Этногенез восточных славян
Московский Государственный Университет имени М. В. Ломоносова
биологический факультет
кафедра антропологии
Этногенез восточных славян
Москва
2002
Этногенез – момент зарождения и последующий процесс развития какого-либо
народа, приведший к определенному состоянию, виду, явлению. Включает как
начальные этапы возникновения какого-либо народа, так и дальнейшее
формирование его этнографических, лингвистических и антропологических
особенностей.
К восточнославянским народам относят русских, украинцев и белорусов, а
также субэтнические группы малой численности: поморы, казаки донские,
казаки запорожские, казаки-некрасовцы, русскоустьинцы, марковцы и
некоторые другие. Территория проживания этих народов компактна,
ограничена с запада Польшей, прибалтийскими странами, странами
Скандинавии, с севера – Северным Ледовитым океаном, далее с востока
реками Двина и Волга и с юга – Черным морем. Основная часть приходится на
Восточноевропейскую равнину, которая диктует основной ланшафт территории
(равнины, зона лиственных лесов). Климат умеренный.
Антропологическая литература о восточных славянах очень велика. А.П.
Богданов (1865) был первым, кто показал роль финских этнических элементов
в антропологическом составе восточных славян. Н.Ю. Зограф собрал обширные
антропологические данные по волго-камско-уральскому региону. Е.М.
Чепурковский (1913) впервые собрал очень полные антропологические данные,
характеризующие основные типологические варианты, и предложил гипотезу
формирования русского народа на финском субстрате с участием пришлых
элементов. В.В. Бунак (1932) разработал первую антропологическую
классификацию восточнославянских народов и показал большую важность
переселений с запада, с одной стороны, и автохтонного субстрата с другой.
Т.А. Трофимова (1946) создала более детальную классификацию восточных
славян и концепциюих автохтонного происхождения с участием элементов,
присутствующих у финнов. Г.Ф. Дебец (1948) также защищал гипотезу
автохтонного происхождения восточных славян и невозможность выделения
антропологических особенностей, специфических только для славян. Сводка
основных табличных данных из этих работ произведена Ю.А. Дурново (1965).
Антропологические особенности современного восточнославянского
населения изучались Русской антропологической экспедицией Института
этнографии АН СССР под руководством В. В. Бунака, Украинской
антропологической экспедицией Украинской АН ССР под руководством В. Д.
Дяченко. Белорусы обследовались во время работы Прибалтийской антрополого-
этнографической экспедиции (Витов, Марк, Чебоксаров, 1959) и Украинской
экспедицией и отдельными исследователями – В.В. Бунаком, Р.Я. Денисовой,
В.Д. Дяченко, М.В. Витовым.
Для восточных славян характерно два антропологических типа: атланто-
балтийский и среднеевропейский.
Атланто-балтийская малая раса характеризуется светлой пигментацией
кожи, светлыми оттенками глаз и волос. Волосы широковолнистые и мягкие,
рост бороды средний и выше среднего, третичный волосяной покров – от
среднего до слабого. Лицо и голова достаточно крупные. Головной указатель
– на границы долихо- и мезокефалии, высота лица несколько преобладает над
шириной. Высота нижнего отдела лица значительная. Нос обычно прямой и
узкий, с высоким переносьем. Характерна для популяций русских и
беларусов.
Среднеевропейская малая раса близка к атланто-балтийской, но
отличается более сильной пигментацией волос («пояс шатенов»). Головной
указатель, как правило, брахикефальный. Большинство пропорций лица имеют
средние значения. Рост бороды средний и выше среднего, третичный
волосяной покров умеренный. Нос с прямой спинкой и высоким переносьем,
длина его варьирует. Восточные варианты этой расы светлее. Характерна для
русских и украинцев.
Кроме того, выделяется несколько комплексов (по Т.И. Алексеевой), в
основе которых лежат черты, присущие населению той или иной территории:
прибалтийский, белозерско-камский, валдайско-верхнеднепровский,
центрально-восточноевропейский, приднепровский, степной, волго-камский и
приуральский. Из перечисленных антропологических комплексов наибольшее
распространение среди восточнославянского населения имеют три: валдайско-
верхнеднапровский (широко распространён по всему Двинско-Припятскому
междуречью, в среднем течении Западной Двины) – у белорусов и русского
населения верховьев Днепра и истоков Волги, центрально-
восточноевропейский (локализуется по Оке и её притокам, в верховьях Дона,
по Клязьме, в верхнем и среднем течении Волги) – у большинства русских
групп и приднепровский (распространён в среднем течении Днепра и по его
притокам) – у украинцев. Остальные комплексы, отмеченные на территории
Восточной Европы, обнаруживаются в славянском населении преимущественно в
контактных зонах. Рассмотрение территориальных вариантов в
антропологическом составе современного восточнославянского населения
показало, что по всему комплексу расоводиагностических черт русские и
белорусы тяготеют к северо-западным группам, украинцы к южным.
Самым важным итогом антропологических исследований на территории
Восточной Европы к проблемам этногенеза восточнославянских народов
является выделение восточноевропейского типа как особой самостоятельной
ветви в пределах европеоидной расы. Тип этот характерен для населения
центральных районов ареала русского народа.
В центральных областях Украины В.Д. Дяченко выделяет
центральноукраинский тип (этот же тип, под названием приднепровский,
выделяет Т.И. Алексеева). В этом нашло отражение известное своеобразие
украинцев в антропологических особенностях по сравнению с русскими и
беларусами. В целом особенности южной средиземноморской малой расы
выражены у украинцев сильнее, чем у их соседей.
Люди, населявшие север и центр Восточно-Европейской равнины,
говорили на индоевропейских и финноугорских языках. Восточно-славянские
народы говорят на славянских языках индоевропейской группы. Эти языки
близки к балтийским, на которых говорят литовцы и латыши. Ветвь
славянских языков выделилась в V – VI вв н. э. И в то время, и в
последующие века не было отчетливого соединения и размежевания племен по
языковому признаку; племена враждовали или поддерживали добрососедские
отношения, не придавая первостепенного значения этническим различиям или
сходству.
Практически все источники весьма выразительно с привязкой к
определенной территории фиксируют славян лишь с середины I тыс. н. э.
(чаще всего с IV), т. е. тогда, когда они выступают на исторической арене
Европы как многочисленная этническая общность.
Античные авторы (Плиний Старший, Тацит, Геродот) знали славян под
именем вендов. Упоминания присутствуют у византийских и арабских авторов,
в скандинавских сагах, в германских сказаниях.
Предыстория восточных славян начинается с III тыс. до н. э. Племена
протославян уже знали мотыжное земледелие и скотоводство. Установлено,
что в рамках IV тыс. до н. э. скотоводческо-земледельские племена,
носители Балкано-Дунайской археологической культуры, занимали область
нижнего течения Днестра и Южного Буга. Следующим этапом было расселение
«трипольских» племен – III тыс. до н.э. Это были племена с развитым для
своего времени скотоводческо-земледельческим хозяйством, обитатели
огромных поселков.
На время эпохи средневековья выделились следующие племена восточных
славян: кривичи, словене новгородские, вятичи, радимичи, дреговичи,
северяне, поляне, тиверцы, уличи, древляне.
Более или менее определенно можно говорить о значительном
антропологическом сходстве восточнославянских племен, принимавщих участие
в формировании русского населения. Общим комплексом для всех славянских
групп можно считать невысокое, сильно профилированное лицо, довольно
широкий средне и сильно выступающий нос. Величины углов горизонтальной
профилировки и выступания носа позволяет отнести восточно славянское
население к кругу европеоидных форм, исключение составляют кривичи северо-
восточных районов (ярославская, косторомская, владимирско-рязанская
группы), в которых европеоидные черты несколько ослаблены.
Несмотря на заметную однородность физического облика восточных славян,
между отдельными их группами отмечаются различия. Это – различия по
черепному указателю и скуловому диаметру. Комбинация этих размеров
позволяет выделить на интересующей нас территории несколько
антропологических комплексов: долихокранный узколицый у вятичей,
долихокранный со средней шириной лица – у смоленских и тверских кривичей
и северян.
Для выявления антропологических различий между восточнославянскими
народами и их отдельными группами обратимся к более ранним эпохам, к
истокам тех антропологических особенностей, которые характерны для
современных восточных славян.
В результате многочисленных археологических экспедиций появилось
большое колличество палеоантропологических материалов по восточным
славянам. Изучение их нашло отражение в работах В.В. Седова (1952, 1970),
В.П. Алексеева (1969), М.С. Великановой (1964, 1965), Т.И. Алексеевой
(1960, 1961, 1963, 1966), Г.П. Зинкевич (1962). Одной из задач, в
частности, было выяснение морфологических связей восточнославянских
племен с окружающими этнотерриториальными группами. Сравнение
производилось с чудскими (Поломский могильник), латгальскими (могильники
Лудзы, Циблы, Рикополе), финскими группами (Муранский могильник) и
некоторыми другими. В результате проведенных сопоставлений
краниологических типов, проявляющихся в восточнославянском населении
эпохи сложения русского народа, был сделан вывод о значительном
совпадении картины морфологических комплексов на исследованной территории
на протяжении последнего тысячелетия.
При сопоставлении упомянутых краниологических материалов с
палеоантропологическими материалами эпохи средневековья с территории
Украины, возникло некоторое затруднение, связанное со сложностью
этнического состава населения Украины в эту эпоху. Это видно из
материалов Салтыковского (Мерперт, 1949, 1951), Зливкинского (Ляпушкин,
1958), Каирского (Махно, 1955) и некоторых других могильников. Территория
Украины богата кочевническими могильниками, однако утверждать с
достаточной долей достоверности участие кочевников в формировании
украинского народа нельзя, они были чужеродной этнической группой в
украинских степях. Монголоидная примесь не прослеживается в
краниологическом типе украинцев, и то же самое заключение может быть
сделано на основании стоматологических данных.
Вообще, палеоантропологические материалы верхнего палеолита в
европейской части России многочисленны. Это прежде всего Костенки и
Сунгирь.
Костенки (1952 – 1954 гг.) – крупная верхнепалеолитическая стоянка –
поселение в долине Дона (Воронежская обл.). Ее абсолютный возраст около
30000 – 25000 лет назад. Морфологическое население стоянки разнообразно:
Костенки II – взрослый мужчина кроманьонского типа; Костенки XVIII –
ребенок 9–11 лет, сближающийся с ним по типу; Костенки XIV (Маркина Гора)
– наиболее полный и ранний по времени скелет современного человека с
некоторыми чертами экваториального типа (пропорции конечностей, очень
низкое отношение массы тела к поверхности, прогнатизм, широкий, хотя и
сильно выступающий нос); Костенки XV – ребенок 5–6 лет, имеющий признаки
сходства с центральноевропейскими находками, например из Пшедмости.
Стоянка Сунгирь (1956 – 1977 гг.) расположена на окраине города
Владимира в бассейне Клязьмы; она относится к концу молого-шексинского
ледниковья, абсолютный возраст 25000 – 27000 лет назад. Обнаружены
останки всего 9 индивидов, из них наиболее полные: взрослый мужчина
Сунгирь I, дети Сунгирь II (11-13 лет) и Сунгирь III (9–11 лет).
Население стоянки морфологически разнообразно: таксономически это сапиенс
с кроманьодными и некоторыми более архаическими признаками. Характерны:
высокорослость, большая ширина плеч, удлинение средних отделов
конечностей, макрокарпия, «саблевидная голень» и др. Черты сходства
отмечаются с «кроманьодными мустьерцами» из Передней Азии типа Схул и
центральноевропейскими неоантропами из Пшедмости. Археологический
инвентарь стоянки – верхний палеолит с некоторыми мустьерскими
категориями, а также богатыми набором костяных орудий и украшений,
копьями из выпрямленных бивней мамонта. Прослеживается генетическая связь
с памятниками костенковско- стрелецкой культуры на Дону.
Полученные на основе археологических и палеоантропологических
материалов данные позволяют предположить, что территория восточной Европы
в целом могла входить в зону сапиентации, причем сапиентные формы впервые
появились здесь в эпоху мустье. На этих территориях известны и более
поздние находки с «неандерталоидным» налетом и не вполне ясной
датировкой: черепные крышки из районов бассейна Волги (Хвалынск, 1927
г.), Подмосковья (Сходня, 1936 г.). По сопоставимым признакам, эти
гоминоиды в наибольшей степени сближаются с верхнепалеолитическими
европейцами.
Анализ краниологических серий по славянским племенам средневековья
показали определённую антропологическую общность славян,
характеризующуюся специфическими пропорциями лицевого и мозгового отделов
черепа. К числу наиболее отличительных черт принадлежат относительная
широколицесть, распространённая в междуречье Одера и Днепра. По
направлению к западу, югу и востоку от этой территории величина скулового
диаметра убывает за счёт смешения с германскими (на западе), финно-
угорскими (на востоке) и населением Балканского полуострова (на юге).
Специфические пропорции черепа дифференцируют славян и германцев и в то
же время сближают первых с балтами (Алексеева, 1966).
Сопоставление славянских краниологических серий эпохи средневековья с
более древними антропологическими материалами показало, что зона
относительной широколицести лежит на стыке мезокранных и долихокранных
форм предшествующих эпох. Территориальная дифференциация этих форм делает
возможным предположение о сложении древних славян на базе северных и
южных европеоидов. Долихокранный аналог славян – неолитические племена
культуры шнуровой керамики и боевых топоров (которые, как известно,
рассматриваются в качестве предковой формы для балтов), мезокранный
аналог – неолитические же племена культуры колоколовидных кубков
(Алексеева, 1971). Проявление относительно широколицых долихокефальных
форм прослеживается в средневековом населении Восточно-Европейской
равнины, с явным уменьшением их удельного веса по направлению с запада на
восток; мезокефальный же вариант отчётливо заметен в средневековом
населении Украины.
Сопоставление средневекового и современного восточнославянского
населения по характеру эпохальных изменений выявляет преемственность
населения на одних территориях и смену на других. Преемственность
обнаружена для следующих этнических и территориальных групп: белорусы –
дреговичи, радимичи, западные кривичи; украинцы – тиверцы, уличи,
древляне, волыняне, поляне; русские Десно-Сейминского треугольника –
северяне, русские верховьев Днепра и Волги, бассейна Оки и Псковско-
Ильменкого поозерья – западные кривичи и словене новгородские. В
отношении Волго-Окского бассейна обнаруживается изменение
антропологического состава по сравнению со средневековьем за счёт прилива
славянского населения из северо-западных областей, по-видимому в эпоху
позднего средневековья. Контакты с финно-угорским населением в
современную эпоху заметны на севере Восточной Европы и в Среднем
Поволжье.
Перенося данные, полученные для современного населения тех областей,
где намечается преемственность, в глубь времён, можно более или менее
определённо утверждать, что средневековые восточные славяне относились к
разным ветвям европеоидной расы. Словене новгородские, западные кривичи,
радимичи, дреговичи, и, возможно, волыняне – к кругу северных
европеоидов, древляне, тиверцы, уличи и поляне – к кругу южных.
Как же в общих чертах рисуется генезис русских, белорусов и
украинцев?
Расселение славян в Восточную Европу осуществлялось из Центральной
Европы. Здесь были представлены долихокраные, относительно широколицые
южные формы. Первые больше проявляются в племенах, связанных с генезисом
белорусов и русских, вторые – украинцев. По мере своего продвижения они
включали в свой состав аборигенное финно-, балто- и ираноязычное
население. В юго-восточных районах расселения славяне вступили в контакт
и с кочевническими тюркоязычными группами. Антропологический состав
восточных славян эпохи средневековья в большей мере отражает участие
местных групп, нежели в последующие века. По-видимому, некоторые
славянские группы средневековья, например вятичи и восточные кривичи,
представляли собой не столько славян, сколько ассимилированное славянами
финское население. Примерно то же можно сказать и в отношении полян,
которых есть основание рассматривать как ассимилированных черняховцев.
В последующие века наблюдается прилив славянского населения, в какой-
то мере нивелирующий антропологические различия между отдельными
восточнославянскими группами. Однако и антропологическая неоднородность
субстрата, и некоторые различия в исходных формах, и специфика
этнической истории не могли не отразиться на физическом облике
восточнославянских народов.
Русские в настоящее время оказываются более или менее гомогенным в
антропологическом отношении народом, генетически связанным с северо-
западным и западным населением, и впитавшим в себя черты местного финно-
угорского субстрата. Выделяемые в нём антропологические варианты, кроме
контактных зон, по-видимому, связаны с величиной круга брачных связей, а
не с различными генетическими истоками.
Что касается финно-угорского субстрата в восточных славянах, то в
средневековье он проявляется у вятичей и северо-восточных кривичей –
племён, принимавших участие в сложении русского народа. Вятичи, отражая
черты финно-угорского населения Восточно-Европейской равнины, через
дьяконцев восходят к неолитическому населению этой территории,
известному по единичным, правда, грацильным, европеоидным черепам из
Володарской и Панфиловской стоянок. Северо-восточные кривичи
обнаруживают особенности, характерные для неолитического населения
культуры ямочно-гребенчатой керамики лесной полосы Восточной Европы.
Черты финно-угорского субстрата прослеживаются в антропологическом
облике русского народа, но удельный вес их в современном населении
меньше, чем в эпоху средневековья. Это объясняется распространением
славянского населения с западных и северо-западных территорий, по-
видимому в эпоху позднего средневековья.
Украинцы, будучи связаны в своём генезисе со средневековыми
тиверцами, уличами и древлянами, включили в свой антропологический
состав черты среднеевропейского субстрата – относительно широколицего,
мезокранного, известного по неолитическим племенам культуры
колоколовидных кубков и населению l тыс. до н. э. левобережья Дуная.
В то же время, учитывая их антропологическое сходство с полянами,
можно сделать заключение, что в сложении физического облика украинского
народа принимали участие, наряду с о славянскими элементами, элементы
дославянского субстрата, по-видимому ираноязычного. Как уже было
отмечено, поляне представляют собой непосредственных потомков
черняховцев, которые, в свою очередь, обнаруживают антропологическую
преемственность со скифами лесной полосы (Алексеева, 1971).
Белорусы, судя по сходству их физического облика с дреговичами,
радимичами и полоцкими кривичами, формировались на базе той ветви
славянских племён, которая связана с северной частью славянской
прародины. В то же время территориальная дифференциация
антропологического состава белорусов допускает предположение об участии
в их генезисе балтов, с одной стороны, и восточнославянских племён более
южных территорий, в частности Волыни, с другой.
Формирование русского населения происходило на сравнительно
однородной антропологической основе, в его состав в значительной мере
вошли не только морфологически, но и генетически разнородные элементы.
Вопросы этнической истории русского населения неразрывно связаны с
этнической историей летто-литовского и финно-угорского населения,
этнические связи образовывались в период славянской колонизации
Восточноевропейской равнины и в отчетливой форме проявляется до наших
дней. Не исключено, что истоки этих связей восходят к более глубокой
древности.
Список литературы:
Алексеев В.П. Происхождение народов Восточной Европы, М.: Наука,
1969;
Алексеева Т.И. Этногенез восточных славян
Алексеева Т. И. Антропологический состав восточнославянских народов и
проблема их происхождения. //Этногенез финно-угорских народов по данным
антропологии. – М.: Наука, 1974
Происхождение и этническая история русского народа по
антропологическим данным под редакцией В.В. Бунака, М.: Наука, 1965;
Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология, М.: МГУ, 1999. |
