебных заведениях. Совещание считало одной из причин беспорядков большое количество необеспеченных молодых людей в высших учебных заведениях. С этих пор прием в Лесной институт по каждому прошению был возможен лишь с согласия министра Валуева. Подбор студентов велся им весьма тенденциозно. Так, например, он отказывает в приеме 12 воспитанникам Гатчинского сиротского института, подавшим прошение о приеме, и одновременно дает разрешение на прием сыновьям привилегированных лиц. Это способствовало определенному социальному подбору учащихся, но не спасало положения. Во второй половине 70-х годов в Земледельческом институте (вновь переименованном в 1877 г. в Лесной институт), хотя и не было“открытых беспорядков”, но были сходки, случаи коллективного обсуждения различных вопросов, касающихся внутренней жизни института. Студенты-лесники принимали участие в сходках, происходивших в Медико-хирургической академии.

В 1876 г. петербургскому градоначальнику поступил донос о том, что в политической демонстрации на площади у Казанского собора принимали участие, студенты Лесного института (указаны фамилии студентов), где они “больше всех драли горло против правительства и царя”. Подобные донесения на отдельных студентов и служащих Лесного института были неоднократными. Все это говорило о непрекращающейся революционной деятельности в институте. В 80-х годах на арену общественно-политической жизни России вышел рабочий класс. Начался новый этап революционно-освободительной борьбы, связанный с появлением первых марксистских кружков и организаций, с распространением марксизма в России.

В ПЕРИОД ЗАРОЖДЕНИЯ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ (1880—1900)

После падения крепостного права в России сравнительно быстро стал развиваться капитализм. Развитие капитализма происходило за счет эксплуатации трудящихся. Но чем невыносимей становилась жизнь, тем сильнее росло в народе стремление изменить ее. В. И. Ленин в“Проекте программы нашей партии”(1899) указывал, что рост нищеты, гнета, порабощения, унижения и эксплуатации трудящихся“.... является одним из главных условий, порождающих рабочее движение и социализм в России”. На арену политической борьбы вышел российский пролетариат. Возникли первые марксистские организации в России, еще не связанные с рабочим движением. И только в середине 90-х годов эта связь была осуществлена.

Революционную борьбу народа против самодержавия активно поддерживала прогрессивная часть студенчества. Лесной институт считался одним из демократических высших учебных заведений, однако и в нем дети трудящихся составляли небольшой процент. В 1881 г. по социальному положению студенты института распределялись следующим образом (в %): детей дворян 45; военных 24; духовенства 5; купцов 6; мещан 12; крестьян 8. Таким образом, 80% составляли выходцы из господствующих классов. В 90-е годы в условиях известного расширения высшего образования происходит некоторая демократизация студенчества: процент учащихся из мещан, крестьян и детей солдатского происхождения поднимается до 35. Обучение в институте было платным. Плата за обучение в год составляла 50 рублей и за место в общежитии— 40 рублей. В число слушателей принимались только “по внесении следуемой платы и по явке в форменной одежде”, что, естественно, не всякому было доступно. Стипендией обеспечивались немногие: лишь 18—20% студентов. В условиях реакционной политики царской России студенчество, как и весь народ, страдало от бесправия и политического произвола, от унизительных порядков в стенах учебных заведений. Например, студентам высших учебных заведений запрещалось “принимать участие в каких-либо сообществах, кружках, землячествах”. При поступлении в Лесной институт каждый молодой человек давал письменное обязательство, что он будет следовать этому распоряжению. Ущемлялись личные права студенчества, в частности студентам запрещалось вступать в брак во время пребывания их в институте.

Передовая часть студенчества увлекалась прогрессивными демократическими идеями, активно участвовала в народничестве, а с распространением марксизма и появлением первых марксистских кружков в России — в социал-демократическом движении. Одной из первых марксистских групп в России, была “Партия русских социал-демократов”, организованная в Петербурге зимой 1883/84 г. студентом университета, болгарином Д. Н. Благоевым (основатель и вождь Болгарской коммунистической партии). В эту группу входили в основном студенты университета, Технологического и Лесного институтов. “Партия русских социал-демократов” развернула большую революционную работу среди рабочих Выборгской и Петроградской стороны, Васильевского острова, за Невской заставой, а также среди военных. В 1884 г. ею была создана первая нелегальная типография, в которой стали печатать подпольную газету “Рабочий”. Группа Благоева приняла проект программы, составленный группой “Освобождение труда”. Несмотря на арест Д. Н. Благоева 1 марта 1885 г. , после трехмесячного тюремного заключения высланного из России как иностранного подданного, благоевцы продолжали заниматься пропагандой среди рабочих, укрепляли связь с группой“Освобождение труда”, готовили очередной номер газеты “Рабочий”. Из студентов Лесного института в социал-демократическую группу Благоева входили В. Кугушев, С. Платунов, А. Герасимов, В. Мутных, В. Симановский, В. Голошейкин, И. Иванов, Д. Гофман.

В. А. Кугушев (род. в 1863 г. ), сын уфимского губернского предводителя дворянства, входил в руководящее ядро благоевской группы, проводил занятия в четырех рабочих кружках Выборгской стороны, вел переписку с социал-демократами за границей, закупал там литературу, привез из Вильно станок для первой типографии благоевской организации. В. А. Кугушев принимал активное участие в устройстве вечеров, лотерей, часть средств от которых поступала в помощь политическим ссыльным, заключенным и на организацию рабочих кружков. В. С. Мутных и В. Е. Голошейкин, вышедшие из разночинной среды, окончили Екатеринбургское реальное училище, затем учились в Лесном институте, в общежитии жили в одной комнате. Они руководили сбором средств для помощи политическим ссыльным и заключенным, вели пропаганду среди рабочих, размножали на гектографе различные прокламации, хранили у себя и распространяли социал-демократическую литературу. В марте 1887 г. при обыске у них были обнаружены части гектографа, штемпели, печати, отчеты, ведомости, бланки ведомостей и издания С. -Петербургского общества помощи политическим ссыльным и заключенным и большое количество марксистской литературы. Д. И. Гофман также был активным членом благоевской группы. Вместе с И. И. Ивановым он проводил работу среди военных, и принимал участие в подготовке третьего номера газеты “Рабочий”. При обыске у него была отобрана рукописная программа пропаганды среди военных и марксистская литература. Студенты С. Платунов, А. Герасимов, В. Симановский наряду с другими благоевцами занимались пропагандой среди рабочих, собирали пожертвования в пользу политических ссыльных и заключенных, хранили у себя и распространяли социал-демократическую литературу. В 1886 г, были арестованы В. А. Кугушев, Д. И. Гофман и другие. Спустя два года благоевская группа подверглась окончательному разгрому. Участники ее были осуждены и после тюремного заключения сосланы.

В 1885—1886 гг. , еще до разгрома благоевской группы, в Петербурге возникла новая социал-демократическая организация под названием“Общество содействия поднятию материального, интеллектуального и морального уровня рабочего класса в России”, переименованная затем в “Товарищество петербургских мастеровых”, организатором которой был известный деятель революционного движения П. В. Точисский. Общество состояло из группы рабочих и группы интеллигентов. Большая пропагандистская деятельность организации среди рабочих Петербурга сыграла важную роль в дальнейшем развитии социал-демократического движения. Группа имела свою типографию, библиотеку, склад нелегальной литературы и кассу помощи рабочим, пострадавшим за политические убеждения. Студент Лесного института Василий Чешихин был связан с группой интеллигентов и выполнял ее задания. После окончания в 1888 г. Петербургского университета В. Чешихин поступил в Лесной институт. Еще в университете он примыкал к передовой части студенчества, был близко знаком с известным революционером В. К. Курнатовским—тогда тоже студентом университета. Департамент полиции констатировал, что “между В. Чешихиным и В. Курнатовским всегда происходит обмен мыслей по поводу возрождения.... тайного кружка для низвержения существующего государственного строя”. Василий Чешихин был также близко знаком с Марией Точисской и ее подругами —активными участницами группы П. В. Точисского, выполнял поручения группы. В частности, он собирал деньги в помощь политическим ссыльным, привлекая к этому других студентов Лесного института.

После разгрома благоевской организации, а затем и группы Точисского в Петербурге сохранились и продолжали действовать социал-демократические кружки. Осенью 1889 г. студент-технолог М. И. Бруснев объединил эти кружки в общегородскую организацию. Программа брусневской группы в марксистском отношении была более зрелой, чем проект программы благоевской группы. В 1891 г. члены брусневской организации устроили во время похорон Н. В. Шелгунова политическую демонстрацию, на которой, кроме интеллигентов, присутствовали рабочие. В демонстрации участвовало 50 студентов Лесного института. Произошло столкновение с полицией. Наиболее активные участники демонстрации были арестованы, среди них большинство составляли студенты Лесного института. Впоследствии за это они были исключены из института.

Брусневская организация, состоявшая из рабочих, интеллигентов, студентов университета и Технологического института, была связана с группой “Освобождения труда”и получала от нее социал-демократическую литературу. Из студентов Лесного института в нее входили: Н. Сивохин, Ф. Шевелев, М. Маслов, А. Разумовский, Н. Булич, А. Серебрянников, А. Голубев, С. Дмитриев, К. Волосович и др. Н. П. Сивохин был активным членом исполнительного комитета организации, занимался пропагандой среди рабочих, руководил рабочим кружком, хранил и распространял социал-демократическую литературу. 0н возглавлял кампанию за открытие студенческой столовой в Лесном институте. Однако хозяйственный комитет института не разрешил открыть столовую, мотивируя свой отказ тем, что подобные столовые являются местом сходок студентов.

Пропагандой среди рабочих занимались и другие брусневцы-лесники. Они имели в общежитии гектограф, на котором размножали революционную литературу и распространяли ее среди студентов и рабочих. 26 апреля 1892 г. был арестован М. Егупов — руководитель одной из групп брусневской организации. На допросах в полиции он предал организацию, назвав всех ее участников, в том числе Н. Сивохина, К. Волосовича, С. Дмитриева и А. Серебрянникова (последний к тому времени уже окончил Лесной институт). Последовали массовые аресты. Большинство арестованных было приговорено к тюремному заключению и ссылке на разные сроки в Восточную Сибирь. Однако репрессии царизма не были в состоянии задержать рост социал-демократического движения. Вокруг уцелевших от арестов членов брусневской организации (С. И. Радченко, Л. Б. Красин) в Петербурге образовалась в 1893 г. марксистская группа“стариков”, в которую, кроме Радченко и Красина, вошли студенты-технологи Г. М. Кржижановский, В. В. Старков, А. А. Ванеев, П. К. Запорожец, студент Петербургского университета М. А. Сильвин, учительница Н. К. Крупская и др. В Петербурге существовали и другие кружки, часть, из которых еще не порвала с народничеством, другие носили общеобразовательный или культурнический характер. Студенты Лесного института, объединившиеся в кружки, были связаны с кружками других институтов. В 90-х годах развернулась острая борьба марксистов против народников, которую с осени 1893 г. возглавил В. И. Ленин, приехавший в Петербург. Эта борьба захватила интеллигенцию, студентов, рабочих. В нее активно включились и студенты Лесного института. Полиция была обеспокоена собраниями молодежи и давала указания своим тайным агентам наблюдать за ними. Так, агент-провокатор Михайлов-Московский доносил начальству, что 21 февраля 1894 г. в Лесном институте назначается вечеринка, на которой должна состояться дискуссия между марксистами и народниками. Позднее он доносил, что эта вечеринка состоялась и в прошедшей дискуссии “марксисты победили”. Студенты знакомились с марксизмом не только во время подобных дискуссий, но и самостоятельно изучая марксистскую литературу. Об этом свидетельствует очередное донесение полицейского агента, сообщавшего о широком распространении среди студентов Лесного института “Манифеста Коммунистической партии”, а также произведений Г. В. Плеханова “Наши разногласия”, “Социализм и политическая борьба” и др. Что касается народнической литературы, то в сообщении назывался только “Листок от группы народовольцев” в количестве 50 экземпляров, имевшийся у двух студентов. Сторонники марксизма из числа студентов Лесного института вели активную борьбу против народников не только в стенах института, но и среди рабочих. Борьба марксистов против народников закончилась победой марксизма. В этом величайшая заслуга В. И. Ленина, который идейно разгромил народничество и тем самым обеспечил дальнейшее распространение марксизма в России. В результате этой борьбы марксистские кружки окрепли. В 1895 г. они были объединены В. И. Лениным в единую организацию— “Петербургский союз борьбы за освобождение рабочего класса”, осуществившую переход к массовой политической агитации среди рабочих, соединившую социализм с рабочим движением.

В Лесном институте в середине 90-х годов существовала социал-демократическая группа. В нее входили студенты: И. Шестопалов, Е. Выходцев, С. Харченко, Д. Суптельский, Н. Строгальщиков, А. Разумовский, Н. Куделянский, А. Гойжевский, А. Тайрьянц, Г. Бернацкий, С. Билибин, Ф. Чиликин, С. Левитин, М. Куровцев, Я. Ярошевич, Н. Петров, П. Августинович, Н. Тихомиров, В. Килианский и др. Эта группа была связана с“Союзом борьбы за освобождение рабочего класса”, а И. А. Шестопалов входил в его руководящий центр. После ареста В. И. Ленина, А. А. Ванеева и других (в 1895 г. ) И. А. Шестопалов руководил марксистскими рабочими кружками на Резвоостровской мануфактуре Воронина на Шлиссельбургском тракте. Один из кружков занимался у него на квартире. Он был тесно связан с передовыми рабочими заводов Леснера на Выборгской стороне, Российской бумагопрядильной мануфактуры, бумагопрядильной фабрики Штиглица, Калининской бумагопрядильни. И. А. Шестопалов писал листовки антиправительственного содержания и вместе со студентом Е. Выходцевым распространял их среди рабочих и студентов.

Особенно активна была деятельность членов “Союза борьбы за освобождение рабочего класса” в период летней забастовки 1896 г. Ежедневно собирались сведения о ходе стачки по заводам, распространялись прокламации, в которых выдвигались требования рабочих, и освещалось положение дел. И. А. Шестопалов и Е. Выходцев были непосредственно связаны с Лахтинской типографией. 17 июня 1896 г. И. А. Шестопалов был арестован. После отбытия тюремного заключения он в 1897 г. был сослан на три года.

Н. Строгальщиков как член “Союза” занимался пропагандой среди рабочих, руководил марксистским кружком, распространял прокламации и воззвания. С. Харченко по заданию “Союза” печатал на гектографе и распространял воззвания и прокламации; в частности, им было напечатано воззвание к рабочим фабрики Торнтона. А. Гойжевский, Н. Куделянский, Г. Бернацкий, А. Тайрьянц были руководителями марксистских кружков на фабриках и заводах. В 1896—1897 гг. среди колпинских рабочих пропагандой марксизма занимались Кучинский (под кличкой Михаил Осипович) и А. Сафонов (под кличкой Виктор Данилович). Там же работал студент В. Килианский. В самом институте студенты социал-демократы принимали активное участие в общественно-политической жизни, возглавляли студенческую читальню, студенческую кассу, организовывали студенческие балы и концерты. Вырученные от балов и концертов деньги шли на приобретение социал-демократической литературы, в помощь стачечникам, политическим ссыльным и заключенным.

В 1895 г. среди студентов социал-демократов Лесного института начались аресты. Были арестованы А. Разумовский, А. Гойжевский, Г. Бернацкий, А. Тайрьянц, Н. Куделянский; в 1896 г. были арестованы Н. Строгальщиков и С. Харченко. Продолжались аресты и в 1897 г. Особенно много было арестовано (52 человека) за участие в ветровской демонстрации. Несмотря на репрессии царизма, социал-демократическое ядро в Лесном институте продолжало существовать и укрепляться. В период образования партии оно влилось в состав РСДРП.

    VI. Заключение

За 114 лет своего существования до Октября 1917 года Лесной институт прошел славный путь, тесно связанный с общеисторическим процессом развития страны. Более ста лет институт развивался в условиях крепостничества и капитализма, но, несмотря на тяжелую обстановку самодержавного строя, угнетавшего живую творческую мысль, сумел стать крупным учебным заведением, давшим дореволюционной России 4300 специалистов. Институт воспитал блестящую плеяду ученых, создававших русскую науку о лесе и вносивших значительный вклад в развитие естествознания. Многим ученым института принадлежит большая заслуга в широком распространении естественнонаучных знаний, в популяризации науки. Лучшие представители профессуры и студенчества были связаны с формированием и развитием демократического и революционного движения в России. С начала распространения марксизма и вплоть до победы Великого Октября наиболее передовая часть студенческой молодежи принимала активное участие в революционной борьбе против царского самодержавия.

    ЛИТЕРАТУРА
    В. И. Шарков “Крупнейший лесной ВУЗ СССР”
    “Лесотехник” //№3, 30. 01. 91
    “Лесотехник” //№22, 20. 10. 92
    “Лесная газета” //№123, 31. 10. 95