Реферат: Что такое классическая политическая экономия

Содержание:

Введение.......................................с.3

Основная часть. Общая характеристика классического направления:

Что такое классическая политическая экономия...с.4

Этапы эволюции классической политической экономии............................с.6

Особенности предмета и метода изучения классической политической

экономии.......................с.11

Заключение...................................с.15

Список литературы............................с.16

Введение

В данной работе, характеризующей классическое направление в истории

экономических учений, будет рассмотрен следующий круг вопросов: что

обусловило вытеснение концепции меркантилизма и двухсот­летнее господство

классической политической экономии; как в экономической науке трактуют термин

«классическая поли­тическая экономия»; какие этапы охватывает в своем

развитии классическая политичес­кая экономия; каковы особенности предмета и

метода изучения «классической школы».

Что такое классическая политическая экономия

Классическая политическая экономия возникла тогда, когда предпринимательская

деятельность вслед за сферой торговли, де­нежного обращения и ссудных

операций распространилась также на многие отрасли промышленности и сферу

производства в це­лом. Поэтому уже в мануфактурный период, который выдвинул

на первый план в экономике капитал, занятый в сфере производства,

протекционизм меркантилистов уступил свое доминирующее по­ложение новой

концепции — концепции экономического либерализ­ма, базирующейся на принципах

невмешательства государства в экономические процессы, неограниченной свободы

конкуренции предпринимателей.

Произошедшие социально-экономические преобразования из­менили и характер

политической экономии. Как известно, с на­чала XVII в. после выхода в свет

«Трактата политической эконо­мии» АН. Монкретьена (1615) суть политической

экономии сво­дилась проводниками административного (протекционистского) решения

экономических проблем к науке о государственном хо­зяйстве. Но к концу XVII в,

и в последующее время мануфактурная экономика наиболее развитых европейских

стран достигла такого уровня, что «советники при короле» уже более не могли

убеждать его о путях наращивания богатства страны через «...работы о зо­лоте, о

сдерживании импорта и поощрении экспорта и о тысяче детальных распоряжений,

имеющих целью установить контроль над экономикой»

[1].

Указанный период ознаменовал начало действительно новой школы политической

экономии, которую классической называют прежде всего за подлинно научный

характер многих ее теорий и ме­тодологических положений, лежащих и в основе

современной эконо­мической науки. Именно благодаря представителям классической

политической экономии экономическая теория обрела статус на­учной дисциплины, и

до сих пор, «когда говорят «классическая школа», то имеют в виду школу, которая

остается верной прин­ципам, завещанным первыми учителями экономической науки, и

старается наилучше доказать их, развить и даже исправить, но не изменяя в них

того, что составляет их существо»[2].

В результате разложения меркантилизма и усиления нарастаю­щей тенденции

ограничения прямого государственного контроля над экономической деятельностью

«доиндустриальные условия» утратили былую значимость и возобладало «свободное

частное предпринимательство». Последнее, по словам П.Самуэльсона, привело «к

условиям полного laissez faire (т.е. абсолютного невме­шательства государства в

деловую жизнь), события начали при­нимать другой оборот», и только «...с конца

XIX в. почти во всех странах происходило неуклонное расширение экономических

фун­кций государства»[3].

В действительности принцип «полного laissez faire» стал глав­ным девизом

нового направления экономической мысли — классической политической экономии,

а ее представители раз­венчали меркантилизм и пропагандируемую им

протекциони­стскую политику в экономике, выдвинув альтернативную кон­цепцию

экономического либерализма. При этом классики обо­гатили экономическую науку

многими фундаментальными по­ложениями, во многом не потерявшими свою

актуальность и в настоящее время.

Следует отметить, что впервые термин «классическая полити­ческая экономия»

употребил один из ее завершителей К.Маркс для того, чтобы показать ее

специфическое место в «буржуазной по­литической экономии». И состоит она

(специфика), по Марксу, в том, что от У.Петти до Д.Рикардо в Англии и от

П.Буагильбера до С.Сисмонди во Франции классическая политическая экономия

«исследовала действительные производственные отношения буржуазного общества».

Близкую на этот счет позицию занимает и Н.Кондратьев, по мнению которого

«классики анализировали по существу только капиталистический строй и нигде не

говорят о его преходящем значении... Классики поступали так... потому, —

уточ­няет он, — что они считали его в условиях свободы хозяйствен­ной

деятельности строем наиболее совершенным»[4]

.

В современной зарубежной экономической литературе, отдавая должное

достижениям классической политической экономии, не идеализируют их.

Одновременно в системе экономического обра­зования большинства стран мира

выделение «классической шко­лы» в качестве соответствующего раздела курса

истории экономи­ческих учений осуществляется прежде всего с точки зрения

при­сущих трудам ее авторов общих характерных признаков и черт. Такая позиция

позволяет отнести к числу представителей классической политической экономии

целый ряд ученых XIX столетия — пос­ледователей знаменитого А.Смита.

Например, один из ведущих экономистов современности про­фессор Гарвардского

университета Дж.К.Гэлбрейт в своей книге «Экономические теории и цели общества»

считает, что «идеи А.Смита подверглись дальнейшему развитию Давидом Рикардо,

То­масом Мальтусом и в особенности Джоном Стюартом Миллем и получили название

классической системы»[5]. В широко

распростра­ненном во многих странах учебнике «Экономикс» американского ученого,

одного из первых лауреатов Нобелевской премии по эко­номике П.Самуэльсона также

утверждается, что Д.Рикардо и Дж.С.Милль, являясь «главными представителями

классической школы... развили и усовершенствовали идеи Смита»

[6].

Добавим к этому, что известный ученый, профессор Лондонс­кого университета

М.Блауг в свой популярной, выдержавшей че­тыре издания книге «Экономическая

мысль в ретроспективе», го­воря о термине «классическая политическая экономия»

и ее вре­менных границах, пишет так: «Мы используем это выражение в устоявшемся

смысле, имея в виду всех последователей А. Смита вплоть до Дж.С.Милля и

Дж.Э.Кернса»[7]. При этом М.Блауг

обра­щает внимание на то, что уДж.М.Кейнса выражение «классичес­кая

экономическая наука» обозначает «...широкую плеяду ортодок­сальных экономистов

от Смита до Лигу, павших жертвой закона Сэя...»

[8]. К этому следует только добавить, что в отличие от ограни­чительной

позиции К.Маркса позиция Дж.М.Кейнса имеет рас­ширительный характер, хотя

аргумены последнего также небес­спорны.

Этапы эволюции классической политической экономии

По общепринятой оценке классическая политическая экономия зародилась в конце

XVII — начале XVIII в. в трудах У.Петти (Анг­лия) и П.Буагильбера (Франция).

Время ее завершения рассматри­вается с двух теоретико-методологических

позиций. Одна из них — марксистская — указывает на период первой четверти XIX

в., и завершителями школы считаются английские ученые А.Смит и Д. Рикардо. По

другой — наиболее распространенной в научном мире — классики исчерпали себя в

последней трети XIX в. труда­ми Дж.С.Милля.

Коротко суть этих позиций такова. Согласно марксистской тео­рии утверждается,

что классическая политическая экономия за­вершилась в начале XIX в. и

сменилась «вульгарной политической экономией» потому, что родоначальники

последней — Ж.Б.Сэй и Т.Мальтус — ухватились, по словам К.Маркса, «за внешнюю

ви­димость явлений и противоположность закону явления». При этом главным

аргументом, обосновывающим избранную позицию, ав­тор «Капитала» считает

«открытый» им же «закон прибавочной стоимости». Этот «закон», по его мысли,

вытекает из центрально­го звена учения А.Смита и Д. Рикардо — трудовой теории

стоимо­сти, отказавшись от которой «вульгарный экономист» обречен стать

апологетом буржуазии, пытающимся скрыть эксплуататорскую сущность в

отношениях присвоения капиталистами создаваемой рабочим классом прибавочной

стоимости. Вывод К.Маркса одно­значен: «классическая школа» убедительно

раскрывала антагони­стические противоречия капитализма и подводила к

концепции бесклассового социалистического будущего.

В соответствии с расширительной позицией, ставшей для боль­шинства зарубежных

источников экономической литературы бес­спорной, версия классификации этапов

истории экономической мысли как «классической» и «вульгарной» политической

эконо­мии вообще исключена, хотя научные достижения и А.Смита, и Д.Рикардо

оцениваются столь же высоко, как К.Маркса. Однако к именам продолжателей

учения Смита—Рикардо и, соответствен­но, временным границам «классической

школы» прибавляют не только целую плеяду экономистов всей первой половины XIX

в., включая Ж.Б.Сэя, Т.Мальтуса, Н.Сениора, Ф.Бастия и других, но и

величайшего ученого второй половины XIX в. Дж.С.Милля.

Поэтому очевидно, что если все-таки исходить не из классово-формационной

идеологизированной аргументации особенностей эволюции классической

политической экономии, а принять во внимание прежде всего сущность единых

(общих) для «классичес­кой школы» теоретико-методологических позиций, то

можно с полным основанием утверждать, что К.Маркс, как и Дж.С.Милль, является

одним из завершителей этой школы. В правомерности данного утверждения поможет

убедиться, кроме того, и непосредственное знакомство с экономическим учением

К.Маркса.

В развитии классической политической экономии с определен­ной условностью

можно выделить четыре этапа.

Первый этап охватывает период с конца XVII в. до начала вто­рой половины

XVIII в. Это этап существенного расширения сфе­ры рыночных отношений,

аргументированных опровержений идей меркантилизма и его полного развенчания.

Главные представите­ли начала данного этапа У.Петти и П.Буагильбер

безотноситель­но друг от друга первыми в истории экономической мысли

выд­винули трудовую теорию стоимости, в соответствии с которой источником и

мерилом стоимости является количество затрачен­ного труда на производство той

или иной товарной продукции или блага. Осуждая меркантилизм и исходя из

причинной зависимос­ти экономических явлений, основу богатства и

благосостояния государства они видели не в сфере обращения, а в сфере

произ­водства.

Завершила первый этап классической политической экономии так называемая школа

физиократов, получившая распространение во Франции в середине и начале второй

половины XVIII в. Веду­щие авторы этой школы Ф.Кенэ и А.Тюрго в поисках

источника чистого продукта (национального дохода) решающее значение наряду с

трудом придавали земле. Критикуя меркантилизм, физи­ократы еще более

углубились в анализ сферы производства и ры­ночных отношений, хотя и в

основном в области сельского хозяй­ства, неправомерно отдаляясь от анализа

сферы обращения.

Второй этап развития классической политической экономии охватывает период

последней трети XVIII в. и несомненно связан с именем и трудами А.Смита —

центральной фигуры среди всех ее представителей. Его «экономический человек» и

«невидимая рука» провидения убедили не одно поколение экономистов о

естествен­ном порядке и неотвратимости независимо от воли и сознания людей

стихийного действия объективных экономических законов. Во мно­гом благодаря ему

вплоть до 30-х гг. XX столетия неопровержимым считалось положение о полном

невмешательстве правительствен­ных предписаний в свободную конкуренцию. И это о

нем, как правило, говорят, что «...ни один западный студент, ученый не может

считать себя экономистом без знания его (А.Смита. — Я.Я.) трудов»

[9].

По мнению Н.Кондратьева, под влиянием воззрений А.Смита у классиков все их

учение — это проповедь хозяйственного строя, опирающегося на принцип свободы

индивидуальной хозяйствен­ной деятельности как идеала»

[10]. Авторы одной из популярных книг начала XX в. «История экономических

учений» Ш. Жид и Ш. Рист отмечали, что главным образом авторитет А.Смита

превратил день­ги в «товар, еще менее необходимый, чем всякий другой товар,

обременительный товар, которого надо по возможности избегать. Эту тенденцию

дискредитировать деньги, проявленную Смитом в борьбе с меркантилизмом, — пишут

они, — подхватят потом его последователи, и преувеличив ее, упустят из виду

некоторые осо­бенности денежного обращения»

[11]. Нечто похожее утверждает Шумпетер, говоря о том, что А.Смит и его

последователи «пы­таются доказать, что деньги не имеют важного значения, но в

то же время сами не в состоянии последовательно придерживаться этого тезиса»

[12]. И только некоторое снисхождение этому упуще­нию классиков (прежде

всего А.Смиту и Д.Рикардо) делает М.Блауг, полагая, что «...их скептицизм по

отношению к денежным панацеям был вполне уместен в условиях экономики,

страдающей от недостатка капитала и хронической структурной безработицы»

[13].

Далее отметим, что классическими по праву считаются и от­крытые А.Смитом (по

материалам анализа булавочной мануфак­туры) законы разделения труда и роста

его производительности. На его теоретических изысканиях в значительной мере

основыва­ются также современные концепции о товаре и его свойствах, доходах

(заработной плате, прибыли), капитале, производитель­ном и непроизводительном

труде и другие.

Третий этап эволюции классической школы политической эко­номии приходится на

первую половину XIX в., когда в ряде раз­витых стран завершился промышленный

переворот. В течение это­го периода последователи и в том числе ученики

А.Смита (так называли себя многие из них) подвергли углубленной проработ­ке и

переосмыслению основные идеи и концепции своего куми­ра, обогатили школу

принципиально новыми и значимыми тео­ретическими положениями. В числе

представителей данного этапа следует особо выделить французов Ж.Б.Сэя и

Ф.Бастиа, англичан Д.Рикардо, Т.Мальтуса и Н.Сениора, американца Г.Кэри и др.

Хотя эти авторы, следуя, как они утверждали, А.Смиту, происхожде­ние

стоимости товаров и услуг видели либо в количестве затрачен­ного труда либо в

издержках производства (но такого рода затратный подход в действительности

оставался недоказательным), все же каждый из них оставил в истории

экономической мысли и ста­новления рыночных отношений довольно заметный след.

Так, Ж.Б.Сэй в своем догматичном с позиций современной экономической теории

«законе рынков» впервые ввел в рамки экономического исследования проблематику

равновесия между спросом и предложением, реализации совокупного

общественно­го продукта в зависимости от конъюнктуры рынка. В основу этого

«закона», как очевидно, и Ж.Б.Сэй, и другие классики вкладыва­ли положение о

том, что при гибкой заработной плате и подвиж­ных ценах процентная ставка

будет уравновешивать спрос и пред­ложение, сбережения и инвестиции при полной

занятости.

Д.Рикардо более других своих современников полемизировал с А.Смитом. Но,

разделяя всецело взгляды последнего о доходах «главных классов общества», он

впервые выявил закономерность имеющей место тенденции нормы прибыли к

понижению, разра­ботал законченную теорию о формах земельной ренты. К его

зас­лугам необходимо отнести также одно из лучших обоснований закономерности

изменения стоимости денег как товаров в зави­симости от их количества в

обращении.

К триаде экономистов-классиков — последователей смитовской политической

экономии — правомерно наряду с Д.Рикардо и Ж.Б.Сэем отнести Т.Мальтуса. Этот

ученый, в частности, в раз­витие несовершенной концепции А.Смита о механизме

обществен­ного воспроизводства (по Марксу, «догма Смита») выдвинул

те­оретическое положение о «третьих лицах», в соответствии с кото­рым

обосновал реальное участие в создании и распределении со­вокупного

общественного продукта не только производительных, но и непроизводительных

слоев общества. Т.Мальтусу принадле­жит также не потерявшая и в наше время

свою актуальность идея о влиянии на благосостояние общества численности и

темпов при­роста населения, что свидетельствует одновременно и о

взаимо­зависимости экономических процессов и природных явлений.

Четвертый завершающий этап развития классической полити­ческой экономии

охватывает период второй половины XIX в., в течение которого упомянутые выше

Дж.С.Милль и К.Маркс обоб­щили лучшие достижения школы, С другой стороны, к

этому вре­мени уже обретали самостоятельное значение новые, более

про­грессивные направления экономической мысли, получившие впос­ледствии

названия «маржинализм» (конец XIX в.) и «институци-онализм» (начало XX в.). Что

касается новаторства идей англича­нина Дж.С.Милля и К.Маркса, писавшего свои

труды в изгнании из родной Германии, то эти авторы классической школы, будучи

строго привержены положению об эффективности ценообразования в условиях

конкуренции и осуждая классовую тенденциозность и вульгарную апологетику в

экономической мысли, все же сим­патизировали рабочему классу, были обращены «к

социализму и реформам»[14]. Причем

К.Маркс, кроме того, особо подчеркивал усиливающуюся эксплуатацию труда

капиталом, которая, обостряя классовую борьбу, должна, на его взгляд, неизбежно

привести к диктатуре пролетариата, «отмиранию государства» и равновесной

экономике бесклассового общества.

Особенности предмета и метода изучения классической политической экономии

Продолжая общую характеристику почти двухсотлетней исто­рии классической

политической экономии, необходимо выделить ее единые признаки, подходы и

тенденции в части предмета и метода изучения и дать им соответствующую

оценку. Они могут быть сведены к следующему обобщению.

Во-первых, неприятие протекционизма в экономической поли­тике государства и

преимущественный анализ проблем сферы производства в отрыве от сферы

обращения, выработка и приме­нение прогрессивных методологических приемов

исследования, включая причинно-следственный (каузальный), дедуктивный и

индуктивный, логическую абстракцию. Одновременно подход с классовых позиций

на наблюдаемые «законы производства» и «про­изводительный труд» снимал любые

сомнения по поводу того, что полученные с помощью логической абстракции и

дедукции пред­сказания следовало бы подвергнуть опытной проверке. В

результа­те свойственное классикам противопоставление друг другу сфер

производства и обращения, производительного и непроизводитель­ного труда

стало причиной недооценки закономерной взаимосвя­зи хозяйствующих субъектов

этих сфер («человеческого фактора»), обратного влияния на сферу производства

денежных, кредитных и финансовых факторов и других элементов сферы обращения.

Таким образом, приняв в качестве предмета изучения только проблематику сферы

производства, экономисты-классики, гово­ря словами М.Блауга, «подчеркивали, что

выводы экономической науки в конечном счете основываются на постулатах, в

равной степени почерпнутых из наблюдаемых «законов производства» и субъективной

интроспекции»[15].

Более того, классики при решении практических задач ответы на основные вопросы

давали, ставя эти вопросы, как выразился Н.Кондратьев, «оценочно». По этой

причине, полагает он, полу­чались «...ответы, которые имеют характер оценочных

максим и правил, а именно: строй, опирающийся на свободу хозяйствен­ной

деятельности, является наиболее совершенным, свобода тор­говли наиболее

благоприятствует процветанию нации и т.д.»

[16]. Это обстоятельство также не способствовало объективности и

после­довательности экономического анализа и теоретического обобще­ния

классической школы политической экономии.

Во-вторых, опираясь на каузальный анализ, расчеты средних и суммарных величин

экономических показателей, классики (в от­личие от меркантилистов) пытались

выявить механизм происхож­дения стоимости товаров и колебания уровня цен на

рынке не в связи с «естественной природой» денег и их количеством в стра­не, а

в связи с издержками производства или, по другой трактов­ке, количеством

затраченного труда. Несомненно, со времен клас­сической политической экономии в

прошлом не было другой эко­номической проблемы, и на это также указывал

Н.Кондратьев, которая бы привлекала «...такое пристальное внимание

экономи­стов, обсуждение которой вызывало бы столько умственного на­пряжения,

логических ухищрений и полемических страстей, как проблема ценности. И вместе с

тем, кажется, трудно указать дру­гую проблему, основные направления в решении

которой остались бы столь непримиримыми, как в случае с проблемой ценности»

[17].

Однако затратный принцип определения уровня цен классической школой не

увязывался с другим важным аспектом рыночных эко­номических отношений —

потреблением продукта (услуги) при изменяющейся потребности в том или ином

благе с добавлением к нему единицы этого блага. Поэтому вполне справедливо

мнение Н.Кондратьева, который писал: «Предшествующий экскурс убеж­дает нас в

том, что до второй половины XIX века в социальной экономии нет сознательного и

отчетливого разделения и различе­ния теоретических суждений ценности или

практических. Как пра­вило, авторы убеждены, что те суждения, которые

фактически являются суждениями ценности, являются столь же научными и

обоснованными, как и те, которые являются суждениями теоре­тическими»

[18]. Несколько десятилетий спустя (1962) во многом похожее суждение

высказал и Л. фон Мизес. «Общественное мне­ние, — пишет он, — до сих пор

находится под впечатлением на­учной попытки представителей классической

экономической те­ории справиться с проблемой ценности. Не будучи в состоянии

раз­решить очевидный парадокс ценообразования, классики не мог­ли проследить

последовательность рыночных сделок вплоть до конечного потребителя, но были

вынуждены начинать свои пост­роения с действий бизнесмена, для которого

потребительские оценки полезности являются заданными»

[19].

В-третьих, категория «стоимость» признавалась авторами клас­сической школы

единственной исходной категорией экономическо­го анализа, от которой как на

схеме генеалогического древа отпоч­ковываются (вырастают) другие производные

по своей сути кате­гории. Кроме того, подобного рода упрощение анализа и

систе­матизации привело классическую школу к тому, что само эконо­мическое

исследование как бы имитировало механическое следо­вание законам физики, т.е.

поиск сугубо внутренних причин хо­зяйственного благополучия в обществе без

учета психологических, моральных, правовых и других факторов социальной

среды.

Указанные недостатки, ссылаясь на М.Блауга, отчасти можно было бы объяснить

невозможностью в общественных науках всеце­ло контролируемого эксперимента,

вследствие чего «экономистам для того, чтобы отбросить какую-либо теорию, нужно

гораздо боль­ше фактов, чем, скажем, физикам»

[20]. Сам М.Блауг, однако, уточ­няет: «Если бы выводы из теорем

экономической теории поддава­лись однозначной проверке, никто бы никогда не

услышал о нере­алистичности предпосылок. Но теоремы экономической теории

невозможно однозначно проверить, поскольку все предсказания имеют здесь

вероятностный характер»[21]. И все-таки,

если не избе­гать снисхождений, то можно согласиться с Л.Мизесом о том, что

«многие эпигоны экономистов-классиков видели задачу экономи­ческой науки в

изучении недействительно происходящих событий, а лишь тех сил, которые

некоторым, не вполне понятным образом предопределили возникновение реальных

явлений»[22].

В-четвертых, исследуя проблематику экономического роста и повышения

благосостояния народа, классики не просто исходи­ли (вновь в отличие от

меркантилистов) из принципа достиже­ния активного торгового баланса

(положительного сальдо), а пы­тались обосновать динамизм и равновесность

состояния эконо­мики страны. Однако при этом, как известно, они обходились

без серьезного математического анализа, применения методов мате­матического

моделирования экономических проблем, позволяю­щих выбрать наилучший

(альтернативный) вариант из определен­ного числа состояний хозяйственной

ситуации. Более того, клас­сическая школа достижение равновесия в экономике

считала авто­матически возможным, разделяя упомянутый выше «закон рын­ков»

Ж.Б.Сэя.

Наконец, в-пятых, деньги, издавна и традиционно считавши­еся искусственным

изобретением людей, в период классической политической экономии были признаны

стихийно выделившимся в товарном мире товаром, который нельзя «отменить»

никакими соглашениями междулюдьми. Среди классиков единственным, кто требовал

упразднения денег, был П.Буагильбер. В то же время многие авторы классической

школы вплоть до середины XIX в. не придавали должного значения разнообразным

функциям денег, выделяя в основном одну — функцию средства обращения, т.е.

трактуя денежный товар как вещь, как техническое средство, удоб­ное для

обмена. Недооценка же других функций денег была обу­словлена недопониманием

обратного влияния на сферу производ­ства денежно-кредитных факторов.

Заключение

Итак, в ходе работы мы выяснили следующее.

Классическая политическая экономия возникла тогда, когда предпринимательская

деятельность вслед за сферой торговли, де­нежного обращения и ссудных

операций распространилась также на многие отрасли промышленности и сферу

производства в це­лом.

Впервые термин «классическая полити­ческая экономия» употребил К.Маркс.

Классическая политическая экономия зародилась в конце XVII — начале XVIII в.

в трудах У.Петти (Анг­лия) и П.Буагильбера (Франция). Время ее завершения

рассматри­вается с двух теоретико-методологических позиций. Одна из них —

марксистская — указывает на период первой четверти XIX в., и завершителями

школы считаются английские ученые А.Смит и Д. Рикардо. По другой — наиболее

распространенной в научном мире — классики исчерпали себя в последней трети

XIX в. труда­ми Дж.С.Милля. Она включала 4 этапа.

В работе было выделены единые признаки классической политической экономии,

подходы и тенденции в части предмета и метода изучения и дана им

соответствующая оценка.

Список литературы:

1.Аникин А.В. Юность науки. М.: Политиздат, 1985.

2.Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: «Дело Лтд», 1994.

3.Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и цели общества. М.: Про­гресс, 1979.

4.Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. М.: Экономи­ка, 1995.

5.Кондратьев Н.Д. Избр. соч. М.: Экономика, 1993.

6.Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23.

7.Мизес Л. фон. О некоторых распространенных заблуждениях по поводу предмета

экономичсскоН науки // THESIS. 1994. Т. II. Вып. 4.

8.Негеши Т. История экономической теории. - М.: Аспект - пресс, 1995.

[1] Самуэльсон П. Экономика. Т. 2. М.: НПО «Алгон», 1992. С. 342.

[2] Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. М.: Эконо­мика, 1995. С. 514.

[3] Самуэльсон П. Указ. соч. Т. 1. С. 32.

[4] Кондратьев Н.Д. Изб. соч. /Ред. кол.:

Л.И. Абалкин и др. М.: Эко­номика, 1993. С. 295.

[5] Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и

цели обще­ства. М.: Прогресс, 1979. С. 36.

[6] Самуэльсон П. Указ. соч. Т. 2. С. 342.

[7] Блауг М. Указ. соч. С. 143.

[8] Там же.

[9] Столяров И.А. Предисловие//Антология

экономической клас­сики. Т. 1. М.: Эконов, 1993. С. 3.

[10] Кондратьев Н.Д. Указ. соч. С. 294.

[11] Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. С. 75.

[12] Шумпетер И. Указ. соч. С. 265.

[13] Блауг М. Указ. соч. С. 19.

[14] Самуэльсон П. Указ. соч, Т. 2. С. 342.

[15] Блауг М. Указ. соч. С. 648.

[16] Кондратьев Н.Д. Указ. соч. С. 295.

[17] Там же. С. 227

[18] Там же. С. 298.

[19] Мизес Л. фон. О некоторых

распространенных заблуждениях по поводу предмета и метода экономической науки

// THESIS. 1994. Т. II. Вып. 4. С. 206.

[20] Блауг М. Указ. соч. С. 652.

[21] Там же.

[22] Мизес Л. фон. Указ. соч. С. 206.