Реферат: Теории зарождения жизни во вселенной

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ РОССИЙСКОЙ

Содержание

I. Введение

II. Самозарождение

III. Панспермия

IV. Теория химической эволюции

1. Теория Опарина-Юри

V. Критерии обитаемости планет

1. Температура и давление

2. Атмосфера

3. Растворитель

VI. Заключение

VII. Литература

I. Введение

Трудно создать хорошую теорию, теория должна быть разумной, а факты не всегда

таковы.

Джордж У. Бидл

Физик Филипп Моррисон заметил, что в случае обнаружения жизни на других

планетах она превратится из чуда в статистику. Открытие жизни за пределами

Земли расширило бы представления о ее про­исхождении. Оно помогло бы нам

ответить на целый ряд вопросов, которые нельзя решить другим путем, позволило

бы проверить наше убеждение в том, что жизнь должна быть основана именно на

химии углерода. И если бы в основе новых форм жизни, как и предполагается,

находился угле­род, то это помогло бы выяснить, могут ли генетические системы

строиться из каких-либо иных молекул, чем из­вестные нам нуклеиновые кислоты

и белки. Это позволило бы также ответить на вечный вопрос, может ли какой-то

другой растворитель заменить воду в живой системе. И так далее-по всему

длинному списку загадок, связанных с проблемой происхождения жизни.

Если бы обнаруженные за пределами Земли организмы коренным образом отличались

от нас по своему хими­ческому составу, то это свидетельствовало бы о том, что

жизнь в различных частях Солнечной системы зародилась независимо, по крайней

мере дважды. Но если бы внеземные организмы оказались в своей основе похожими

на нас-со сходными белками и нуклеиновыми кислотами, с той же оптической

изомерией и с таким же генетическим кодом,-то мы столкнулись бы с новой

проблемой. В этом случае пришлось бы заключить, что жизнь либо зародилась

не­зависимо дважды, либо один раз, но затем живые организмы были перенесены с

одной планеты на другую. Причем последнее предположение кажется более

вероятным. Но какими бы ни были в действительности эти открытия, очевидно,

что обнаружение внеземных форм жизни представляет огромный интерес с точки

зрения фундаментальной биологии.

Со времен Аристотеля только три естественно-научные теории о происхождении

жизни смогли овладеть умами людей. Это теория самозарождения, панспермия и

теория химической эволюции. В историческом и научном планах они составляют

важную основу, на которой строятся поиски жизни в Солнечной системе.

Современная теория химической эволюции находится еще в стадии развития, и о

ней речь пойдет в следующей главе.

II. Самозарождение

Сущность гипотезы самозарождения заключается в том, что живые предметы

непрерывно и самопроизвольно воз­никают из неживой материи, скажем из грязи,

росы или гниющего органического вещества. Она же рассматривает случаи, когда

одна форма жизни трансформируется непо­средственно в другую, например зерно

превращается в мышь. Эта теория господствовала со времен Аристотеля (384-322

г. до н.э.) и до середины XVII в., самозарождение растений и животных обычно

принималось как реальность. В последующие два столетия высшие формы жизни

были исключены из списка предполагаемых продуктов самозарож­дения-он

ограничился микроорганизмами.

Литература того времени изобиловала рецептами по­лучения червей, мышей,

скорпионов, угрей и т.д., а позднее-микроорганизмов. В большинстве случаев

все “рекоменда­ции” сводились к цитатам из работ древнегреческих и араб­ских

авторов; значительно реже встречались подробные опи­сания экспериментов.

Как говорят историки, науку создали древние греки, а отцом биологии был

Аристотель. Действительно, он внес в биологию рациональное начало,

свойственное древнегречес­ким мыслителям, сущность которого состояла в том,

что человек, опираясь на силу своего разума, способен понять явления живой

природы. В своих философских трудах Арис­тотель уделил много внимания методам

логического до­казательства: создал формальную логику, в частности ввел

понятие силлогизма. Он также занимался наблюдениями явлений природы, в

особенности живой. Но в этой области его умозаключения ненадежны. И хотя

некоторые описания Аристотеля, в частности относящиеся к поведению живот­ных,

весьма любопытны, его биологические наблюдения полны ошибок и неточностей.

Многое из того, о чем он писал, основано, вероятно, только на слухах.

Например, в своей “Истории животных” Аристотель так описывает процесс

самозарождения:

Вот одно свойство, присущее как животным, так и рас­тениям. Некоторые

растения возникают из семян, а другие самозарождаются благодаря образованию

некой природной основы, сходной с семенем; при этом одни из них получают

питание непосредственно из земли, тогда как другие вырастают внутри других

растений, что между прочим было отмечено мною в трактате по ботанике. Так же

и с животными, среди которых одни в соответствии со своей природой происходят

от родителей, тогда как другие образуются не от родительского корня, а

возникают из гниющей земли или растительной ткани подобно некоторым

насекомым; другие самозарождаются внут­ри животных вследствие секреции их

собственных органов.

... Но как бы ни самозарождались живые существа - в других ли животных, в

почве, в растениях или их частях,-результатом спаривания появившихся таким

образом мужских и женских особей всегда является нечто дефектное, непохожее

на своих родителей. Например, при спаривании вшей возникают гниды, у мух-

личинки, у блох - яйцевидные по форме личинки, и такое потомство не порождает

особей родительского типа или каких-либо других животных вообще, а лишь нечто

неопи­суемое.

Аристотель хорошо знал, что многие насекомые имеют сложный цикл развития и,

прежде чем стать взрослыми, проходят через стадии личинки и куколки. Но хотя

в своем описании генезиса двух видов насекомых он допускает явные ошибки, его

суждения строго логичны. Самозарождение не отвечало бы здравому смыслу, его

существование было бы сомнительным, если бы возникшие в результате этого

про­цесса виды могли нормально воспроизводиться. Следова­тельно, говорит

Аристотель, эти существа при своем спа­ривании производят нечто

“неописуемое”, что и обусловли­вает постоянную необходимость самозарождения.

На XVI в., эпоху господства религиозных суеверий, при­ходится расцвет

классического учения о самозарождении. Его очень активно развивал в это время

врач и естество­испытатель Парацельс (1493-1541) и его последователь Ян

Баптист ван Гельмонт (1579-1644). Последний предложил “метод производства”

мышей из пшеничных зерен, поме­щенных в кувшин вместе с грязным бельем, на

который многократно ссылались в дальнейшем.

В своей работе, впервые опубликованной в 1558 г. под названием “Магия

природы”, Джамбатиста делла Порта приводит еще больше сведений о

самозарождении, кото­рыми было столь богато его время. Этот неаполитанский

ученый-любитель был основателем и вице-президентом Ака­демии деи Линчей -

одного из самых первых в мире научных обществ. Его книга, содержавшая

популярное описание не­которых технических диковин, чудес природы и всяких

ро­зыгрышей, была переведена на несколько языков. Вот от­рывки из ее

английского издания, опубликованного в Лон­доне в 1658 г.:

В Дариене, расположенном в одной из провинций Нового света, очень нездоровый

воздух, место грязное, полное зло­вонных болот, более того, сама деревня

представляет собой болото, где, по описанию Петера Мартира, жабы выводятся из

капель жидкости. Кроме того, они рождаются из гниющих в грязи утиных трупов;

есть даже стихи, где утка говорит: “Когда меня гноят в земле, я жаб произвожу

на свет...”

Грек Флорентинус утверждал, что если пожевать базилик, а затем положить его

на солнце, то из него появятся змеи. А Плиний при этом добавлял, что если

базилик потереть и положить под камень, то он превратится в скорпиона, а если

пожевать и положить на солнце-то в червяка.

Саламандры рождаются из воды; сами они никого не производят, потому что у

них, как и у угрей, нет ни мужских, ни женских особей...

Рыбы под названием ортика, бабочки-нимфалины, мидии, гребешки, морские

улитки, другие брюхоногие моллюски и ракообразные рождаются из грязи,

поскольку они не способны спариваться и по своему образу жизни напоминают

растения. . Замечено, что разная грязь производит на свет различных животных:

темная грязь порождает устриц, красноватая-морских улиток, грязь,

образовавшаяся из горных пород -голотурий, гусей и т.п. Как показал опыт,

брюхоногие за­рождаются в гниющих деревянных загородках, что служат для лова

рыбы, и как только исчезают загородки, пропадают и эти моллюски.

Клас­сическое учение о самозарождении вместе со многими дру­гими освященными

веками фантастическими представления­ми было похоронено в эпоху Возрождения.

Его ниспровер­гателем стал Франческо Реди (1626-1697), физик-

экспери­ментатор, известный поэт и один из первых ученых-биологов современной

формации, он был фигурой, типичной для эпохи позднего Возрождения. Книгу Реди

“Опыты по само­зарождению насекомых” (1668), которая в основном и созда­ла

ему научную репутацию, отличают здоровый скептицизм, тонкая наблюдательность,

прекрасная манера изложения результатов. Хотя главным объектом его

исследований были насекомые, он изучал также зарождение скорпионов, жаб,

лягушек, пауков и перепелов. Реди не только не подтвердил распространенное

тогда мнение о самозарождении перечис­ленных животных, а, напротив, в

большинстве случаев про­демонстрировал, что на самом деле они рождаются из

оплодотворенных яиц. Таким образом, результаты его тща­тельно проведенных

опытов опровергли представления, сформировавшиеся в течение 20 столетий.

Книга Реди в течение 20 лет переиздавалась пять раз, и в результате

знакомства с ней все более широкого круга образованных людей вера в

возможность самозарождения животных постепенно исчезла. Однако этот вопрос

снова возник, хотя уже на другом уровне, примерно в 1675 г., вслед за

открытием микроорганизмов голландцем Антони ван Левенгуком (1632-1723). Это

открытие стало возможным благодаря усовершенствованию в XVII в. техники

изготов­ления линз. Сам Левенгук был одновременно и опытным мастером по

изготовлению линз, и исследователем, увле­ченно работающим с микроскопом. Ряд

важных открытий, сделанных Левенгуком в течение его долгой жизни, создали ему

известность, и он по праву считается одним из осново­положников научной

микроскопии.

Микроорганизмы настолько малы и, кажется, так просто организованы, что с

самого их открытия широко распро­странилось мнение, будто они представляют

собой продукты распада, принадлежащие к нечетко обозначенной промежу­точной

области между живым и неживым. Таким образом, вопрос о самозарождении вновь

оказался в центре внимания в знаменитой полемике XVIII в., разгоревшейся

между английским священником Дж. Т. Нидхемом (1713-1781) и итальянским

натуралистом аббатом Ладзаро Спалланцани (1729-1799). Нидхем утверждал, что

если баранью подливку и подобные ей настои сначала нагреть, а затем

герметически закрыть в сосуде с небольшим количеством воздуха, то в течение

нескольких дней они обязательно порождают микро­организмы и разлагаются. Он

полагал, что раз нагревание исследуемого объекта убивает все ранее

существовавшие в нем организмы, то, следовательно, полученный результат

служит доказательством самозарождения. Повторяя экспе­рименты Нидхема,

Спалланцани показал, что если колбы нагреть после закупоривания, то в них не

возникает никаких организмов и не происходит гниения, как долго бы они ни

хранились. (В одном из своих опытов Спалланцани герме­тично закупорил в

стеклянном сосуде зеленый горох с водой, после чего в течение 45 мин держал

его в кипящей воде. Позже, в 1804 г., парижский шеф-повар Франсуа Аппер

использовал этот метод для получения первых консерви­рованных продуктов.

Таким образом, консервная промыш­ленность явилась одним из побочных

результатов дискуссии о самозарождении.)

Нидхем заявил в ответ, что чрезмерное нагревание разру­шило внутри закрытого

сосуда содержащийся в воздухе жизненно важный элемент, без которого

самозарождение невозможно. Методы газового анализа в то время были еще

недостаточно развиты, чтобы разрешить этот спор. В дейст­вительности

оказалось, что результат, полученный Нидхе­мом, был следствием скрытой

ошибки, обнаружить которую не удалось в течение целого столетия. Известнейшие

ученые XIX в., включая Жозефа Луи Гей-Люссака, Теодора Шванна, Германа фон

Гельмгольца, Луи Пастера и Джона Тиндаля, были вовлечены в этот спор. Великий

французский химик Гей-Люссак поддержал точку зрения Нидхема, обнаружив, что

из нагретого в присутствии органического вещества воздуха кислород исчезает,

а его отсутствие, как показали дальнейшие опыты,-необходимое условие

консервирования продуктов. Однако решающий эксперимент, т. е. экспери­мент

Реди, но проделанный с микроорганизмами, остался невыполненным.

Вопрос, казалось бы, прост: будут ли расти в стери­лизованном органическом

настое микроорганизмы в при­сутствии воздуха, из которого удалены все

микробы? Не­смотря на кажущуюся простоту вопроса, существовавшая в то время

экспериментальная техника не позволяла дать на него убедительный ответ. Было

поставлено множество хитроумных экспериментов, но каждый раз исследователи

давали неточные или лишь отчасти правильные и проти­воречивые объяснения

наблюдаемого. Поскольку проблема самозарождения имела большое

общемировоззренческое и практическое значение, разгорелись бурные дискуссии.

Страсти достигли кульминации в 1859 г., когда Феликс Пуше (1800-1872),

директор Музея естественной истории в Руане, опубликовал книгу, где вновь

сообщалось об экспериментальном подтверждении самозарождения. Свое

пре­дисловие Пуше начал так: “Когда в результате раз;”мыцглешш мне стало

ясно, что самозарождение представляет " собой еще один способ, который

природа использует для восврош-ведения живых существ, я сосредоточил все

внимаййие на тон, чтобы экспериментально продемонстрировать со оответству-

ющее явление.

Тиндаль изобрел метод стерилизации растворов, содержащих споры бактерий,

способные выживать в ки­пящей воде; этот метод до сих пор известен под

названием “тиндализация”. Суть его заключается в том, что стери­лизуемый

раствор несколько раз нагревается в течение ряда дней: непроросшие споры

выдерживают нагревание, а про­росшие гибнут. Таким образом, после нескольких

после­довательных нагревании раствор становится стерильным. Опыты Тиндаля

были столь оригинальными, а его под­держка взглядов Пастера столь энергичной,

что он по праву разделяет с Пастером славу ниспровергателя учения о

са­мозарождении.

Исследования Пастера и Тиндаля нашли еще одно прак­тическое применение. Его

предложил их современник хирург Листер (1827-1912), хорошо знакомый с

работами этих ученых, Листер высказал мысль, что если бы операционное поле на

теле больного удалось изолировать от микроор­ганизмов, попадающих из воздуха,

то это спасло бы жизнь многим оперируемым. В те времена в английских

больницах смертность при ампутации достигала 25-50%-главным об­разом

вследствие заражения. При операциях в полевых условиях во время военных

кампаний дело обстояло еще хуже. Так, в ходе франко-прусской войны из 13 тыс.

ам­путаций, проведенных французскими хирургами, не менее 10 тыс. имело

смертельный исход! Пока сохранялась вера в самозарождение микробов, не было

причин удалять их из раны. Однако после открытия Пастера Листер понял, что

носителей инфекции необходимо уничтожать прежде, чем они попадут на

операционное поле. И Листер добился успеха, применив карболовую кислоту

(фенол) в качестве антибактериального средства. Он стерилизовал инструмен­ты,

опрыскивал кабинет и даже пропитывал одежду боль­ного раствором фенола.

Принятые меры дали отличные результаты, что привело к рождению

антисептической хирургии.

III. Панспермия

Учение о самозарождении постепенно умирало на про­тяжении столетий, и то, что

оно было окончательно по­хоронено Пастером и Тиндалем, вряд ли может удивить

современных ученых. Однако не существовало теории, спо­собной занять его

место. Нетрудно представить, что в XIX в. при чрезвычайно низком уровне

знаний о химической ор­ганизации живой материи, всякий, кто попытался бы

думать о происхождении жизни, был обречен на неудачу. Как за­метил в 1863 г.

Дарвин в письме Гукеру, “сущий вздор-рассуждать сейчас о происхождении жизни;

с тем же успехом можно было бы рассуждать о происхождении материи”.

Дарвин был прав. Слишком мало было в то время известно о природе жизни и

истории Земли, чтобы про­дуктивно рассуждать о происхождении жизни. Однако

кру­шение учения о самозарождении привело некоторых из­вестных ученых к

мысли, что жизнь никогда не возникала, а, как материя или энергия,

существовала вечно. Согласно этому представлению, “зародыши жизни” блуждают в

кос­мическом пространстве до тех пор, пока не попадают на подходящую по своим

условиям планету-там они и дают начало биологической эволюции. Эту идею

поддерживали Герман ван Гельмгольц (1821-1894) и Уильям Томсон (позднее лорд

Кельвин; 1824 1907)-самые знаменитые фи­зики XIX в. Гельмгольц, лично

ставивший опыты по изу­чению самозарождения бактерий, в лекции, прочитанной в

1871 г., говорил:

Я не смогу возразить, если кто-нибудь будет считать данную гипотезу в большой

или даже очень большой степени неправдоподобной. Но мне кажется, что в

случае, если все наши попытки получить живые организмы из неживой материи

про­валятся, с научной точки зрения правомочно задать вопрос:

возникала ли жизнь когда-нибудь вообще или же ее зародыши переносятся из

одного мира в другой и развиваются повсюду, где есть подходящие условия?

Гельмгольц и Томсон были близкими друзьями и, вполне вероятно, не раз

обсуждали этот вопрос. Как бы там ни было, несколькими месяцами позже Томсон

высказал очень похожую мысль в своем президентском обращении к Бри­танской

ассоциации развития науки:

Достаточно точными экспериментами, проведенными к на­стоящему времени,

показано, что любой форме жизни всегда предшествует жизнь. Мертвая материя не

способна превра­титься в живую, не испытав предварительно воздействия живой

материи. Мне это представляется такой же несомненной науч­ной истиной, как

закон всемирного тяготения. Я готов принять в качестве научного постулата,

справедливого всегда и повсюду, утверждение, что жизнь порождается только

жизнью и ничем, кроме жизни. Но как же тогда произошла жизнь на Земле?

Далее он говорил о том, что во Вселенной должно существовать много других

миров, несущих жизнь, которые время от времени разрушаются при столкновении с

другими космическими телами, а их обломки с живыми растениями и животными

рассеиваются в пространстве.

Следовательно, в высшей степени вероятно, что в космосе движется бесчисленное

множество метеоритных камней, несу­щих семена жизни. Если бы в настоящее время

жизни на Земле не существовало, то один такой упавший на нее камень мог бы

стать так называемой естественной причиной возникновения жизни, в

результате чего Земля покрылась бы растительно­стью. .. Гипотеза о том, что

жизнь на Земле произошла бла­годаря таким обломкам более древних миров, может

показаться дикой и фантастичной; однако по этому поводу я могу лишь утверждать,

что она не является ненаучной.

Эта идея была тщательно разработана в 1908 г. шведс­ким химиком Сванте

Аррениусом (1859-1927), который на­звал свою теорию панспермией. Развивая

идеи Гельмгольца и Кельвина, он высказал несколько собственных сообра­жений,

: предположив, что бактериальные споры и вирусы могут уноситься с планеты,

где они существовали, под действием электростатических сил, а затем

перемещаться в космическое пространство под давлением света звезд. На­ходясь

в космическом пространстве, спора может осесть на частицу пыли; увеличив тем

самым свою массу и преодолев давление света, она может попасть в окрестности

ближайшей звезды и будет захвачена одной из планет этой звезды. Таким

образом, живая материя способна переноситься с планеты на планету, из одной

звездной системы в другую. Как указывал Аррениус, из этой теории, в

частности, сле­дует, что все живые существа во Вселенной должны быть

химически родственны.

Теория панспермии опирается на два утверждения. Первое из них заклю­чается в

том, что жизнь существовала всегда, т.е. она неразрывно связана с материей.

Сейчас мы можем с уве­ренностью сказать, что эта мысль ошибочна. Жизнь в

отличие от материи и энергии не относится к числу фун­даментальных свойств

Вселенной; она скорее представляет собой проявление определенных комбинаций

молекул, которые не могли существовать вечно, поскольку не всегда

существовали даже элементы, из которых они состоят. Кос­мологи считают, что

Вселенная первоначально состояла из самого легкого элемента-водорода или из

нейтронов - фун­даментальных частиц, имеющих примерно такую же массу, как

атом водорода. Все элементы тяжелее водорода об­разовались (и образуются в

звездах до сих пор) из водорода в реакциях ядерного синтеза. Эти реакции

служат главным источником звездной энергии. Хотя за время существования

наблюдаемой Вселенной (по оценкам 10-15 млрд. лет) часть водорода была

израсходована, он до сих пор остается наиболее распространенным элементом.

Около 90% атомов наблюдаемой Вселенной (что составляет около 60% ее мас­сы)

приходится на водород, остальная часть это в основном гелий, элемент,

следующий по массе за водородом. Но поскольку кроме водорода для организации

живой материи необходимы и другие элементы, жизнь не может быть “ровесницей”

Вселенной - она должна была возникнуть го­раздо позднее.

Второе утверждение теории панспермии, согласно ко­торому споры могут и должны

переноситься через кос­мическое пространство, в наши дни представляется

гораздо менее правдоподобным, чем это казалось Аррениусу. Сов­местное

воздействие ультрафиолетового и рентгеновского излучений, а также космических

лучей, которым организмы неизбежно должны подвергаться в космосе, намного

опаснее, а межзвездные расстояния и, следовательно, время, необ­ходимое для

перемещения, значительно больше, чем пред­полагал Аррениус. Но сейчас мы

располагаем также эм­пирическими данными, свидетельствующими о том, что

споры, которые бы могли засеивать Вселенную, не способны ни покидать Землю,

ни проникать в ее окрестности. В образцах грунта, доставленных с Луны

американскими астронавтами во время полетов кораблей “Аполлон”, не обнаружено

микроорганизмов, хотя предполагалось, что Луна может “улавливать”

значительное число частиц, по­кидающих Землю или попадающих в ее окрестности

из других областей космического пространства. Биологические анализы образцов

лунного грунта не выявили никаких ор­ганизмов, способных выжить в долгих

космических путе­шествиях, и до сих пор все подобные исследования дают лишь

отрицательные результаты. За время существования Солнечной системы (около 4,5

млрд. лет) споры-если они существуют-должны были попасть и на Марс.

Несмотря на факты, свидетельствующие против теории панспермии, она продолжает

жить. В последние годы известный американский астрофизик и писатель-фантаст

Фред Хойл вместе со своим сотрудником Чандром Вик-рамасингхом пришли к

невероятному заключению, что не менее 80% частиц межзвездной пыли состоят из

клеток бактерий и морских водорослей. Их предположение осно­вано на изучении

оптических свойств частиц межзвездной пыли. Согласно оценкам, ее масса в

нашей Галактике при­мерно в 5 млн. раз превосходит массу Солнца. С этой точки

зрения Земля почти безжизненна по сравнению с межзвезд­ным пространством.

Вслед за Аррениусом Хойл и Викра-масингх называют эти клетки межпланетными

“прыгунами”. Но если такие “прыгуны” действительно существовали, то они,

наверное, давно бы добрались и до Луны, и до Марса.

Совсем недавно некоторые ученые предложили обновлен­ный вариант теории

панспермии. Согласно ему, жизнь на Землю опять-таки занесена из космического

пространства, но не случайно, как предполагает классическая теория

панспермии, а “доставлена” на межзвездном космическом корабле, отправленном

разумными существами с какой-то обитаемой планеты, принадлежащей другой

звездной систе­ме. Эта теория предполагает, что жизнь не существовала вечно,

как считали Гельмгольц. Кельвин и Аррениус, а зародилась в результате сложной

цепи химических превра­щений (мы расскажем об этом в гл. 3). На примитивной

Земле не было подходящих условий для зарождения жизни; поэтому жизнь,

существующая ныне на нашей планете, изначально возникла где-то в другом месте

Галактики, где условия были благоприятными. Наиболее детально эта ги­потеза,

получившая название направленной панспермии, бы­ла разработана Фрэнсисом

Криком и Лесли Оргелом. Крик и Оргел доказывают, что с момента образования

Вселенной прошло достаточно времени, чтобы в Галактике могла сформироваться

технически развитая цивилизация, которая по неведомым нам причинам около 4

млрд. лет назад сознательно заселила Землю микроорганизмами, доставлен­ными

автоматическим космическим аппаратом.

Теория направленной панспермии входит составной частью в развернувшуюся ныне

широкую дискуссию о воз­можности существования в нашей Галактике внеземных

цивилизаций. На теоретические исследования этого вопроса, как и на реальные

поиски радиосигналов от иных циви­лизаций, направлены все возрастающие усилия

многих ис­следователей. Но хотя в этой проблеме остается еще много неясного,

в последние годы наблюдается заметный отход от упрощенного представления,

бытовавшего на заре косми­ческой эры, согласно которому Галактика просто

“кишит” технологически развитыми обществами, которые существу­ют на планетах

земного типа в иных звездных мирах. Как теоретические доводы, так и

результаты последних иссле­дований Солнечной системы показали, что пригодные

для жизни планеты, видимо, достаточно редки. Другие сообра­жения приводят к

выводу, что любая цивилизация, обретя способность к межзвездным полетам,

должна быстро (в масштабе геологического времени) распространяться по всей

Галактике.

IV. Теория химической эволюции

Теория химической эволюции - современная теория про­исхождения жизни-также

опирается на идею самозарожде­ния. В основе ее лежит не внезапное

возникновение живых существ на Земле, а образование хи­мических соединений и

систем, которые составляют живую материю. Она рассматривает химию древнейшей

Земли, прежде всего химические реакции, протекавшие в прими­тивной атмосфере

и в поверхностном слое воды, где, по всей вероятности, концентрировались

легкие элементы, составля­ющие основу живой материи, и поглощалось огромное

количество солнечной энергии. Эта теория пытается от­ветить на вопрос: каким

образом в ту далекую эпоху могли самопроизвольно возникнуть и сформироваться

в живую систему органические соединения?

1. Теория Опарина-Юри

Общий подход к химической эволюции первым сфор­мулировал советский биохимик

А. И. Опарин (1894-1980). В 1924 г. в СССР была опубликована его небольшая

книга, посвященная этому вопросу; в 1936 г. вышло в свет ее новое,

дополненное издание (в 1938 г. она была переведена на английский язык).

Опарин обратил внимание на то, что современные условия на поверхности Земли

препятствуют синтезу большого количества органических соединений, по­скольку

свободный кислород, имеющийся в избытке в ат­мосфере, окисляет углеродные

соединения до диоксида угле­рода (углекислого газа, СОд). Кроме того, он

отмечал, что в наше время любое органическое вещество, “брошенное на

произвол” на земле, используется живыми организмами (подобную мысль

высказывал еще Чарлз Дарвин). Однако, утверждал Опарин, на первичной Земле

господствовали иные условия. Можно полагать, что в земной атмосфере того

времени отсутствовал кислород, но в изобилии имелись водород и газы,

содержащие водород, такие, как метан (СН4) и аммиак (МНз). (Подобную

атмосферу, богатую водородом и бедную кислородом, называют восстанови­тельной

в отличие от современной, окислительной, атмос­феры, богатой кислородом и

бедной водородом.) По мне­нию Опарина, такие условия создавали прекрасные

воз­можности для самопроизвольного синтеза органических сое­динений.

Обосновывая свою идею о восстановительном характере примитивной атмосферы

Земли, Опарин выдвигал следую­щие аргументы.

1. Водород в изобилии присутствует в звездах (рис. 6 и фото 1).

2. Углерод обнаруживается в спектрах комет и холодных звезд в составе

радикалов СН и CN, а окисленный углерод проявляется редко.

3. Углеводороды, т.е. соединения углерода и водорода, встречаются в метеоритах.

4. Атмосферы Юпитера и Сатурна чрезвычайно богаты метаном и аммиаком.

Как указывал Опарин, эти четыре пункта свидетельству­ют о том, что Вселенная

в целом находится в восстано­вительном состоянии. Следовательно, на

первобытной Земле углерод и азот должны были находиться в таком же

со­стоянии.

5. В вулканических газах содержится аммиак. Это, считал Опарин, говорит о

том, что азот присутствовал в первичной атмосфере в виде аммиака.

6. Кислород, содержащийся в современной атмосфере, вырабатывается зелеными

растениями в процессе фотосин­теза, и, следовательно, по своему происхождению

это био­логический продукт.

На основании этих рассуждений Опарин пришел к заклю­чению, что углерод на

примитивной Земле впервые появился в виде углеводородов, а азот-в виде

аммиака. Далее он высказал предположение, что в ходе известных ныне

хи­мических реакций на поверхности безжизненной Земли воз­никали сложные

органические соединения, которые по про­шествии довольно продолжительного

периода времени, по-видимому, и дали начало первым живым существам. Первые

организмы, вероятно, представляли собой очень простые системы, способные лишь

к репликации (делению) за счет органической среды, из которой они

образовались. Выражаясь современным языком, они были “гетеротрофами”, т. е.

зависели от окружающей среды, которая снабжала их органическим питанием. На

противоположном конце этой шкалы находятся “автотрофы”-например, такие

орга­низмы, как зеленые растения, которые сами синтезируют все необходимые

органические вещества из диоксида углерода, неорганического азота и воды.

Согласно теории Опарина, автотрофы появились только после того, как

гетеротрофы истощили запас органических соединений в примитивном океане.

Дж. Б. С. Холдейн (1892-1964) выдвинул идею, в неко­тором отношении сходную

со взглядами Опарина, которая была изложена в популярном очерке,

опубликованном в 1929 г. Он предположил, что органическое вещество,

син­тезированное в ходе естественных химических процессов, протекавших на

предбиологической Земле, накапливалось в океане, который в конце концов

достиг консистенции “го­рячего разбавленного бульона”. По мнению Холдейна,

при­митивная атмосфера Земли была анаэробной (свободной от кислорода), однако

он не утверждал, что для осуществления синтеза органических соединений

требовались восстанови­тельные условия. Таким образом, он допускал, что

углерод мог присутствовать в атмосфере в полностью окисленной форме, т. е. в

виде диоксида, а не в составе метана или других углеводородов. При этом

Холдейн ссылался на результаты экспериментов (не собственных), в которых

доказывалась возможность образования сложных органических соедине­ний из

смеси диоксида углерода, аммиака и воды под действием ультрафиолетового

излучения. Однако в даль­нейшем все попытки повторить эти эксперименты

оказались безуспешными.

В 1952 г. Гарольд Юри (1893-1981), занимаясь не собст­венно проблемами

происхождения жизни, а эволюцией Сол­нечной системы, самостоятельно пришел к

выводу, что атмосфера молодой Земли имела восстановленный характер. Подход

Опарина был качественным. Проблема, которую исследовал Юри, была по своему

характеру физико-хими­ческой: используя в качестве отправной точки данные о

составе первичного облака космической пыли и граничные условия, определяемые

известными физическими и хими­ческими свойствами Луны и планет, он ставил

целью раз­работать термодинамически приемлемую историю всей Солнечной системы

в целом. Юри, в частности, показал, что к завершению процесса формирования

Земля имела сильно восстановленную атмосферу, так как ее основными

состав­ляющими были водород и полностью восстановленные фор­мы углерода,

азота и кислорода: метан, аммиак и пары воды. Гравитационное поле Земли не

могло удержать легкий водород-и он постепенно улетучился в космическое

про­странство. Вторичным следствием потери свободного во­дорода было

постепенное окисление метана до диоксида углерода, а аммиака-до газообразного

азота, которые через определенное время превратили атмосферу из

восстанови­тельной в окислительную. Юри предполагал, что именно в период

улетучивания водорода, когда атмосфера находилась в промежуточном

окислительно-восстановительном состоя­нии, на Земле могло образоваться в

больших количествах сложное органическое вещество. По его оценкам, океан, по-

видимому, представлял тогда собой однопроцентный раствор органических

соединений. В результате возникла жизнь в ее самой примитивной форме.

Считается, что Солнечная система образовалась из про-тосолнечной туманности-

огромного облака газа и пыли. Возраст Земли, как установлено на основе ряда

независимых оценок, близок к 4,5 млрд. лет. Чтобы выяснить состав первичной

туманности, разумнее всего исследовать относи­тельное содержание различных

химических элементов в со­временной Солнечной системе. В табл. 3 представлены

дан­ные о девяти наиболее распространенных элементах (на долю которых

приходится 99,9% всей массы Солнечной системы), полученные с помощью

спектроскопических иссле­дований Солнца; относительное содержание некоторых

дру­гих элементов определено путем химического анализа ме­теоритного

вещества. Как видно из таблицы, основные элементы-водород и гелий-вместе

составляют свыше 98% массы Солнца (99,9% его атомного состава) и фактически

Солнечной системы в целом. Поскольку Солнце-обычная звезда и к этому типу

относится множество звезд в других галактиках, его состав в общем

характеризует распростра­ненность элементов в космическом пространстве.

Современ­ные представления об эволюции звезд позволяют предпо­ложить, что

водород и гелий преобладали и в “молодом” Солнце, каковым оно было 4,5 млрд.

лет назад.

В табл. 3 приведены также данные об элементном составе Земли. Хотя четыре

основных элемента Земли относятся к числу девяти наиболее распространенных на

Солнце, по своему составу наша планета существенно отличается от космического

пространства в целом. (То же самое можно сказать о Меркурии, Венере и Марсе;

однако Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун в этот список не попадают.) Земля

состоит главным образом из железа, кислорода, кремния и магния. Очевиден

дефицит всех биологически важных легких элементов (за исключением кислорода)

и поразительна согласно теории Опарина-Юри, необходимы для начала химической

эволюции. Учитывая дефицит легких элементов и особенно благородных газов,

разумно предположить, что изначально Земля сформировалась вообще без

атмосферы. За исключением гелия, все благородные газы-неон, аргон, криптон и

ксенон - обладают достаточной удельной массой, чтобы их могло удержать земное

тяготение. Криптон и ксенон, например, тяжелее железа. Поскольку эти элементы

образуют очень мало соединений, они, по всей видимости, существовали в

примитивной атмосфере Земли в виде газов и не могли улетучиться, когда

планета достигла наконец своих нынешних размеров. Но поскольку на Земле их

со­держится в миллионы раз меньше, чем на Солнце, естест­венно допустить, что

наша планета никогда не имела ат­мосферы, по составу близкой солнечной. Земля

образовалась из твердых материалов, которые содержали лишь небольшое

количество поглощенного или адсорбированного газа, так что никакой атмосферы

сначала не было. Элементы, вхо­дящие в состав современной атмосферы, по-

видимому, поя­вились на первобытной Земле в виде твердых химических

соединений; впоследствии под действием тепла, возникаю­щего при радиоактивном

распаде или выделении грави­тационной энергии, сопровождающем аккрецию Земли,

эти соединения разлагались с образованием газов. В процессе вулканической

деятельности эти газы вырывались из земных недр, образуя примитивную

атмосферу.

Высокое содержание в современной атмосфере аргона (около 1%) не противоречит

предположению, что благо­родные газы первоначально отсутствовали в атмосфере.

Изотоп аргона, распространенный в космическом простран­стве, имеет атомную

массу 36, тогда как атомная масса аргона, образовавшегося в земной коре при

радиоактивном распаде калия, равна 40. Аномально высокое содержание на Земле

кислорода (по сравнению с другими легкими эле­ментами) объясняется тем, что

этот элемент способен сое­диняться с множеством других элементов, образуя

такие очень стабильные твердые соединения, как силикаты и кар­бонаты, которые

входят в состав горных пород.

Предположения Юри о восстановительном характере первобытной атмосферы

основывались на высоком содер­жании на Земле железа (35% общей массы). Он

считал, что железо, из которого ныне состоит ядро Земли, первона­чально было

распределено более или менее равномерно по всему ее объему. При разогреве

Земли железо расплавилось

и собралось в ее центре. Однако, прежде чем это произошло, железо,

содержащееся в том слое планеты, который сейчас называется верхней мантией

Земли, взаимодействовало с водой (она присутствовала на примитивной Земле в

виде гидратированных минералов, похожих на те, что обнару­жены в некоторых

метеоритах); в результате в первобытную атмосферу выделились огромные

количества водорода.

Исследования, осуществляемые с начала 1950-х годов, поставили под вопрос ряд

положений описанного сценария. Некоторые планетологи высказывают сомнения

насчет того, что железо, сосредоточенное сейчас в земной коре, могло когда-

либо равномерно распределяться по всему объему планеты. Они склоняются к

мнению, что аккреция проис­ходила неравномерно и железо конденсировалось из

ту­манности раньше других элементов, образующих ныне ман­тию и кору Земли.

При неравномерной аккреции содержание свободного водорода в примитивной

атмосфере должно было оказаться ниже, чем в случае равномерного процесса.

Другие ученые отдают предпочтение аккреции, но проте­кающей таким путем,

который не должен приводить к образованию восстановительной атмосферы. Короче

говоря, в последние годы были проанализированы различные мо­дели образования

Земли, из которых одни в большей, другие в меньшей степени согласуются с

представлениями о вос­становительном характере ранней атмосферы.

Попытки восстановить события, происходившие на заре формирования Солнечной

системы, неизбежно связаны со множеством неопределенностей. Промежуток

времени меж­ду возникновением Земли и образованием древнейших по­род,

поддающихся геологической датировке, в течение ко­торого протекали химические

реакции, приведшие к появ­лению жизни, составляет 700 млн. лет. Лабораторные

опыты показали, что для синтеза компонентов генетической сис­темы необходима

среда восстановительного характера; поэ­тому можно сказать, что раз жизнь на

Земле возникла, то это может означать следующее: либо примитивная атмосфера

имела восстановительный характер, либо органические сое­динения, необходимые

для зарождения жизни, откуда-то принесены на Землю. Поскольку даже сегодня

метеориты приносят на Землю разнообразные органические вещества, последняя

возможность не выглядит абсолютно фантасти­ческой. Однако метеориты, по-

видимому, содержат далеко не все вещества, необходимые для построения

генетической системы. Хотя вещества метеоритного происхождения, вероятно,

внесли существенный вклад в общий фонд органи­ческих соединений на

примитивной Земле, в настоящее время кажется наиболее правдоподобным, что

условия на самой Земле имели восстановительный характер в такой степени, что

стало возможным образование органического вещества, приведшее к возникновению

жизни.

V. Критерии обитаемости планет

1.Температура и давление

Если предположение о том, что жизнь должна быть основана на химии углерода,

правильно, то можно точно установить предельные условия для любой среды,

способной поддерживать жизнь. Прежде всего температура не должна превышать

предела стабильности органических молекул. Определить предельную температуру

нелегко, но не требуется точных цифр. Поскольку температурные эффекты и

величина давления взаимозависимы, их следует рассматривать в совокупности.

Приняв давление равным примерно 1 атм (как на поверхности Земли), можно

оценить верхний температурный предел жизни, учитывая, что многие небольшие

молекулы, из которых построена генетическая система, например аминокислоты,

быстро разрушаются при температуре 200-300°С. Исходя из этого, можно

заключить, что области с температурой выше 250°С необитаемы. (Из этого,

однако, не следует, что жизнь определяется только аминокислотами; мы выбрали

их лишь в качестве типичных представителей малых органических молекул.)

Реальный температурный предел жизни почти наверняка должен быть ниже

указанного, поскольку большие молекулы со сложной трехмерной структурой, в

частности белки, построенные из аминокислот, как правило, более чувствительны

к нагрева­нию, чем небольшие молекулы. Для жизни на поверхности Земли верхний

температурный предел близок к 100°С, и некоторые виды бактерий при этих

условиях могут выживать в горячих источниках. Однако подавляющее большинство

организмов при такой температуре гибнет.

Может показаться странным, что верхний температурный предел жизни близок к

точке кипения воды. Не обусловлено ли это совпадение именно тем

обстоятельством, что жидкая вода не может существовать при температуре выше

точки своего кипения (100°С на земной поверхности), а не какими-то особыми

свойствами самой живой материи?

Много лет назад Томас Д. Брок, специалист по термо­фильным бактериям,

высказал предположение, что жизнь может быть обнаружена везде, где существует

жидкая вода, независимо от ее температуры. Чтобы поднять точку кипе­ния воды,

нужно увеличить давление, как это происходит, например, в герметической

кастрюле-скороварке. Усиленный подогрев заставляет воду кипеть быстрее, не

меняя ее темпе­ратуры. Естественные условия, в которых жидкая вода

су­ществует при температуре выше ее обычной точки кипения, обнаружены в

районах подводной геотермальной активнос­ти, где перегретая вода изливается

из земных недр под совместным действием атмосферного давления и давления слоя

океанской воды. В 1982 г. К. О. Стеттер обнаружил на глубине до 10 м в зоне

геотермальной активности бактерии, для которых оптимальная температура

развития составляла 105°С. Так как давление под водой на глубине 10 м

равняется 1 атм, общее давление на этой глубине достигало 2 атм. Температура

кипения воды при таком давлении равна 121°С.

Действительно, измерения показали, что температура воды в этом месте

составляла 103°С. Следовательно, жизнь возмож­на и при температурах выше

нормальной точки кипения воды.

Очевидно, бактерии, способные существовать при темпе­ратурах около 100°С,

обладают “секретом”, которого лише­ны обычные организмы. Поскольку эти

термофильные фор­мы при низких температурах растут плохо либо вообще не

растут, справедливо считать, что и у обычных бактерий есть собственный

“секрет”. Ключевым свойством, определяю­щим возможность выживания при высоких

температурах, является способность производить термостабильные клеточ­ные

компоненты, особенно белки, нуклеиновые кислоты и клеточные мембраны. У

белков обычных организмов при температурах около 60°С происходят быстрые и

необрати­мые изменения структуры, или денатурация. В качестве примера можно

привести свертывание при варке альбумина куриного яйца (яичного “белка”).

Белки бактерий, обита­ющих в горячих источниках, не испытывают таких

измене­ний до температуры 90°С. Нуклеиновые кислоты также подвержены тепловой

денатурации. Молекула ДНК при этом разделяется на две составляющие ее нити.

Обычно это происходит в интервале температур 85-100°С в зависимости от

соотношения нуклеотидов в молекуле ДНК.

При денатурации разрушается трехмерная структура бел­ков (уникальная для

каждого белка), которая необходима для выполнения таких его функций, как

катализ. Эта струк­тура поддерживается целым набором слабых химических

связей, в результате действия которых линейная последова­тельность

аминокислот, формирующая первичную структу­ру белковой молекулы, укладывается

в особую, характерную для данного белка конформацию. Поддерживающие

трех­мерную структуру связи образуются между аминокислота­ми, расположенными

в различных частях белковой молеку­лы. Мутации гена, в котором заложена

информация о последовательности аминокислот, характерной для опреде­ленного

белка, могут привести к изменению в составе амино­кислот, что в свою очередь

часто сказывается на его термо­стабильности. Это явление открывает

возможности для эволюции термостабильных белков. Структура молекул,

обеспе­чивающая термостабильность нуклеиновых кислот и клеточ­ных мембран

бактерий, обитающих в горячих источниках, по-видимому, также генетически

обусловлена.

Поскольку повышение давления препятствует кипению воды при нормальной точке

кипения, оно может предотвра­тить и некоторые повреждения биологических

молекул, свя­занные с воздействиями высокой температуры. Например, давление в

несколько сотен атмосфер подавляет тепловую денатурацию белков. Это

объясняется тем, что денатурация вызывает раскручивание спиральной структуры

белковой молекулы, сопровождающееся увеличением объема. Препят­ствуя

увеличению объема, давление предотвращает денату­рацию. При гораздо более

высоких величинах давления, 5000 атм и более, оно само становится причиной

денатурации. Механизм этого явления, которое предполагает компрес­сионное

разрушение белковой молекулы, пока не ясен. Воз­действие очень высокого

давления приводит также к повы­шению термостабильности малых молекул,

поскольку высо­кое давление препятствует увеличению объема, обусловлен­ному в

этом случае разрывами химических связей. Напри­мер, при атмосферном давлении

мочевина быстро разруша­ется при температуре 130°С, но стабильна, по крайней

мере в течение часа, при 200°С и давлении 29 тыс. атм.

Молекулы, находящиеся в растворе, ведут себя совершен­но иначе.

Взаимодействуя с растворителем, они часто распа­даются при высокой

температуре. Общее название таких реакций - сольватация; если растворителем

служит вода, то реакция называется гидролизом.

Гидролиз-это основной процесс, вследствие которого в природе разрушаются

белки, нуклеиновые кислоты и многие другие сложные биологические молекулы.

Гидролиз проис­ходит, например, в процессе пищеварения у животных, но он

осуществляется и вне живых систем, самопроизвольно, осо­бенно при высоких

температурах. Электрические поля, воз­никающие при сольволитических реакциях,

приводят к уменьшению объема раствора путем электрострикции, т.е. связывания

соседних молекул растворителя. Поэтому сле­дует ожидать, что высокое давление

должно ускорять про­цесс сольволиза, и опыты подтверждают это.

Поскольку мы полагаем, что жизненно важные процессы могут протекать только в

растворах, отсюда следует, что высокое давление не может поднять верхний

температурный предел жизни, по крайней мере в таких полярных раствори­телях,

как вода и аммиак. Температура около 100°С-вероят­но, закономерный предел.

Как мы увидим, это исключает из рассмотрения в качестве возможных мест

обитания многие планеты Солнечной системы.

2. Атмосфера

Следующее условие, необходимое для обитаемости пла­неты,-наличие атмосферы.

Достаточно простые соединения легких элементов, которые, по нашим

предположениям, составляют основы живой материи, как правило, летучи, т. е. в

широком интервале температур находятся в газообразном состоянии. По-видимому,

такие соединения обязательно вы­рабатываются в процессах обмена веществ у

живых организ­мов, а также при тепловых и фотохимических воздействиях на

мертвые организмы, которые сопровождаются выделе­нием газов в атмосферу. Эти

газы, наиболее простыми примерами которых на Земле являются диоксид углерода

(углекислый газ), пары воды и кислород, в конце концов включаются в

кругооборот веществ, который происходит в живой природе. Если бы земное

тяготение не могло их удерживать, то они улетучились бы в космическое

простран­ство, наша планета со временем исчерпала свои “запасы” легких

элементов и жизнь на ней прекратилась бы. Таким образом, если бы на каком-то

космическом теле, гравита­ционное поле которого недостаточно сильно, чтобы

удержи­вать атмосферу, возникла жизнь, она не могла бы долго существовать.

Высказывалось предположение, что жизнь может сущест­вовать под поверхностью

таких небесных тел, как Луна, которые имеют либо очень разреженную атмосферу,

либо вообще лишены ее. Подобное предположение строится на том, что газы могут

быть захвачены подповерхностным слоем, который и становится естественной

средой обитания живых организмов. Но поскольку любая среда обитания,

возникшая под поверхностью планеты, лишена основного биологически важного

источника энергии-Солнца, такое предположение лишь подменяет одну проблему

другой. Жизнь нуждается в постоянном притоке как вещества, так и энергии, но

если вещество участвует в кругообороте (этим обусловлена необходимость

атмосферы), то энергия, соглас­но фундаментальным законам термодинамики,

ведет себя иначе. Биосфера способна функционировать, покуда снабжа­ется

энергией, хотя различные ее источники не равноценны. Например, Солнечная

система очень богата тепловой энер­гией-тепло вырабатывается в недрах многих

планет, вклю­чая Землю. Однако мы не знаем организмов, которые были бы

способны использовать его как источник энергии для своих жизненных процессов.

Чтобы использовать теплоту в качестве источника энергии, организм, вероятно,

должен функционировать подобно тепловой машине, т. е. переносить теплоту из

области высокой температуры (например, от цилиндра бензинового двигателя) в

область низкой темпера­туры (к радиатору). При таком процессе часть

перенесенной теплоты переходит в работу. Но чтобы к. п. д. таких тепло­вых

машин был достаточно высоким, требуется высокая температура “нагревателя”, а

это немедленно создает огром­ные трудности для живых систем, так как

порождает мно­жество дополнительных проблем.

Ни одной из этих проблем не создает солнечный свет. Солнце-постоянный,

фактически неисчерпаемый источник энергии, которая легко используется в

химических процессах при любой температуре. Жизнь на нашей планете целиком

зависит от солнечной энергии, поэтому естественно предпо­ложить, что нигде в

другом месте Солнечной системы жизнь не могла бы развиваться без прямого или

косвенного потреб­ления энергии этого вида.

Не меняет существа дела и тот факт, что некоторые бактерии способны жить в

темноте, используя для питания только неорганические вещества, а как

единственный источ­ник углерода-его диоксид. Такие организмы, называемые

хемолитоавтотрофами (что в буквальном переводе значит:

питающие себя неорганическими химическими веществами), получают энергию,

необходимую для превращения диоксида углерода в органические вещества за счет

окисления водоро­да, серы или других неорганических веществ. Но эти

источ­ники энергии в отличие от Солнца истощаются и после использования не

могут восстанавливаться без участия сол­нечной энергии. Так, водород, важный

источник энергии для некоторых хемолитоавтотрофов, образуется в анаэробных

условиях (например, в болотах, на дне озер или в желудоч-но-кишечном тракте

животных) путем разложения под действием бактерий растительного материала,

который сам, конечно, образуется в процессе фотосинтеза. Хемолитоав-тотрофы

используют этот водород для получения из диокси­да углерода метана и веществ,

необходимых для жизне­деятельности клетки. Метан поступает в атмосферу, где

разлагается под действием солнечного света с образованием водорода и других

продуктов. В атмосфере Земли водород содержится в концентрации 0,5 на миллион

частей; почти весь он образовался из метана, выделяемого бактериями. Водород

и метан выбрасываются в атмосферу также при извержениях вулканов, но в

несравненно меньшем количест­ве. Другой существенный источник атмосферного

водоро­да-верхние слои атмосферы, где под действием солнечного УФ-излучения

пары воды разлагаются с высвобождением атомов водорода, которые улетучиваются

в космическое пространство.

Многочисленным популяцим различных животных-рыб, морских моллюсков, мидий,

гигантских червей и т. д., кото­рые, как было установлено, и обитают вблизи

горячих источников, обнаруженных на глубине 2500 м в Тихом океа­не, иногда

приписывают способность существовать незави­симо от солнечной энергии.

Известно несколько таких зон:

одна рядом с Галапагосским архипелагом, другая-на рас­стоянии примерно 21° к

северо-западу, у берегов Мекси­ки. В глубине океана запасы пищи заведомо

скудны, и открытие в 1977 г. первой такой популяции немедленно поставило

вопрос об источнике их питания. Одна возмож­ность, по-видимому, заключается в

использовании органи­ческого вещества, скапливающегося на дне океана,-

отбро­сов, образовавшихся в результате биологической активности в

поверхностном слое; они переносятся в районы геотер-мальной активности

горизонтальными течениями, возника­ющими вследствие вертикальных выбросов

горячей воды. Движение вверх перегретой воды и вызывает образование придонных

горизонтальных холодных течений, направлен­ных к месту выброса.

Предполагается, что таким путем здесь и скапливаются органические останки.

Другой источник питательных веществ стал известен после того, как выяснилось,

что в воде термальных источников содержится сероводород (H^S). He исключено,

что хемо-литоавтотрофные бактерии находятся у начала цепи пита­ния. Как

показали дальнейшие исследования, хемолитоав-тотрофы действительно являются

главным источником орга­нического вещества в экосистеме термальных

источников.

Поскольку “топливом” для этих глубоководных сооб­ществ служит образовавшийся

в глубинах Земли сероводо­род, их обычно рассматривают как живые системы,

способ­ные обходиться без солнечной энергии. Однако это не совсем верно, так

как кислород, используемый ими для окисления “топлива”, является продуктом

фотохимических превраще­ний. На Земле имеются только два значительных

источника свободного кислорода, и оба они связаны с активностью Солнца.

Океан играет важную роль в жизни глубоководной экосистемы, поскольку он

создает окружающую среду для организмов из термальных источ­ников, без

которой они не могли бы существовать. Океан обеспечивает их не только

кислородом, но и всеми нужными питательными веществами, за исключением

сероводорода. Он удаляет отходы. И он же позволяет этим организмам

переселяться в новые районы, что необходимо для их выжи­вания, поскольку

источники недолговечны - согласно оцен­кам, время их жизни не превышает 10

лет. Расстояние между отдельными термальными источниками в одном районе

океана составляет 5-10 км.

3. Растворитель

В настоящее время принято считать, что необходимым условием жизни является

также наличие растворителя того или иного типа. Многие химические реакции,

протекающие в живых системах, без растворителя были бы невозможны. На Земле

таким биологическим растворителем служит вода. Она представляет собой главную

составляющую живых клеток и одно из самых распространенных на земной

поверх­ности соединений. Ввиду того что образующие воду хими­ческие элементы

широко распространены в космическом пространстве, вода, несомненно,-одно из

наиболее часто встречающихся соединений во Вселенной. Но, несмотря на такое

изобилие воды повсюду. Земля - единственная планета в Солнечной системе,

имеющая на своей поверхности океан;

это важный факт, к которому мы вернемся позже.

Вода обладает рядом особых и неожиданных свойств, благодаря которым она может

служить биологическим растворителем-естественной средой обитания живых

орга­низмов. Этими свойствами определяется ее главная роль в стабилизации

температуры Земли. К числу таких свойств относятся: высокие температуры

плавления (таяния) и кипе­ния; высокая теплоемкость; широкий диапазон

температур, в пределах которого вода остается в жидком состоянии; боль­шая

диэлектрическая постоянная (что очень важно для раст­ворителя); способность

расширяться вблизи точки замерза­ния. Всестороннее развитие эти вопросы

получили, в част­ности, в трудах Л.Дж. Гендерсона (1878-1942), профессора

химии Гарвардского университета.

Современные исследования показали, что столь необыч­ные свойства воды

обусловлены способностью ее молекул образовывать водородные связи между собой

и с другими молекулами, содержащими атомы кислорода или азота. В

действительности жидкая вода состоит из агрегатов, в кото­рых отдельные

молекулы соединены вместе водородными связями. По этой причине при обсуждении

вопроса о том, какие неводные растворители могли бы использоваться жи­выми

системами в других мирах, особое внимание уделяется аммиаку (МНз), который

также образует водородные связи и по многим свойствам сходен с водой.

Называются и другие вещества, способные к образованию водородных связей, в

частности фтористоводородная кислота (HF) и цианистый водород (HCN). Однако

последние два соединения-малове­роятные кандидаты на эту роль. Фтор относится

к редким

элементам: на один атом фтора в наблюдаемой Вселенной приходится 10000 атомов

кислорода, так что трудно пред­ставить на любой планете условия, которые

благоприятство­вали бы образованию океана, состоящего из HF, а не из НдО. Что

касается цианистого водорода (HCN), составля­ющие его элементы в космическом

пространстве встречают­ся в изобилии, но это соединение термодинамически

недоста­точно устойчиво. Поэтому маловероятно, чтобы оно могло в больших

количествах когда-либо накапливаться на какой-то планете, хотя, как мы

говорили раньше, HCN представляет собой важное (хотя и временное)

промежуточное звено в предбиологическом синтезе органических веществ.

Аммиак состоит из довольно распространенных элемен­тов и, хотя он менее

стабилен, чем вода, все же достаточно устойчив, чтобы его можно было

рассматривать как возмож­ный биологический растворитель. При давлении в 1 атм

он находится в жидком состоянии в интервале температур — 78 — — 33°С. Этот

интервал (45°) намного уже соответству­ющего интервала для воды (100°С), но

он охватывает ту область температурной шкалы, где вода не может

функцио­нировать как растворитель. Рассматривая аммиак, Гендер-сон указывал,

что это единственное из известных соединений, которое как биологический

растворитель приближается по своим свойствам к воде. Но в конце концов ученый

отказался от своего утверждения по следующим причинам. Во-первых, аммиак не

может накопиться в достаточном количестве на поверхности какой-либо планеты;

во-вторых, в отличие от воды он не расширяется при температуре, близкой к

точке замерзания (вследствие чего вся его масса может целиком остаться в

твердом, замороженном состоянии), и наконец, выбор его как растворителя

исключает выгоды от использо­вания кислорода в качестве биологического

реагента. Ген-дерсон не высказал определенного мнения о причинах, кото­рые

помешали бы аммиаку накапливаться на поверхности планет, но тем не менее он

оказался прав. Аммиак разруша­ется УФ-излучением Солнца легче, чем вода, т.

е. его молеку­лы расщепляются под воздействием излучения большей длины волны,

несущего меньше энергии, которое широко представлено в солнечном спектре.

Образующийся в этой реакции водород улетучивается с планет (за исключением

самых больших) в космическое пространство, а азот остает­ся. Вода также

разрушается в атмосфере под действием солнечного излучения, но только гораздо

более коротковол­нового, чем то, которое разрушает аммиак, а выделяющиеся

при этом кислород (О2) и озон (Оз) образуют экран, очень эффективно

защищающий Землю от убийственного УФ-из-лучения. Таким образом происходит

самоограничение фото­деструкции атмосферных паров воды. В случае аммиака

подобное явление не наблюдается.

Эти рассуждения неприменимы к планетам типа Юпите­ра. Поскольку водород в

изобилии присутствует в атмосфере этой планеты, являясь ее постоянной

составляющей, разумно предполагать наличие там аммиака. Эти предположения

подтверждены спектроскопическими исследованиями Юпи­тера и Сатурна. Вряд ли

на этих планетах имеется жидкий аммиак, но существование аммиачных облаков,

состоящих из замерзших кристаллов, вполне возможно.

Рассматривая вопрос о воде в широком плане, мы не вправе априори утверждать

или отрицать, что вода как биологический растворитель может быть заменена

другими соединениями. При обсуждении этой проблемы нередко проявляется

склонность к ее упрощению, поскольку, как правило, учитываются лишь

физические свойства альтерна­тивных растворителей. При этом приуменьшается

или сов­сем игнорируется то обстоятельство, которое отмечал еще Гендерсон, а

именно: вода служит не только растворителем, но и активным участником

биохимических реакций. Элемен­ты, из которых состоит вода, “встраиваются” в

вещества живых организмов путем гидролиза или фотосинтеза у зеленых растений

(см. реакцию 4). Химическая структура живого вещества, основанного на другом

растворителе, как и вся биологическая среда, обязательно должны быть иными.

Другими словами, замена растворителя неизбежно влечет за собой чрезвычайно

глубокие последствия. Никто всерьез не пытался их себе представить. Подобная

попытка вряд ли разумна, ибо она представляет собой ни больше ни меньше, как

проект нового мира, а это занятие весьма сомнительное. Пока мы не в состоянии

ответить даже на вопрос о возмож­ности жизни без воды, и едва ли что-нибудь

узнаем об этом, пока не обнаружим пример безводной жизни.

VI. Заключение

Убежденность в существовании жизни на планетах Сол­нечной системы возникла у

людей лет на 300 раньше, чем были получены убедительные научные данные как о

самой жизни, так и о планетах. Такие представления-плод естест­венного, но

неоправданно широкого толкования революци­онных идей Коперника-сформировались

у мыслителей XVII-XVIII вв. не на основе научных фактов, а исходя из общих

философских принципов. Со временем благодаря углублению научных знаний

существование жизни на других планетах перестало быть не вызывающей сомнения

истиной, а превратилось в гипотезу, которая подлежала логическому анализу и

экспериментальной проверке. Выполнению этой программы, которая завершилась

лишь в наши дни, спо­собствовали два обстоятельства: более глубокое

проникнове­ние в тайны природы и происхождения живой материи, а также

разработка новых методов исследования планет, позволившая переступить

пределы, установленные возмож­ностями земных телескопов. В числе этих новых

методов прежде всего следует назвать создание межпланетных косми­ческих

аппаратов и непрерывно совершенствующуюся техни­ку передачи информации.

Современные биологи показали, что жизнь-это хими­ческий феномен, отличающийся

от прочих химических про­цессов проявлением генетических свойств. Во всех

известных живых системах носителями этих свойств служат нуклеино­вые кислоты

и белки. Сходство нуклеиновых кислот, белков и работающих на их основе

генетических механизмов у организмов самых различных видов практически не

оставля­ет сомнений в том, что все живые существа, ныне обитающие на Земле,

связаны эволюционной цепью, которая соединяет их также с существовавшими в

прошлом и вымершими видами. Подобная эволюция-естественный и неизбежный

результат работы генетических систем. Таким образом, несмотря на бесконечное

разнообразие, все живые существа на нашей планете принадлежат к одной семье.

На Земле фактически существует лишь одна форма жизни, которая могла

возникнуть только однократно.

Основным элементом земной биохимии является угле­род. Химические свойства

этого элемента делают его особен­но подходящим для образования такого типа

больших ин­формационно богатых молекул, которые необходимы для построения

генетических систем с практически неограничен­ными эволюционными

возможностями. Космос также очень богат углеродом, и целый ряд данных

(результаты лабора­торных экспериментов, анализов метеоритов и спектроско­пии

межзвездного пространства) свидетельствует, что обра­зование органических

соединений, подобных тем, которые входят в состав живой материи, достаточно

легко и в широких масштабах происходит во Вселенной. Поэтому вероятно, что

если жизнь существует в каком-то ином уголке Вселенной, то она также основана

на химии углерода.

Биохимические процессы, основанные на химии углерода, могут протекать лишь

при сочетании на планете определен­ных условий температуры и давления, а

также наличия подходящего источника энергии, атмосферы и растворителя. Хотя в

земной биохимии роль растворителя играет вода, возможно, хотя и не

обязательно, что в биохимических процессах, происходящих на иных планетах,

участвуют дру­гие растворители.

VII. Литература

1. М. Е. Аспиз “Энциклопедия биологии” М. 1986

2. “Концепции современного естествознания”

Под ред. В. Н. Лавриенко М. 1997

3. В. Г. Жиряков “Органическая химия” М. 1978

4. В. А. Ранов “Страницы истории земли” М. 1988

5. “Биология” Под ред. Д. К. Беляева М. 1996